Бремя императора. Трилогия - Эльтеррус Иар - Страница 62

Санти в голос читал заклинания, которых знать никак не мог. Однако читал. Что-то вело его за собой. Казалось, весь мир затопил белый огонь, не дающий дышать. Скоморох смеялся и одновременно плакал, ни на мгновение не прекращая охаживать молотом картаг. А тот смеялся в ответ, юноша слышал этот невероятный, раздирающий его на куски, торжествующий смех. Он был уже не здесь, а где-то в небе, за спиной распахнулись крылья, кто-то всемогущий менял его человеческую сущность, заменяя ее какой-то иной.

Император смотрел на него и не верил, что видит это. Не думал, что доведется увидеть истинное Рождение. Откуда рыжий оболтус знает эти заклинания? Откуда?! Их не знал в этом мире никто, кроме него самого. И не мог знать. Вывод отсюда следовал только один: картаги жаждут Рождения и диктуют носителю необходимое. Что же Элиан вложил в эти мечи?! Не обезумел ли он, создавая такое? Насколько знал Маран, Завоеватель выковал белые заготовки перед самой смертью, отдав им, похоже, собственную жизнь. Потом записал пророчество Пятерых, избрал преемника, лег на кровать, закрыл глаза и умер. Только вот тело его бесследно исчезло.

– Что он творит? – голос кузнеца дрожал. – Испортит же…

– Нет… Не испортит.

– Надо его остановить!

– Ни в коем случае!

– Но…

– Рождаются… – с восторгом в голосе протянул император. – Неужели ты не понял? Копыто дорхота, рождаются!

– Кто? – растерянно посмотрел на него кузнец. – Что здесь вообще происходит?

– Мечи Света рождаются! Гмырхова задница, я ждал этого только недели через две! Почему сейчас-то?!

– Единый… – прошептал кузнец, не отрывая растерянного взгляда от обезумевшего скомороха.

Санти швырнул на наковальню обе заготовки и бил то по одной, то по другой, не прерываясь ни на мгновение. Он голой рукой переворачивал раскаленные полосы металла, почему-то не обжигаясь. Мечи не прекращали звенеть, вспышки белого света слепили. Казалось, весь мир содрогается в такт ударам кузнечного молота. Скоморох знал, что поступает правильно, что иначе просто нельзя. Время пришло. Его совершенно не интересовало, откуда пришло это знание. Так надо, больше ничего не имело значения. Только это. По стенам кузни поползли языки белого пламени. Внезапно звону его мечей ответил такой же звон с другой стороны.

Император резко повернулся туда и схватился за голову. Другие ученики точно так же лупили огромными молотами по заготовкам. Они не обращали ни малейшего внимания на происходящие с их кровным братом чудеса, продолжая ковать свои картаги. Маран негромко выругался. Похоже, рождающиеся мечи Света потянули за собой остальные. Вскоре кузню озарил синий свет Мудрости, затем алый Ярости, напоследок все покрыл собой зеленый свет Жизни. Разноцветные вспышки следовали одна за другой, мир танцевал им в такт. По стенам рвались вниз молнии, пол содрогался.

Император бросил быстрое анализирующее заклятие и ощутил, как его волосы под капюшоном встают дыбом. Начиналось что-то страшное. Что-то не поддающееся описанию, с места сдвинулись сами первозданные Силы и внимательно присматривались друг к другу, готовясь сойти в тварный мир. Элиан в своих записях не предупреждал об этом! Ничего не скажешь, весело. Если мальчишки не удержат силу мечей в узде, рванет так, что от всего Тарсидара только яма оплавленная останется. Впрочем, можно поставить защитный купол вокруг кузни. Потом, конечно, неделю пластом лежать придется, но жизнь горожан дороже. Они-то здесь совершенно ни при чем.

– Выводи людей из кузни! – резко приказал император кузнецу. – Всех до единого! Немедленно! Здесь сейчас такое начнется…

– Понял! – кивнул тот и бегом рванулся к выходу.

Маран постоял еще несколько минут, своей силой сдерживая рвущийся наружу выплеск энергии. Едва сдерживая, из последних сил. Необходимо дать людям время покинуть Дом Стали. Любой, оставшийся поблизости во время Рождения, превратится в пепел. Даже он сам, несмотря на всю свою магию. Почувствовав, что в кузне никого не осталось, император телепортировался наружу. Он облегченно вздохнул, оказавшись локтях в пятистах от входа в Дом Стали. Успел, слава Единому!

Неподалеку собралась толпа людей. Стражники, кузнецы, подмастерья, ученики горных мастеров, писцы, домохозяйки. Кого здесь только не было, даже мэтр Эстеван выбрался наружу из своих подвалов. И все они круглыми глазами смотрели на огромную кузню. А посмотреть было на что. Дом Стали, казалось, танцевал, весь трясся, подпрыгивал, гулкие удары заставили многих зажать уши, но это не помогало… Содрогалась сама земля. С небес в крышу кузни били молнии, да что там, молнии – столбы разноцветного пламени! Вокруг становилось все жарче, люди утирали лбы рукавами рубах. Многие косились на застывшего императора.

Маран отдавал все свои силы на создание защитного купола, но понимал, что не справляется. Само мироздание противилось его усилиям, первозданные силы открыли глаза и вовсе не желали их закрывать. И тогда его величество сделал то, чего не делал до сих пор еще ни один император. Кроме, разве что, Элиана Завоевателя. Он позвал всех до единого эльдаров. Никогда еще за последние полторы тысячи лет не раздавался в магическом эфире мира общий зов.

По всему двору начали появляться легкие туманные облачка, из которых выходили одетые в серые с серебром плащи рыцари престола. Столько эльдаров вместе не видели еще нигде, люди уступали им место, но многие зрители выглядели оглушенными. Туманнолицые, поняв, что происходит, один за другим подходили к императору и включали свои силы в его заклинания. Вскоре над Домом Стали встал невидимый купол, пробить который, однако, не могло ничто в мире. Только над крышей маги оставили отверстие, чтобы не мешать первозданным силам. Неизвестно ведь как те себя поведут, если перекрыть им доступ к кующимся мечам.

Бьющие с неба столбы пламени видел весь город. Жизнь Тарсидара замерла, горожане и гости торговой столицы стояли с открытыми ртами, глядя на невероятное зрелище. Что это? Некоторые особо фанатичные проповедники и монахи тут же воспользовались происшествием, начав вопить, что это Единый наказывает грешников, и призывать жечь колдунов с еретиками. Иначе, мол, гнев Создателя обрушится на весь город. Однако их мало кто слушал, привычные к развлечениям магов тарсидарцы и раньше не слишком-то верили «святым» лжецам, хорошо зная, на что те способны. А уж теперь, после публичной казни лишенных сана епископов-работорговцев, доверие к кликушам упало до самой низкой отметки. Как-то ни разу на памяти горожан Создатель явно никого не наказывал, зато маги еще и не то устраивали. Наверное, снова император с эльдарами какое-то новое заклинание творят, с них станется.

Маран молча стоял, глядя на бьющие в кузню молнии. Он ежился, всей своей сутью ощущая, что дело близится к развязке. Еще полчаса, возможно час – и все. Четыре пары великих мечей явятся на белый свет. Одновременно он вспомнил о горце, скучающем в одном из императорских замков, и усмехнулся. Мальчишка, наверное, с ума сходит, не понимая, что такое творится с его мечами. Почему это они вдруг стали абсолютно черными. Его картаги ведь сейчас тоже пробуждаются, Маран в этом не сомневался. Тьма не оставит своего избранника в момент, когда остальные получают силу. Еще больше мальчишку, наверное, поражает, что в него самого бьют с чистого неба черные молнии, но не убивают, не обжигают, а заставляют чувствовать себя сильнее.

Представив себе перекошенную от страха носатую физиономию Лека, пытающегося спрятаться под деревьями от молний, его величество позволил себе ироничную усмешку, все равно никто из-за маски не увидит. Похоже, вскоре мальчишку можно будет возвращать в Тарсидар. Носителям великих мечей убийцы черного клана не страшны. Да и невидимки с эльдарами горца здорово подтянули, вполне неплохо пьяным стилем овладел. Ноет только постоянно, скучно ему, видишь ли, в одиночестве, но это по молодости, по глупости. Вот остальных, если выживут сегодня, тоже придется дрессировать так, чтобы перья летели.