Требуется волшебница. (Трилогия) - Набокова Юлия - Страница 25

На самом деле, когда говорят, что человек родился в рубашке, это значит, в нем дремлет великая магия, которая не дает ему погибнуть или покалечиться и отводит от него беду, но сам он о ее существовании не подозревает и как ей управлять даже не догадывается.

— Ты очень сильная, — закончил он, — тебе надо только поверить в свои силы. Но прежде твой дар нужно разбудить, а лучшие условия для этого — опасные испытания и приключения. Так что Двойное полнолуние — как раз то, что нам нужно!

— То есть ты собираешься намеренно подвергать мою жизнь опасности, чтобы пробудить какой-то там дар?! — опешила я.

— Не какой-то там, а самый невероятный из всех, какие я когда-либо видел. Только что... Как ты это сделала?

— Уклонилась от удара?

— Не просто уклонилась, а сначала остановила время. Ты гораздо сильней, чем Селена. Та бы просто воспользовалась методом бумеранга, и оружие вернулось к тому, кто его запустил, и поразило бы его. От тебя я ожидал чего угодно, но не такого. Временные чары — самые сложные из всех, они подвластны только самым могущественным волшебникам. И только после многолетней практики и многочисленных опытов. А у тебя это получилось так легко и непринужденно, как будто ты пользуешься ими всю жизнь.

Я аж растерялась от такой наглой лести.

— Не знаю, все получилось, как в кино. Я будто почувствовала себя героиней «Матрицы».

— Кино? — нахмурил лоб Ив. — Матрица?

Теперь настала пора мне примерить на себя менторский тон и пояснить средневековому рыцарю тонкости современной фабрики грез.

— Что ж, это все объясняет, — удовлетворился ответом тот. — Для своего колдовства ты воспользовалась чужим опытом и перенесла его в жизнь.

— Ты и в самом деле в это веришь? — хмыкнула я.

— А у тебя есть другое объяснение?

— Просто у тебя дрогнула рука, и ты не смог довести задуманное до конца.

— Исключено. За всю свою жизнь я еще никогда не промахивался.

— Значит, это был первый случай в твоей практике.

— Нет, это был первый случай осознанного применения магии в твоей практике. И тебе лучше поверить в это, потому что это твой единственный шанс выжить в Двойное полнолуние.

— Так ты по-прежнему собираешься отправить меня в эпицентр разгула нечисти, даже после того, как узнал, что я — не Селена? — простонала я.

— Извини, но у нас нет другого вывода. Ты научишься колдовать.

— Как это нет выхода?! Нужно найти Селену и вернуть ее на законное место, а меня отправить в мой мир!

— А ты не задумывалась, что Селена могла пропасть по твоей вине, и это твоя неуправляемая магия перенесла тебя сюда?

Да, такого поворота событий я точно не учитывала.

— Поэтому завтра мы отправимся защищать королевство от нечисти, а ты продолжишь играть роль Селены до тех пор, пока не научишься владеть магией и защищать себя сама. Потому что закон о двойниках еще никто не отменял.

— Ты меня шантажируешь?

— Я лишь хочу помочь тебе стать самой собой.

Это радует. Несмотря на то, что в целях конспирации было решено меня не переименовывать и продолжать звать Селеной до возвращения волшебницы в родные пенаты. Зато я теперь на полных основаниях могу падать в обморок при виде упырей и ссылаться на бессилие в борьбе с расстройством желудка у крестьян.

Когда мы вышли из кузницы, уже совсем стемнело и двор опустел. Микки заявил, что он страшно проголодался, и Ив вызвался проводить его на кухню. Я присела на крылечко. Уж слишком кружилась голова от новых знаний и впечатлений. Кто бы мог подумать, я — волшебница, да притом такая сильная, что зеркало Ван Бола называет меня лучшим магом королевства, сам колдун бесится от злости и засылает ко мне подряд убийц, а Ив уверяет, что с такой магией сталкивается впервые. Мне и самой с трудом верилось в то, что я смогла замедлить время и избежать смертельного удара. Интересно, что еще я теперь могу? А этот Микки — заколдованный кузен! Сдается мне, чего-то он темнит! Если сразу после превращения он попал в замок Ван Бола, то с какой стати Селене наказывать Софи не спускать с него глаз?

Задумавшись, я не сразу заметила, как из темноты выскользнула большая серая собака и застыла в двух шагах от меня. Сколько же живности обитает во дворе замка!

— Тоже не спится? — Я улыбнулась и протянула ей руку: — Иди ко мне. Колбасы у меня, правда, нету, так же как и «Педи Гри» — ну да ты эту гадость есть и не будешь. Но за ушком погладить могу.

Собака недоверчиво приблизилась ко мне, не сводя немигающих глаз. Это недоверие не укрылось от меня. Как я могла забыть, что собаки узнают хозяев не по облику, а по запаху. Не хватало еще, чтобы меня разоблачила обыкновенная псина!

— Хорошая собачка. — Я осторожно положила руку на голову собаки.

Та вздрогнула и замерла. Мои пальцы увязли в чем-то липком, и я заметила свежую рану на затылке зверя.

— Бедняга! Кто тебя так?

Собака широко раскрытыми глазами смотрела на меня, словно опасаясь очередного удара.

— Не бойся.

Я откинула подол платья и оторвала лоскут ткани от нижней юбки. Хоть на что-то сгодилась эта гора белья. Прижав кусочек материи к кровоточащей ране, я осмотрела собаку в поисках других повреждений и обнаружила перебитую лапу.

— Вот изверги! — возмутилась я. — Поймаю... — запнулась я в поисках подходящего наказания, — в лягушек превращу. Хотя кому я вру, да? — Я заглянула в карие собачьи глаза. — Была бы я волшебница, остановила бы тебе кровь одним щелчком пальца, а лапу срастила бы одним взглядом. А давай попробуем, а? Ты же никому не расскажешь, если у меня не получится, правда?

Приговаривая таким образом, я взяла лапу собаки в свои руки и, не придумав ничего лучше, решила попрактиковаться в материализации мыслей и стала представлять, как срастаются перебитые кости. Затем потрепала собаку по холке:

— Ну все. Не знаю, как получилось. Но я старалась.

Собака с благодарностью заглянула мне в глаза и потрусила к сараю.

Беда не приходит одна. Вот и дядя Оскар явился со всем своим семейством, включающим больше слуг, нежели домочадцев, и фамильное привидение с трехголовым цербером Макунечкой в придачу.

Когда я увидела, как все эти полчища беженцев во главе с призрачным мужчиной, парящим по воздуху, ступили на ставший совсем очевидным мост, я испытала острое желание приказать поджечь его и тем самым оградить замок от незваных гостей. Вот когда кстати бы пришлось колдовство!

Увы, противостоять этой армии «хуже татарина» не могли даже вооруженные стражники, которым пришлось сбиться в кучку, чтобы пропустить дядю Оскара и его многочисленную компанию во двор.

Когда вся разношерстная братия достигла замка, идущие впереди застыли, заметив волшебницу, стоящую на крыльце с упертыми в бока руками и демонстрирующую самую недружелюбную позу.

— Дядюшка Оскар, ты меня просил, ты меня умолял, я сдалась... И теперь я спрашиваю — что это?! — сурово произнесла я.

— Ты же разрешила, Селенусечка, — залепетал родственничек. — Вот мы и пришли.

— Речь шла о тебе и о Гортензии с Лилией, — уже спокойнее напомнила я.

— Но слуги, Селенулечка! — залебезил Оскар.

— О боги! Зачем тебе слуги в моем замке? У меня своих — не меньше трех десятков. Этих что, по домам нельзя было отпустить на время Двойного полнолуния, будь оно неладно?!

— Что ты, Селенулечка, — всплеснул руками дядюшка. — Какой у них дом, они ж с младенчества служат! Да и куда я их распущу — сожрет ведь нечисть проклятая, попробуй потом подбери приличных работников!

— Предупреждать надо было, — гаркнула я. — У меня тут не постоялый двор, а колдовское логово. А ну как недосчитаюсь любимой метелки или чудодейственного эликсира? Со мной шутки плохи, я ведь так в гневе заколдовать могу, что потом вовек не расколдуется.

Судя по побледневшим лицам слуг, за сохранность кладовой и содержимого кабинета Селены можно было не волноваться. Одной проблемой меньше.