Как стать чародеем. (Дилогия) - Шумская Елизавета - Страница 35

Таким образом, в этот день они ничего не сделали для освобождения от необременительного плена. Да и, честно говоря, друзья больше пользовались возможностью неожиданного отдыха, чем искали спасения. Вечером они вновь сидели перед пылающим камином, держа в руках кубки, и неспешно беседовали.

– Что же все-таки дернуло тебя уйти из дома? – небрежно спросил Торн.

– Трудно сказать, – вздохнула Ива, уже изрядно налакавшаяся старинного дорогого вина. – Наверное, все сразу.

– Дай-ка угадаю. Тебе хотелось приключений и странствий и чтобы пряный ветер, как поют менестрели, с восточных холмов бил в лицо?

Девушка рассмеялась. Она не знала, что ее так насмешило, но почему-то было весело. Хорошо сидеть рядом с сильным привлекательным мужчиной у камина старинного замка, пить вино, слушать умные речи и наслаждаться звуками его приятного голоса, купаться в лестном внимании.

– Что ж, трудно отрицать, – ломающимся от смеха голосом ответила она. – Разумеется, хотелось. Хотелось быть свободной, жить как хочу или как смогу. Хотелось увидеть другие земли, города. Хотелось слушать менестрелей. Хотелось битв и чудес. И прочая, прочая, прочая… Но, наверное, больше всего хотелось что-то доказать – себе и остальным. Но скажу тебе по секрету – все равно ты слишком пьян, чтоб запомнить – я не знаю, почему я ушла из дома. Просто ушла. Почему-то… Может, тому виной снежные волки и их призрачная королева. А может, что-то еще. Не знаю. Да особо и не хочу знать. В конце концов, какая разница? Я здесь, и сейчас мне хорошо. Разве это не оправдывает мой уход? Это моя жизнь. И как бы я ее ни прожила, это был мой выбор, моя дорога и мои ошибки. Главное здесь слово – моё. – Она помолчала и добавила: – А еще я думаю, что я бродяга. Одиночка. Мой путь – это мой друг и мой любовник. И вечный поиск будет моим проклятием, моей жизнью и моим высшим наслаждением. Понимаешь?

Девушка повернула голову, в ее глазах плескалось рубиновое вино большой выдержки и плясали блики камина. Мужчина придвинулся ближе, подлил ей в бокал дивного цвета жидкости и кивнул.

– А ты? – спросила знахарка, сделав глоток. – Ты как оказался на дороге?

Ее собеседник опустил глаза и произнес:

– Я тоже бродяга. Это и мой путь, и моя судьба.

– Нет. – Ива пьяно, но уверенно покачала головой. – Я такие вещи чувствую. Не знаю, кому ты врешь – мне или себе, но это неправда. Может, раньше так и было, но сейчас это уже ложь. Ты много лет скитался по дорогам этого мира, служил в самых разных армиях, надеясь, что тебя признают, одарят милостями и землями, но никто так этого и не сделал. Ты называешь себя вассалом удачи и сам себя ненавидишь за это. Не качай головой. Я же знаю. Скажи, что я ошибаюсь и напридумывала себе сказок. Скажешь?

Торн покаянно покачал головой и попробовал отшутиться:

– Разве можно обманывать мага?

Ива хихикнула:

– Мага, может, и можно. А деревенскую знахарку нельзя. А я из рода потомственных знахарок. Мы же не только лечим. Мы же слушаем всю чушь, что несут нам люди. Иногда нелепую, иногда горькую, иногда страшную. А веселых баек я могу рассказать больше, чем заправский менестрель. Я говорю это к тому, чтобы, ну, наверно, объяснить: знахарки со временем превращаются в ведуний. А что делать? Опыт становится даром, причем чаще всего наследственным. Странно, да? Хотя нет. Я никогда не пыталась вещать, предсказывать или советовать. Хотя именно этого от меня больше всего и ждали. Люди ведь не понимают, что знание не всегда во благо. Настоящая ведунья не та, которая знает истину, а та, что поможет человеку найти ее. Ведь истина, как ни смешно, тоже бывает разная, у каждого человека своя.

– Ты пьяна, милая, – умилился Торн, кладя руку ей на плечи и пытаясь отобрать бокал. – Давай я отнесу тебя в постель, уложу бай-бай…

– И прилягу рядом, – улыбаясь, закончила непризнанная ведунья. – Нет, мой милый, так легко ты от разговора не уйдешь. Так что же, милорд, заставило вас покинуть отчий дом?

Мужчина чуть ближе притянул ее к себе, немного развернув, чтобы было удобнее дотрагиваться до ее лица. И тут же коснулся ее кожи. Девушка потерлась щечкой о его пальцы. Теплые серые глаза были близко-близко. Было хорошо. Тепло и уютно. Только ее собственные глаза закрывались. С трудом борясь со сном, она прошептала:

– Ты не ответил на вопрос.

– Да, не ответил, – подтвердил он.

А утром похмелья совсем не было. Умели же делать в старину такие вина!

До обеда они вновь копались в библиотеке, стараясь найти хоть что-то, что пролило бы свет на ситуацию, в которой они оказались.

Сидя за роскошным столом, Ива и Торн в очередной раз пытались разгадать загадку.

– Знаешь, я просто уверен, что разгадка должна быть очень простой! – горячился рыцарь.

– Но почему?! – недоумевала Ива.

– Ну хотя бы потому, что все истории, которые я слышал про разные заколдованные места, имеют такую разгадку.

– Видно, из мест со сложной разгадкой мало кто вернулся.

– Не каркай!

– Да ну тебя!

– Вот, например, мой друг, рыцарь Белой Ладьи, он три дня ходил по заколдованной пещере в поисках выхода. Ему казалось, что он забирается все дальше и дальше, а на самом деле он шел по кругу в пещере не больше двух сотен локтей в длину. На ее стены было наложено заклятие, которое меняло их внешний облик. А знаешь, как он выбрался? Он – то ли из-за усталости (три дня ходить по кругу!), то ли еще почему – стал держаться за стену и в один прекрасный момент просто вывалился наружи, прямо под копыта коня, который посмотрел на него как на полного идиота. А что бы ты подумала на его месте, наблюдая, как хозяин три дня подряд ходит в небольшой пещере по кругу?

Они посмеялись.

– Или вот еще был смешной случай, – не мог угомониться Торн. – Пошел один рыцарь спасать прекрасную принцессу, запертую в башне очередным злобным колдуном. Преодолел множество препятствий, выжил в лесу, кишащем чудовищами, прополз по веревочному мосту над рекой лавы, ну и тому подобное, и вот оказался перед башней. Ее колдун, конечно, сделал на совесть: по стенке не залезешь. Начал в дверь ломиться, а она ни в какую. Понял он, что дверь заговоренная. Над ней даже какие-то древние руны начертаны были. Принялся различные волшебные слова говорить, коих знал великое множество. До сих пор бы мучился, если не подоспел бы ее один потенциальный спаситель, только маг на этот раз. Ребята решили сразу не устраивать поединок, а спасти принцессу и уж потом по ходу дела разобраться, кому она достанется. Тогда рыцарь поведал магу о своем затруднении. Тот подошел к упрямой двери, посмотрел на руны, почесал маковку и потянул на себя. Дверь и открылась.

Ива сложилась пополам. Торн тоже посмеялся и с нарочитой грустью закончил:

– К слову сказать, ребята спасли-таки принцессу, но по дороге к дому ее славного отца оба проявили благородство и уступили право на ее руку друг другу, потом чуть не подрались, пытаясь всучить прекрасную, но тупую, как горный тролль, принцессу другу-противнику. Дело кончилось тем, что рыцарь и маг, получив от короля обещанные денежки, в тот же вечер сбежали из дворца, золотишко поделили и пропили в первом же кабаке соседнего государства.

Они вновь направлялись в библиотеку, когда что-то заставило Иву напрячься. Как всегда она сначала почувствовала, а потом только осознала, в чем причина ее беспокойства.

– Торн, – тихо произнесла знахарка. Наемник среагировал мгновенно. Он уже научился распознавать тревогу в ее голосе. В его руке блеснул меч. Воин быстро осмотрелся. Ничего подозрительного не заметив, повернулся за объяснениями. Девушка была напряжена. Торн также уже знал, когда она пользуется магическим зрением – по расширенным глазам, по застывшему взгляду, по вмиг побелевшему лицу. Сейчас картина была именно такая. Ива рассказывала другу, что при таком обращении к «колдовскому глазу» немного искажается восприятие окружающего. В частности, замедляется время. Юная волшебница, зная это, уже приучила себя говорить медленнее, иначе ее речь просто смазывалась. Поэтому Торна не удивило то, как она растягивала слова. – Что-то не так. Я чувствую чей-то взгляд. Кто-то, кто владеет магией, смотрит на… наверное, на нас.