Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Как стать чародеем. (Дилогия) - Шумская Елизавета - Страница 10


10
Изменить размер шрифта:

Ива, непривычно для нее, мало участвовала в общей беседе. Что-то ей мешало, постоянно путая мысли.

– Ты что молчишь, красавица? Или после буйного веселья наступила пьяная меланхолия? – Взрыв хохота. – Хочешь за жизнь поговорим?

Девушка смотрела на смеющиеся лица. Они были словно в тумане, будто она действительно слишком много выпила, и всё отдалялись и отдалялись. Звуки еле пробивались сквозь толстое покрывало дурмана, накрывшего ее. Все происходящее стало казаться ненастоящим, неплохо разыгранным спектаклем, фарсом, достойным более хорошей сцены…

– Ива! Ива!!! Что с тобой?! – Хонька тряс ее за плечо. Все заметили: девушка уже пять минут не реагирует ни на что. Мир снова начал погружаться в туман, когда сердобольная тетушка выплеснула на нее целый кувшин студеной воды.

– Чем отравили мать второго ребенка?! – без перехода накинулась на ведьму девушка.

– А… э… – не сразу переключилась на другую тему та.

– Чем ее отравили?!

– Страстоцветом.

– Но это же снотворное!!! Не отрава.

– В том-то и дело. Видно, ее не хотели убивать, но у нее с детства аллергия на страстоцвет. От него она начинает задыхаться. Поэтому глаза у нее были открыты. Снотворное ее убило, а не усыпило, как, скорее всего, планировал убийца.

– А может, и нет, – стал спорить бард. – Может, этот кто-то знал, что она не переносит страстоцвет.

– Это растение зимой да еще в нашей местности трудно достать. Куда проще использовать какой-нибудь другой яд. Вроде того, каким грызунов и насекомых травят. У нас этого дерьма полно. Нет, ее хотели усыпить.

– А что помешает ему проделать это еще раз? – Иву трясло от непонятного нехорошего предчувствия.

– Там сейчас круговая оборона. Все только свои.

– А если это кто-то из своих?

– Что может заставить человека погубить родного, пусть и не своего ребенка?

– Но что-то ведь заставило его погубить двух других младенцев! Неужели он сейчас остановится?!

– Но люди сейчас все наготове. Все ожидают опасность. Такое не смогут не заметить!

– Нет, вот сейчас-то как раз и нет! Все рассуждают так же, как мы: сегодня он не придет, а вот за-а-втра или послезавтра, это да!

– Но монстр не сможет войти в дом, там везде наше зелье, – безапелляционно заявила тетушка.

– А вдруг ему и не надо входить…

Тяжелое молчание повисло в комнате. Каждый отчаянно жаждал ошибиться в своей догадке. Наконец, старая знахарка нарушила его зловещим шепотом:

– Что ты этим хочешь сказать?

– Может, ему и не надо входить. Ребенка можно и вынести.

Они все вместе бросились к двери. Хон успел схватить топор и факел. Тетушка горшок с оставшимся зельем. Ива вылетела в дверь первой. Оцепенение прошло. Даже ледяной холод боялся тронуть ее сейчас. Именно она первая и увидела страшную картину. На нетронутом снежном покрове безупречного бело-синего цвета стояло существо, когда-то давно бывшее человеком. Оно протягивало вперед руки. А шагах в двадцати на руках у женщины лежал спеленатый младенец.

Женщина протянула его вперед.

– Возьми третьего младенца и дай мне то, что было обещано. – Торжественный голос звучал над спящим селом. – Дай жизнь тому, кто не может родиться, моему ребенку!

– Нет!!! Матинка, нет!!! – Ива узнала ее, ту, которая много раз лечилась у нее от бесплодия. Похоже, она нашла более действенный способ. – Нет!!!

Женщина резко повернула голову на звук и, что есть сил, бросилась навстречу монстру. Тот тоже уже несся к законной добыче.

Тетушка со смертельным для нежити зельем, Хон с топором и огнем бежали к ним. У них был маленький шанс победить. Но они катастрофически, просто катастрофически не успевали. Ива выкинула вперед руки, неумело пытаясь призвать силу, как в эпических сказаниях поступали маги. Но бесценные крупицы золотого песка времени уже закончились.

Монстру остался всего шаг до маленького человеческого тельца. Ива, Хон и тетушка тонко взвыли в предчувствии неминуемого. Время, казалось, застыло, и каждое движение стало невыносимо медленным. Всё! Сейчас все будет кончено.

Но тут, как в сказке, случилось чудо. Заиграла волшебная флейта. Ее чудесный чистый звук раздвинул крики и шум бегущих, ворвался в сознание и на один краткий, бесконечно краткий миг отвлек внимание монстра. И он остановился. Нет, он не собирался отказываться от своей жертвы. Но звук на мгновение сбил его с толку.

Но не Матинку, которая не могла слышать поющую флейту. Та останавливаться уж точно не собиралась. Однако и сила, все еще бурлившая в крови Ивы, магия, тоже услышала флейту и сорвалась с пальцев немилосердной ударной волной. Она отшвырнула женщину в сторону, опрокинув на спину, – удача, какие выпадают лишь по случайности, – ребенок не пострадал. За то немногое время, что требовалось Матинке прийти в себя, Ива успела добежать до нее и, ударив ее наотмашь по лицу, вырвать ребенка.

А ведьма и Хон уже сражались с чудовищем. Тетушка с размаху облила его зельем, на которое возлагались такие надежды. Нежить взревела и бросилась на женщину. Хон успел ткнуть в морду монстру факелом и с размаху всадить топор в спину, чуть ниже шеи. Но все это не произвело ожидаемого эффекта.

– Ива, беги в дом! Беги в дом!!! В дом!!!

Дельный совет, ибо единственное, что было необходимо чудовищу для полной победы, – последняя жертва. Знахарка побежала. Как назло, она дальше всех находилась от дома, дверь которого была надежно защищена колдовским зельем. Монстр ревел за спиной, всего лишь на шаг отставая. Прижимая орущего ребенка к груди, Ива споткнулась и полетела на землю, успев только чуть повернуться, чтобы не раздавить малыша. Лапа чудовища проскользнула у нее над головой, зацепив лишь прядь волос. Тут же три пары рук втянули ее в дом. Дверь захлопнулась.

Ива упала на колени, не чувствуя ничего, абсолютно ничего не понимая.

Охранявшие ребенка родственники поголовно спали.

Тетушка, Хонька и бард, с трудом дыша, даже не пытались ни поднять девушку, ни забрать девочку из ее рук. В дверь долбили так, что казалось, она сейчас разлетится на мелкие куски.

Но волшебное зелье начало действовать. И монстр оставил дверь в покое. Тут раздались другие звуки.

– Это Матинка кричит, – слегка заторможенным голосом произнес Хон.

– Сестра матери этого постоянно орущего ребенка, – еще более ошарашенным голосом пояснила менестрелю тетушка.

– Веселая у вас деревня, – с трудом выговаривая слова, высказался бард.

– Добро пожаловать, – поднялась Ива с колен.

Прошло четыре недели. Менестрель уехал. Расстались с ним очень тепло. Погибших двух мальчиков и то, что осталось от Матинки, задумавшей это ужасающее своей жестокостью преступление, похоронили. Ради возможности родить, пусть только наполовину человеческого, но своего ребенка, она пошла на этот безумный шаг, прибегнув к древнему заклятию: бесплодная женщина может родить от заложного покойника, если приведет его к трем младенцам не более трех месяцев от роду. Заложный покойник превратился в пепел. Девочка, пережившая в свои полтора месяца такое приключение, очевидно, твердо решила выжить, несмотря ни на что, а потому росла совершенно здоровенькой, не давая никакой болезни и малюсенького шанса. Тетушку все поздравляли с победой. Хон все-таки починил дверь. Ива вновь занялась любимым делом: травки, порошочки, сушеные мышки, зелья, эликсиры, снадобья… Жизнь возвращалась в привычное русло.

Завывала метель за окном. Деревья гнулись под тяжестью снега. Сугробы еще надежнее укутали землю. Знахарка снова шла в самую глубь леса. Недавно в деревне родился еще один ребенок, и у его матери, как и следовало ожидать, тоже не было молока.

Вечерние сумерки ложились на серебро сугробов. На темное небо выплывала колдунья луна. Ива с полной корзинкой омелы возвращалась по дремучему лесу домой. Ничто ее не страшило…

Самоуверенность губительна. Когда рядом взвыли волки, было уже поздно.

Ива стремительно обернулась.