Удача любит рыжих. (Трилогия) - Быкова Мария Алексеевна - Страница 43

Я отрицательно мотнула головой. Стакан все одно был один, из горла пить не хотелось, да и вообще, чем-чем, а шикарным ассортиментом качественных вин наш трактир никогда не отличался.

Хельги не особенно огорчился. Он щедро набулькал вина в свой стакан и приподнял его, показывая, что пьет за мое здоровье. Я кивнула, невольно поведя носом. От стакана распространялись такие мощные сивушные пары, что я сделала вывод: отказалась я не зря. Пить такое способны одни лишь вампиры с их наследственной толерантностью к алкоголю.

— И чего там новенького в Академии? — с любопытством спросил Хельги, отхлебнув из стакана. Вид у него — понятно, не стакана, а вампира — был не такой уж и несчастный; судя по всему, вселенская тоска, вызванная уходом любимой, успела наскучить Хельги до зеленых лепреконов. Теперь его энергичная натура требовала деятельности.

— Да все как обычно, — пожала я плечами, откинулась к стене. Кажется, я начинала потихоньку отмерзать, по крайней мере, скудный мех опушки уже не стоял колом, а висел мокрыми сосульками. — Адептки гадают, адепты жизни радуются… между прочим, не одни, а в компаниях. — Я многозначительно покосилась на кувшин.

— Давай порадуемся в компании, — покладисто согласился Хельги. Он прилично глотнул из стакана, потом рывком поставил его на стол и уставился на меня загоревшимися глазами: — Стоп, Яльга, у тебя что, есть какая-то идея?!

— Да нет пока что, — с сожалением сказала я. — Это вон Полин все заранее продумала. Она и алхимички там чего-то мудрят, ну знаешь, с зеркалами и свечками. Жгут траву какую-то, вонь стоит на весь этаж…

— А-а, — протянул вампир. — А я слышал, кто-то даже чучело василиска спер: мол, на нем гадать сподручнее…

— Чучело? — недоуменно повторила я. — Нет, про такое я еще не слышала… Чучело… Чучело! Хельги, ты гений!

Кабинет бестиологии — это вам не лаборатория Эгмонта. Заклинаний на ней не имелось, охрана производилась исключительно бдительной элементалью. Бдительная-то она бдительная, но все замковые элементали давно уже знали меня в лицо.

Эта не была исключением. Для порядка поворчав себе под нос (или под то, чем у них нос заменяется), она все-таки согласилась открыть нам дверь. На Хельги покосились с большим подозрением: известно, что элементали весьма чувствительны к малейшему запаху спиртного.

— Слушай, почему они все тебя слушаются?! — восхищенным шепотом вопросил Хельги, когда дверь закрылась за нашими спинами.

— Им тоже хочется приключений, — мрачно объяснила я. Существовал определенный риск, что элементаль бессовестно за нами подглядывает, чтобы потом разболтать это своим товаркам (или товарам?! Кто его знает, какого пола эти элементали?). В таком случае ни о каком элементе неожиданности не приходилось и думать. Опять-таки просить элементаль сохранить творимое в тайне — все одно что подписать себе смертный приговор. В этом случае она стопроцентно не сможет сдержаться, чтобы не разболтать секрета по всему замку.

Отдав должное моим способностям взломщика, Хельги моментально забыл про них и с деловым видом заозирался по сторонам. Подумав, я сотворила в ладонях небольшой пульсар, озаривший кабинет мертвенным зеленоватым сиянием. При таком освещении чучела выглядели еще внушительнее. В стеклянных глазах у ближайших словно бы даже зажглись нехорошие огоньки.

— Которого берем? — деловито спросил Хельги, разрушая сложившееся было впечатление. — Может быть, «хомячка»? — Он кивнул на ближайшее чучело.

Я придирчиво посмотрела туда же. Чучело было небольшое, можно даже сказать — чучелко; чешуя у него была зеленая (на круглых щеках — чуть желтоватая), носик остренький, хвост длинный и кольчатый, как у настоящей крысы. Хвост мне понравился — то есть, конечно, НЕ понравился, но для наших целей — самое то.

Хотя, с другой стороны, хвостом его достоинства и заканчивались. Зубки у него были мелкие, когтей вообще не имелось, и больше всего оно напоминало именно гигантского хомяка, за какой-то надобностью обросшего чешуей. Его хотелось не пугаться, а пожалеть, может быть, даже поставить памятник — как жертве неудавшегося магического эксперимента.

— Не-эт, слабовато, — категорично помотала я головой. Рассыпавшаяся коса перелетела с плеча за спину. — Ищи кого-нибудь покрупнее.

Вампир покосился на меня с некоторой скептичностью.

— Да я и этого с трудом подниму, — с сомнением сказал он.

— А мы разве не маги? — парировала я. — Если что, и слевитировать сможем…

Говоря так, я изрядно погрешила против истины. Левитацию мы еще не проходили, эта тема начиналась только во втором семестре. Но от меня можно было ожидать всякого, поэтому Хельги ограничился вторым скептическим взглядом.

Мы прошли дальше, потом разделились. Чучел здесь было много, одно другого внушительнее. Иные из них вполне годились на задуманную роль; но это было не то, все они уже фигурировали в каких-то историях, да и вообще, я с самого начала представляла все по-другому.

— Ну что, как поиски? — донесся глуховатый голос вампира откуда-то слева.

— Пока никак, — негромко ответила я. Дверь, конечно, была закрыта, но кто его знает — вдруг мимо понесет какого-нибудь не в меру бдительного магистра? Нет, оно, конечно, так, и нас все одно в итоге поймают, так сначала мы хотя бы успеем претворить задуманное в жизнь…

— Я тут нашел пару кандидатов, — так же негромко сообщил вампир. — Если ничего лучше нет, выберем из этих.

— Ладно, сейчас осмотрю последний ряд…

Я вышла из-за чучела зверя тигруса, ехидно скалившего длиннющие клыки. Посмотрела вперед — и чуть не заорала от ужаса: зеленоватое свечение пульсара выхватило из полумрака оскаленную чешуйчатую пасть. Пасть недвусмысленно ухмылялась, являя миру загнутые на сабельный манер зубки. Зубки были немалые и внушали заочное уважение. Маленькие прищуренные глазки рассматривали меня с явным гастрономическим интересом.

При жизни — рассматривали бы. Теперь от былого монстра осталась только шкурка, тщательно обработанная нашим старательным бестиологом.

Так, интересно, а это у нас что такое?

Я нагнулась, чтобы рассмотреть табличку. При свете пульсара, опустившегося до уровня моего виска, я прочла аккуратненькую надпись: «Мгымбр чешуйчатый обыкновенный».

— Хельги, иди сюда! — От радости я даже забыла про всякую конспирацию. — Я его нашла!

— Да ну! — обрадовался вампир. С присущей их нации загадочностью он возник в окрестном полумраке. В свете пульсара его волосы казались не белыми, а зеленоватыми.

Я приглашающе махнула рукой, другой при этом тыкая в мгымбра.

Вампир посмотрел на тыкаемое. На его физиономии отразилось плохо скрываемое разочарование.

— Это же мгымбр, — огорченно сказал он. — У нас таких в Ульгреме было навалом… Они травоядные, я на них пару раз охотился. Мясо ничего, вкусное…

— Травоядные?! — возмутилась я. Судя по мгымбровым зубкам, охота вполне могла иметь место, только роли в ней распределились бы несколько по-иному. — А когти тогда ему для чего?

— Землю он ими раскапывает, — пояснил вампир. — Ну там всякие травки-корешки ищет… Да ты что, Яльга, его у нас даже ребенок не испугается! Да он еще и тяжеленный, я такого и поднять не смогу!

Я было задумалась, но природная изобретательность мигом взяла верх над доводами рассудка.

— Ребенок, говоришь, не испугается? — Я улыбнулась той фирменной ведьминской улыбкой, от которой Полин всегда бросало в дрожь. — Храбрые дети у вас, я погляжу…

Договаривая последнюю фразу, я начала красноречиво разминать пальцы.

Иллюзии у меня всегда получались на славу. В этот же раз я постаралась особенно — у меня был неплохой стимул, да и вид Хельги, восхищенно осматривавшего творимое, только подстегивал и без того не в меру активную музу.

Мгымбр в моем исполнении потерял половину своей первобытной жути, взамен получив аналогичное количество благоприобретенной. Черную чешую я, подумав, заменила на зеленую, пустив по ней желтые, оранжевые и красные разводы. Сочетание получилось яркое и запоминающееся. Глазки из просто темных сделались красными (потом, подумав, я сменила цвет на нежно-голубой, решив не использовать штампы). Прежде круглые зрачки вытянулись по вертикали, а комплект клыков пополнился еще одной парой, идею которых я сперла у чучела тигруса, молчаливым упреком маячившего неподалеку.