Бремя императора. Трилогия - Эльтеррус Иар - Страница 10

– И вечером тоже?! – взвыл Санти. – Ой-ой-ой… Может, не надо?

– Надо! – расхохотался горец. – А ты что, думал – шнурок за так достается? Держи кошель шире! Ладно, после тренировки нужно хорошо поесть. Знаешь поблизости хороший трактир?

– Знаю, – кивнул мальчишка. – Только мне там…

– Лучше не появляться, – закончил за него Лек. – И здесь нагадил. Что ты за человек такой, а? Впрочем, забудь – теперь у тебя на плече шнурок ученика. Любой, тронувший тебя, будет иметь дело со мной. И за твои художества отвечать придется тоже мне. Так что сперва думай, а потом делай. Я ведь в долгу не останусь.

– Угу… – уныло буркнул Санти.

Шли недолго. Вскоре показалась большая вывеска трактира «Белый гусь», в котором обычно столовались торговцы и небогатые аристократы. Санти настороженно поглядывал по сторонам, он хорошо помнил кулаки здешнего вышибалы, огромного мужика, заросшего бородой по самые уши, над которым в свое время довольно зло подшутил, заманив беднягу в выгребные ямы за скотобойней. Тот не смог выбраться оттуда до самого приезда золотарей с новой порцией отходов. Вышибала поклялся, что прибьет ушлого скомороха. С тех пор Санти старался обходить «Белый гусь» десятой дорогой. Но раз наставник говорит, что все в порядке, то…

– А, попался, гнида рыжая! – взревел над самым ухом хриплый голос, и здоровенная лапа ухватила мальчишку за плечо. – Ну, усе, кранты тебе.

Обрадованный вышибала повернул рыжего, за которым безуспешно охотился добрых полгода, лицом к себе – и замер. Он сразу увидел переливающийся оттенками серого шнурок.

– Енто ты чо на себя нацепил-то? – голос громадного мужика сделался неуверенным. – Сдурел? За енто ж удавют…

– У вас претензии к моему ученику? – донесся до него ледяной голос Лека. – В таком случае извольте высказать их мне.

Вышибала повернулся к говорившему, открыл было рот, чтобы послать подальше, и снова замер. Взгляд его остановился на шитом золотом поясе аристократа, затем поднялся на черный шнурок и рукояти картагов. Он икнул и потряс головой, но ничего не изменилось, страшный горный мастер продолжал сверлить детину спокойными глазами убийцы. Едва ли не впервые за много лет вышибале стало жутко, он понял, что этот красивый юноша сейчас перережет ему горло и уйдет, как ни в чем не бывало.

– Н-никаких п-ретензий, с-светлый л-лорд… – с трудом выдавил вышибала и отпустил Санти, глядя на мальчишку уже со страхом. Эта рыжая паскуда – будущий горный мастер? Ой, мама родная… Если он весь город на уши ставил, когда нищим скоморохом был, то что же он теперь сделает?

– В таком случае, всего доброго, – столь же холодно сказал Лек, отворачиваясь.

Санти в первый раз увидел пользу от своего ученичества и довольно хмыкнул. Если бы не наставник, избил бы его этот тип до полусмерти, вон кулачищи какие. Наверное, все-таки неплохо научиться драться так, чтобы ни одна сволочь безнаказанно обидеть не могла. Однако, вспомнив тренировку, он в который раз поморщился. Эх, нет, чтобы сразу взять и выучиться. Без усилий. Увы, так не бывает.

Рыжий вошел в трактир вслед за Леком. Подавальщица, вытиравшая ближний к входу стол, замахала на него полотенцем, но увидев ученический шнурок на плече мальчишки, застыла соляным столбом. Потом неуверенно помотала головой и сделала вид, что ее здесь нет и вообще никогда не было. Усевшись за стол, Санти довольно покосился на ошеломленного трактирщика и показал тому козу. Приятно, знаете ли. Потом прислушался к тому, что заказывает Лек, и удивился. Это зачем же столько? Разве вдвоем можно столько съесть? Да, есть хочется, но каждому по две миски мяса, суп, кашу с маслом, пудинг, салаты и фрукты? Не слишком ли?

– Не слишком, – понял его недоумение наставник. – После тренировок нужно плотно есть, очень большой расход энергии. Сам увидишь. Тебе кажется, что не голодный, но только кажется. Сам увидишь.

Лек оказался прав. После первой же ложки супа Санти почувствовал зверский голод. Он накинулся на еду и даже не заметил, как съел все заказанное. Никогда бы не подумал, что в него столько влезет! Желудок приятно урчал и даже побаливал от легкого переедания. Сейчас бы поспать, да только наставник вряд ли позволит. Вспомнив прежнюю вольную жизнь, Санти тяжело вздохнул. Попал, как кур во щи. Не повезло. Хотя это как посмотреть. Еще вчера он не знал, когда в следующий раз удастся пообедать. Если раз в два дня добывал что-нибудь, то и хорошо. Дядюшка Балдур в последнее время стал довольно скуп, а воровать не хотелось, противно. Часто пользоваться императорской милостью он тоже опасался – если ею злоупотреблять, быстро в колониях окажешься. Становиться фермером? Нет уж, это не по нему. Подработать удавалось редко, горожане почему-то гнали рыжего отовсюду. И что за люди? На представлении от хохота покатываются, а пошутишь так же в городе – обижаются…

– Не спи, – дотронулся до плеча разомлевшего ученика Лек. – Сейчас пойдем на пустырь, еще потренируемся.

– Потренируемся?! – сразу очнулся Санти. – Ой, мамочка…

– Не плачь, ничего страшного, – едва сдержал смех горец, очень уж комично выглядел рыжий.

– Тебе, конечно, ничего страшного… – почти неслышно пробормотал тот. – Вон какой здоровенный вымахал…

Лек, конечно, услышал, но не стал ничего говорить. Он иронично покосился на ученика и вышел из трактира. Санти, тяжело вздыхая, поплелся за ним. Молодой горец шел на замеченный неподалеку от порта пустырь, там вполне можно было еще несколько раз повторить выученный утром комплекс, да и ученика немного погонять. Вспомнив, как стонал в свое время сам, Лек не удержался от улыбки. Выл даже порой, проклинал учителя, желал ему всяческих бед. Ничего, потом понял, чем обязан мастеру Тарвону. Этот тоже когда-нибудь поймет, а пока пусть себе стонет и ругается.

Стражники у городских ворот отсалютовали горному мастеру короткими алебардами, переглянувшись при виде рыжего скомороха со шнурком ученика на плече. Один незаметно покрутил пальцем у виска, кивнув на Лека. Ничего другого никто и подумать не мог про человека, взявшего в ученики такого паршивца. Вслух, понятно, стражники ничего не сказали. Оскорбить горного мастера? Каждый из воинов еще хотел жить.

На пустыре собралась толпа. Люди гневно кричали, махали кулаками и палками, кто-то вопил: «Бей краснорожего!» Лек решительно направился к толпе. Протолкавшись к стене амбара, юноша изумленно замер. Перед ним, вжавшись спиной в угол и приготовив томагавки, стоял орк. Самый настоящий. Горец помотал головой, но наваждение никуда не делось – краснолицый урук-хай, скалящий большие клыки, готовился к драке. Желтые маленькие глазки горели гневом, жесткие черные волосы стояли дыбом. Откуда он здесь взялся?! Забьют ведь беднягу, только за то, что орк. А ведь Оркограр – союзник империи. Нельзя так. Хочется не хочется, а придется вмешиваться.

– Что здесь происходит?! – рявкнул Лек, вынимая картаги.

Многие обернулись и застыли на месте, никто не ожидал увидеть горного мастера с призрачными мечами в руках. Да еще и светлого лорда в придачу.

– Дык, орчище ж, светлый лорд… – выступил вперед самый смелый, здоровенный мужик в фартуке кузнеца.

– И что? – Брови юноши приподнялись, весь его вид выражал холодную решимость, и толпа шарахнулась назад. – Народ урук-хай – наши союзники. Вы что, войну хотите спровоцировать, господа ремесленники? Вам хочется, чтобы орочьи броненосцы разнесли город?

– Дык, оно-то так, светлый лорд… – озадаченно почесал в затылке кузнец. – Но орчище ж…

– А что орчище? – удивился Лек. – Что он вам сделал?

– Он, енто, с барки кэптена Кверта Баска спрыгнул… – сказал еще кто-то. – В трюме ховалси. А ну как он чегой-то уворовал?

– Кверт Баск здесь?

– Да, светлый лорд, – выступил вперед хорошо одетый пожилой человек в нашейном шелковом платке моряка.

– Урук-хай украл у вас что-нибудь? – спросил Лек.

– Ни боже ж мой! – поднял руки капитан. – Я им говорил, так слушать ничего не хотят, вопят, как сторка[2] обкурились, что орчище, мол, что бить краснорожего. Прятался он у меня на корабле, это факт. Почему – не знаю. Как пристали, орк выскочил из трюма, как мелкий дорхот из коробки, и на берег. У меня половина матросов с перепугу за борт сиганула.