Тени огня. Трилогия - Степанов Николай Викторович - Страница 41

– Тебя как зовут?

– Крила, – ответила девушка. Постепенно она перестала всхлипывать.

– А меня Эдуард.

– Спасибо, Эдуард, что вызвались мне помочь.

– Пока еще не за что, – ответил благородный герой. Прошагав минут пять в полном молчании, он не выдержал: – Крила, ты же говорила, что живешь рядом, а мы уже вышли на край деревни.

– Вот мой дом, – указала проводница. – Милости просим.

Она поклонилась, отворив двери в ветхую хибару.

«Вообще-то у нас принято вперед пропускать даму. Ну да ладно, „если женщина просит“, – вспомнил он отрывок из старой песни, – зайду».

Сейчас девушка выглядела несколько иначе. Взгляд вместо растерянного стал каким-то напряженным, а от слез не осталось и следа.

«Своеобразный способ приглашать в гости приглянувшихся кавалеров», – пожал плечами студент. Он снова приписал странности поведения очаровательной девицы на счет своей неотразимости.

– Извини, – услышал кавалер сзади. После чего получил резкий толчок в спину. Дверь захлопнулась, но сама красавица в дом так и не вошла.

– Ну привет! – раздался из темноты хриплый голос. В избе неотразимого мужчину поджидал неприятный сюрприз. – Вот ты нам и попался.

«Зря я не пропустил Крилу вперед. Иногда правила хорошего тона могут спасти жизнь, – заметив рундайца, с сожалением подумал Марицкий. – Вляпался, как последний лопух. Еще и лук умудрился оставить на лошади».

– Здравствуйте, – неуверенно ответил Эдуард.

– Ты избранный? – пробасил второй, более молодой рундаец, который нелюбезно помог войти гостю.

– Кем? – заволновался «эльф», предположив, что его поймали для принесения в жертву.

– Хватит чепуху молоть! Или ты сейчас же ясно отвечаешь на наши вопросы, или становишься бесполезным хламом. А от хлама мы быстро избавляемся.

Чтобы показать, что он не шутит, незнакомец одновременно метнул три клинка, которые вошли в деревянную стену над головой студента.

– Не кипятись, Ренгид, – первый рундаец подошел к полуживому Эдуарду и неторопливо, один за другим вытащил ножи из дерева. – Вполне возможно, паренек и сам ничего не знает.

– Конечно, не знаю, – заикаясь на каждой букве, вымолвил «паренек».

– Тебя как зовут?

– Эдуард.

– Эдуард? – словно пробуя его имя на вкус, протяжно произнес старший. – Странно. Почему тогда ты не владеешь магией?

– Не знаю.

– Не знаешь – и не надо, – без эмоций произнес убийца, возвращая клинки подельнику. – Как трюк с лошадью?

– Замечательно, – восторженно ответил Ренгид. – Никогда не думал, что высохший плод росянки на такое способен. Его конь, – рундаец кивнул на пленника, – чуть не сшиб хозяина, а потом минут пять не мог прийти в себя.

– А ты сомневался.

«Вот гады, и это они подстроили!» – со злостью подумал Марицкий.

– Шагрид, – снова заговорил второй злодей, заметив ожесточенный взгляд «эльфа», – по-моему, от сосунка толку, что меда с трутня. Давай с ним кончать.

– Зачем торопиться? Этот юноша нам еще пригодится. Правильно я говорю? – обратился Шагрид к студенту.

– Я все сделаю, что прикажете, – поспешил заверить тот.

– Вот видишь! Сейчас он напишет небольшое послание своим друзьям. А ты пока можешь отпустить брата этой дурехи, – распорядился старший.

– Зачем? Чтобы она позвала людей?

– Дурак ты, Ренгид! Пока у нас остаются ее родители и сестра, девчонка будет делать все, что мы прикажем. А вот если сейчас не выпустим пацана, как обещали, она действительно позовет народ.

– Так давай перебьем сразу всех. Чего зря рисковать?

– Ты обещал вернуть девице брата, – напомнил Шагрид.

– Я не уточнял, что живым.

– Хорошо, а записку в харчевню ты сам отнесешь? Остынь. Сейчас выпустим мальчишку и пообещаем ей не трогать остальных. А потом посмотрим… Если что-то пойдет не так, ее услуги еще могут понадобиться.

– Сложно все у тебя, Шагрид. Действовать нужно проще.

– Ты давно в легионе?

– Третий год, – гордо пробасил Ренгид.

– А я – двадцатый. И, поверь, знаю, что делаю.

Менее опытный рундаец прикусил язык. Ему было хорошо известно, что мало кому удавалось прослужить в легионе более пятнадцати лет, а тем более на оперативной работе. Как правило, девяносто процентов гибли в первые пять лет. Через десять большинство из тех, кто сумел выжить, уходили на заслуженный отдых, устраиваясь личными телохранителями к высокопоставленным чиновникам. А тем единицам, кто продержался более пятнадцати годков, предлагали высокие должности в охранных структурах при дворе его величества. Шагрид являлся исключением из всех правил. Он не ушел на пенсию, отказался от спокойной жизни и продолжал выполнять самые важные поручения высшего руководства легиона.

Ренгид отправился освобождать юного пленника, а Марицкого усадили за стол, вручив перо и бумагу.

– Гога, ты нашего студента не видел? – Сомов заметил отсутствие Марицкого лишь через двадцать минут после начала трапезы, поскольку увлекся беседой с Эргантом. Парню хотелось как можно больше узнать о списке желаний и о том, что же являлось в нем постоянным.

К сожалению, волшебник знал не так много, как хотелось. Он рассказал, что в последние годы победители редко выбирали магические снадобья и амулеты. Выше всего ценилась собственность на спорные земли. Практически все соседние провинции вели между собой судебные тяжбы за право единоличного владения приграничными территориями, которые по древним законам Кантилима считались ничейными. На втором месте по востребованности шло высочайшее разрешение на строительство замков. Богатый вельможа без особого дозволения короля имел право на возведение только одного замка, хотя многие богатые аристократы были не прочь подчеркнуть свое могущество еще одним роскошным дворцом, отгороженным от внешнего мира крепостными стенами. Третье место прочно занимали наложницы и деньги.

О возвратном эликсире Эргант почти ничего не знал.

– Вещь довольно редкая. Для его создания требуется множество дорогих компонентов и особое умение. Одно могу сказать точно: в магазине Саргонта этого снадобья не было.

– Жаль, – вздохнул Михаил и вдруг обратил внимание на поведение лохматого пса. Собака монотонно тыкала носом в коленку хозяина. – Тебе чего, Барбос?

Зверь потянул его за штанину к сунгимской компании, обедавшей за соседним столом. Марицкого там не было.

– Он предпочитает нашей компании собственную лошадь, – рассмеялся Скальнов в ответ на вопрос Михаила. – Каланча, он и есть Каланча. Руки растут не с того места, вот и не может до сих пор управиться с самым пустяковым делом. Для него коня привязать – и то вселенская проблема.

– Пойду взгляну, – поднялся Сомов, мысленно ругая себя за непростительную невнимательность.

Малыш Эдуарда спокойно стоял рядом с другими лошадьми. Студента же нигде не было видно.

«Куда его опять занесло? Вроде женщин поблизости не видать. Ему что, мало приключений? Найду – собственноручно шею намылю! О, а вот и девица объявилась. Значит, где-то рядом надо искать нашего бабника».

Девушка подошла сама.

– Вы, случайно, не из Сунгима? – спросила Крила.

– Можно и так сказать. А кто вам нужен?

– Михаила знаете?

В этот момент Сомову показалось, что задрожал его меч. Парень положил руку на оружие, но дрожь исчезла. Зато в глазах незнакомки появился неподдельный ужас. «Что ж это я местных барышень пугать вздумал».

– Михаила? Как не знать – знаю. Причем очень хорошо.

– Не могли бы вы передать ему записку?

– Проще простого. Давайте. От Эдуарда, я угадал?

– Да, – как-то затравленно кивнула девушка.

– И где он?

– Там все написано.

– Подождите минутку. – Мишка хотел задержать посыльную.

Пес ухватил Крилу за подол.

– Не могу.

– Почему?

– Там все написано, – еще раз повторила она.

– Ладно, идите. Барбос, отпусти даму. Рано тебе еще красавицам под юбки заглядывать.

Бледное лицо девушки вспыхнуло ярким румянцем, и она поспешила скрыться за соседним домом.