Особо одарённая особа. Дилогия. - Вересень Мария - Страница 11

Феофилакт Транквиллинович отшатнулся, а Кощеиха растерянно заморгала глазами:

— Как же не пускают? Я же всех спрашивала, кто желает выступать, записывайтесь. Вы же… вы же не подходили!

Но мавка не унималась, брызгая во все стороны фонтанами слез, противно вытягивая на одной ноте:

— Мы-ы бы-ли за-ня-ты-ы!

— Да!!! — заорал из своей клетки Гомункул. — У нас есть несколько скетчей, которые в легкой и доступной форме объясняют молодому поколению предназначение архонов.

Даже мы удивленно на него уставились. Крыс отпустил прутья клетки, переводя взгляд с наставника на нас и обратно на наставника, и невинно поинтересовался:

— А разве нет?

— Конечно, есть! — возмущенно загалдели мы.

— Чур я первая выступаю! — запрыгала разом просохшая от слез Лейя, вырвала у кого-то из рук зелененький платочек и полезла на помост, установленный специально для праздника.

— И чего она будет петь? — заинтересованно проводила ее взглядом Алия.

— Какая разница? — замороженным голосом откликнулась я, леденея от дурных предчувствий. — Мы следующие. — Показав кулак Гомункулу, я пригрозила: — Ты тоже пойдешь, провокатор!

— Петь будут все! — отмахнул лапкой крыс и забегал по клетке. Дайте мне бумагу! Дайте мне чернила! Я должен набросать текст и ноты!

Лейя тем временем, взгромоздившись на помост, просто лучилась счастьем. Завязав на голове платочек и подперев пальцем щеку, она закатила глаза и стала дура дурой.

— О! Щас споет! — подтолкнула меня локтем Алия. Директор тоже с интересом смотрел на мавку. Лейя вздохнула и, прыгнув козочкой, выдала шедевр:

звонко впечатав каблучок в сцену, Лейя отвесила всем земной поклон. Присутствующая нечисть зааплодировала, а Офелия Марковна побагровела, словно ей рассказали сальный анекдотец.

— Давайте, закрепляйте успех, — пробурчал Гомункул и сунул мне сзади в кулак записку. Мы с Алией двумя неуверенно покачивающимися упырями полезли на помост, оттирая с него окрыленную успехом мавку, славшую всем воздушные поцелуйчики.

— Мы только еще не спелись, — пробасила Алия, косясь в записку. Я быстро пробежалась глазами по микроскопическим буковкам и, выдав зубастую улыбку, жизнерадостно завопила, а школьные музыканты подхватили мотив:

Мавка не выдержала, завизжала и, ухватив с собою парней, устроила под помостом плясовую:

Офелия Марковна, стойко перенеся вид развратного веселья, нервно глянула на кашлянувшего Феофилакта Транквиллиновича, спросившего:

— И какая из всего этого следует мораль?

— Мораль щас будет! — уверил его крыс, выходя из клетки с видом князя, несправедливо осужденного, но добившегося свободы. Он кивнул Феферу, и тот, подхватив лиру, начал ему аккомпанировать:

Феофилакт Транквиллинович удовлетворенно крякнул, а Офелия Марковна зааплодировала.

— Общая идея мне понравилась, — наконец сознался директор, — и я, в общем, не против. Только желательно немного расширить и представить в виде оратории.

— Во влипли, — шепнула Алия, я ее ущипнула: — Лучше глотки драть, чем спины гнуть.

— Кстати, — спохватился директор, глядя на Гомункула, — мы же не определились с вашим статусом.

Гомункул сел на край помоста и, заинтересованно сложив свои лапки, сказал:

— Я неплохо управился с этой троицей и, думаю, вполне бы мог быть педагогом вашей Школы. История, мифотворчество, музыка, театральное искусство, все это мне вполне по силам. — Он мечтательно закатил глазки, но наставник спустил его на землю:

— Я хочу предложить вам пост нашего архивариуса. Конечно, после того, как откопают алхимикуса и расчистят подвал.

Крыс тут же подскочил и, ухватив Феофилакта Транквиллиновича за палец, начал страстно его трясти:

— Что ж, архивариус так архивариус. Уверяю, я справлюсь. Нет недостойной работы, есть недостойные… э-э… мм… индивидуумы. И дико завизжал. Это Алия наступила на хвост предателю.

На следующий день великое событие состоялось. Мы в мантиях, стоя на хорах, тоскливо тянули Гомункулов шедевр, а актеры в масках богов представляли рождение мира и заключение первого договора на архоне. Было так поучительно, что аж скулы сводило. Нет, Лейе понравилось, но то, что вылетало из уст Алии, тянуло на хорошую порку. Я на такое не отважилась и хрипло тянула речитативом нудный текст, ожидая, когда мне наконец-то выдадут эту золотую цацку и отпустят. Так что, когда у меня на шее застегнули цепочку архона, я не испытала ни трепета восторга, ни дрожи соучастности к великому, единственное, что чувствовала, так это то, что у меня ноги гудят и спина разламывается. Свою первую клятву быть верной Школе и братству оттарабанила, как какой-нибудь умрун, тупо повторяющий за некромантом. Алия была в таком настроении, всю дорогу к нашей комнате выпытывая точный текст клятвы, который успела забыть, едва про из неся. И только мавка новорожденной козочкой скакала вокруг нас, восторгаясь тем, все романтично и торжественно.