Арбан Саеш. Трилогия - Малицкий Сергей Вацлавович - Страница 32

— Не жалко кошелек-то? — спросил Лукус. — У тебя там, наверное, мелочь, но и не меньше, чем пара золотых. Хоть монеты вытащи!

— Не время для шуток, Лукус! — строго ответил Хейграст. — Лучше отгони лошадей в угол, а то сейчас парень точно подстрелит одну из них.

Во дворе наступила тишина, нарушаемая лишь журчанием воды в беседке. Вышли из кузни Хранд и Бодди. Появилась на крыльце дома Смегла с Валлни на руках и с прячущимся за нее Антром.

— Хей! — мягко сказал Вадлин, глядя, как Дан изучает, прищурившись, мишень. — Ни один стражник не попадет с такого расстояния. Кошелек у тебя маловат. Сюда бы кошель Валгаса.

— Не говори ему под руку, Вадлин, — бросил Хейграст и отошел в сторону. — Молодой лучник свар обязан попадать в мишень размером с ладонь с расстояния в варм шагов. А у белу и ари требования к стрелкам еще жестче.

«Ну, Дан, постарайся!» — подумал Сашка.

Молчание повисло во дворе, но ему казалось, что все, даже Хейграст, хотели, чтобы Дан попал в этот маленький кожаный кошелек. Не было слышно ни ветерка, ни птиц, галдящих с утра на скале, нависающей над домом Хейграста. Только где-то в дальнем конце улицы позвякивал молот. Дан встал к мишени боком. Медленно поднял левую руку с луком. Медленно, не отрывая глаз от мишени, вытащил правой рукой стрелу из-за спины. Наложил ее на тетиву. Прицелился. С трудом, но уверенно натянул тетиву почти до щеки и отпустил.

«Звяк» — ответил пробитыми монетами пригвожденный к стене беседки кошелек.

— Ух, ты! — восхищенно сказал Вадлин, вытирая мгновенно покрывшийся испариной лоб.

— О-о-о! — хором издали торжествующий рев Хранд и Бодди.

— Молодец! — воскликнул Лукус.

Смегла улыбнулась и увела в дом довольных результатом маленьких детей. Сашка посмотрел на Хейграста. Тот оставил лошадей, словно не веря своим глазам, подошел к испорченному кошельку, недоверчиво потрогал стрелу и обернулся к Дану.

— Ну, ты бы еще до ужина прицеливался!

Мгновение, и вторая стрела повторила полет первой, просвистев в ладони от лица Хейграста и пронзив кошелек на полпальца ниже первой. Наступила полная тишина. Казалось, что даже в дальних дворах смолкли наковальни и молоты.

— Третью стрелу пускать? — спросил Дан.

— Не надо, — ответил Хейграст.

— Хейграст, — вмешался Лукус. — Помнишь, ты сватал мне сварскую кольчугу лучника с рукавами по локоть? Я думаю, Дану она будет как раз. Да и небольшой меч у тебя должен найтись.

— Найдется, — буркнул Хейграст, выдергивая стрелы из кошелька и ощупывая его содержимое. — Еще одного элбана теперь учить обращаться с мечом. А я-то рассчитывал на спокойную прогулку на фоне тихой природы. Ты бы, Лукус, лучше смазал ему пальцы мазью. Смотри, этот лучник тетиву без накладки хватает. Кожу содрал. Дают ведь детям оружие в руки, а нари потом все это расхлебывай. Собирайся, Дан. Скоро отправляемся.

— Помнишь стрелу в горле врага? — спросил Лукус у Сашки. — Я надеялся, что Трук не терял времени, натаскал паренька, и не ошибся. Хотя Мертвые Земли и охота на малов это разные вещи. Но белу начинают обучаться воинскому искусству с десяти лет!

Дан стоял у горна и счастливо улыбался.

Они покинули город ближе к вечеру. Перед выездом Хейграст о чем-то долго разговаривал с Вадлином, затем подошел к Лукусу и, тревожно оглянувшись, сказал:

— Не нравится мне происходящее в городе. Сказал Вадлину, чтобы забирал свою дочь и на время моего отсутствия перебирался сюда. Да и чтоб арсенал припрятал. Если что, из его башенки не спасешься, а здесь хоть какая-то надежда.

Лукус понимающе кивнул и положил ободряюще руку на плечо нари. Смегла вышла за ворота, поочередно поцеловала в переносицу Лукуса, Сашку, Дана, Хейграста, сказала последнему что-то на языке нари и ушла в дом. Хейграст похлопал свою лошадь по шее, легко толкнул ее пятками, и отряд тронулся. Лошади казались абсолютно одинаковыми, только Лукус сразу и безошибочно стал отличать их друг от друга. Когда в очередной раз Хейграст попытался навьючить мешок на чужого коня, Сашка взял уголь и пронумеровал лошадей на валли: Аен — лошадь Хейграста. Бату — лошадь Дана. Шет — вьючная, идущая в середине каравана и привязанная к Бату. Эсон — лошадь Сашки и Митер — лошадь Лукуса. Хейграст с усмешкой заметил, что на ари так звучат названия дней недели, и ему придется ехать на самом тяжелом дне. Все лошади, кроме коня Лукуса, имели матерчатые седла и кожаные стремена. Белу же объявил, что не нуждается в подушках и поддержках, и ограничился поводьями. И вот теперь, с трудом приноравливаясь к спокойной колыхающейся поступи Эсона, Сашка с грустью думал о том, что будет, если Хейграст решит ускорить передвижение, и что ноги все-таки больше приспособлены для перемещения в пространстве, чем часть тела, находящаяся немного выше.

Спутники надели поверх кольчуг серые шерстяные халаты, широкие рукава которых висели до самых колен и грозили зацепиться за любой выступающий предмет в поклаже или вблизи тропы. Сашка было запротестовал, заявив, что его кольчуга ничем не отличается от обычной крестьянской куртки, но Хейграст объяснил, что одеял в мешках нет уже хотя бы потому, что у них может не оказаться времени на сворачивание и разворачивание лагеря, и тот, кто решит не надевать халат, и ночевать будет без халата.

Хейграст хотел, чтобы как можно меньше элбанов видели их отряд. Поэтому и дорогу выбрал не самую прямую. Вместо того чтобы следовать по улице, которая вывела бы их кратчайшим путем к Северной цитадели, Хейграст повел отряд по улице оружейников, прижимаясь к восточному склону гор. Вскоре брусчатка, а затем и башни закончились, начались хозяйственные постройки и совсем уже сельские дома. Несколько раз лошади прошли прямо по каким-то посевам, но элбанов на огородах в это время не было, и спутникам удалось незамеченными миновать окраины Эйд-Мера. Они пересекли узкий ручей и вышли на дорогу. Еще примерно пол-ли тропа следовала всем поворотам каменистого русла, затем сблизившиеся горы вновь ненадолго расступились, и отряд спустился в долину, заросшую огромными деревьями. Когда путники приблизились к стволам, Сашке показалось, что их кроны вздымаются выше окрестных скал.

— Ланды! — восхищенно сказал Лукус. — Настоящие ланды! Единственное живое свидетельство славы Ари-Гарда! Есть поверье, что Вард Баст останется неприступным, пока живо хотя бы одно такое дерево! И Оган знает об этом! Поверь мне, Саш! Каждое дерево учтено магистратом, обследуется и охраняется!

— Я слышал о неприступности Эйд-Мера, — обратился Сашка к белу. — Но окрестные горы открыты. Неужели эти скалы настолько непроходимы, что опасность не может прийти с гор?

— Неприступных гор нет, — заметил Лукус. — Если не считать вершину Меру-Лиа. И Старые Горы не самые высокие и не самые непроходимые. Но это путь для смельчаков и скалолазов. Для единиц. Но не для армий.

— К тому же Бродус прекрасно знает об этой опасности, — отозвался Хейграст. — Немногие тропинки жестко контролируются. Но при необходимости путь найти можно. Хотя, думаю, в этих горах устроено немало ловушек и расставлено множество самострелов. В любом случае я изготовил для города их не менее варма.

— И, наверное, неплохо заработал на этом, — вставил Лукус.

— Заработал! — подчеркнул Хейграст. — Не забывай, белу, что когда-нибудь мои дети вырастут и им потребуется собственное жилье и кусок хлеба.

— Разве кто спорит об этом? — удивился Лукус. — Или ты думаешь, что я собираю травы, чтобы наесться на заработанные деньги ланцев у Бала? Да будет тебе известно, нари, что у белу тоже бывают дети. И им тоже необходимы жилье и кусок хлеба.

— Мне это известно, — ответил Хейграст. — Но какое это отношение имеет к тебе? Тем более что уж без жилья ты точно готов обойтись.

— Там, где быстрый Дакт скатывается с Андарских гор и начинает долгий путь к восточному океану. Там где горные озера прозрачны так, что видно дно на глубине в варм локтей. Там, где цветущие луга останавливают путника, потому что нельзя пройти ими, не повредив прекрасных цветов. Там мой дом, и там родятся мои дети, когда придет срок, — сказал Лукус. — Мои года еще невелики для белу.