Серебряное кресло - Льюис Клайв Стейплз - Страница 19

И прежде, чем Лужехмур смог остановить ее, Джил выпалила:

– Мы ищем Рилиана, принца Нарнии.

Она тут же поняла, как это было неосмотрительно – ведь они, возможно, были среди врагов. Но Принц выслушал ее слова с полнейшим безразличием.

– Рилиан? Нарния? – безучастно повторил он. – А где это? Никогда не слыхал о такой стране. Должно быть, она лежит за тысячи лиг от тех краев в Надземье, которые мне известны. Но что за странная причуда – искать этого Билиана или Триллиана в царстве моей дамы. Насколько я знаю, здесь нет такого человека.

– Он громко рассмеялся, и Джил подумала: «Кажется, я знаю, что так портит его лицо. Уж не глуповат ли он?»

– Нам велели искать надписи на камнях в Граде Развалин, сказал Ерш. – И мы увидели слова ПОДО МНОЙ.

Рыцарь засмеялся с еще большим удовольствием, чем в предыдущий раз.

– О, как вы обманулись! Эти слова не имеют к вам никакого отношения. Если бы только вы спросили мою повелительницу, она дала бы вам лучший совет. Ибо эти слова – все, что осталось от длинной надписи, которая в древние времена, о которых помнит моя дама – составляли такой стих:

Хоть ныне трона я лишен, лежащий под землей, Пока дышал я – вся земля лежала подо мной.

– Из чего явствует, что некий король древних великанов, похороненный здесь, приказал выбить эту хвастливую надпись на своем надгробье. Иные камни раскрошились, иные – унесли для новых построек, засыпав пустоты щебнем. Но два слова можно прочесть и теперь. Не смехотворно ли думать, что они написаны специально для вас?

Джил и Юстаса словно окатило холодной водой. Им и впрямь показалось, что эти слова, наверное, не имеют никакого отношения к их походу, что все совпадение – простая случайность.

– Не слушайте вы его, – сказал Лужехмур. – Случайностей не бывает. Нас ведет Аслан, а он был здесь, когда древний король повелел высечь эти буквы, и он заранее знал, что с ними потом произойдет, даже то, что останутся именно эти два слова.

– Этот твой вожатый, приятель, должно быть, порядочный долгожитель, – хихикнул Рыцарь.

Надо сказать, что он начал раздражать Джил.

– Мне кажется, – отвечал Лужехмур, – что и дама ваша тоже не первой молодости, если помнит стих, высеченный в такие давние времена.

– Ничего не скажешь, умно, – рыцарь похлопал Лужехмура по плечу и снова хихикнул. – Ты угадал. В ней течет кровь богов, и ей неведомы ни время, ни смерть. Тем более благодарен я ей за безмерную щедрость ко мне, простому смертному. Ибо да будет вам ведомо, господа, что со мной случаются самые небывалые несчастья, и только у королевы достает терпения на то, чтобы не прогнать меня. Я сказал – терпения? Много, много больше, чем терпения. Она сулит мне огромное королевство в Надземье и обещает мне свою прекрасную руку, когда я займу трон. Но эта история слишком длинна, чтобы выслушивать ее стоя и на голодный желудок. Эй, слуги! Принесите вина и надземных лакомств для моих гостей. Усаживайтесь, господа, и ты, девица, садись в это кресло. Сейчас я все расскажу.

Глава ОДИННАДЦАТАЯ. В ТЕМНОМ ЗАМКЕ

На ужин принесли пирог с голубятиной, ветчину, салат и пирожные. Все придвинулись к столу, и рыцарь продолжил свой рассказ.

– Вы должны понять, друзья мои, что я ничего не знаю о своем прошлом. Я помню себя только с тех пор, как очутился при дворе моей прекрасной королевы. Но я уверен, что она спасла меня от каких-то злых чар, приблизив к себе из великодушия. (Любезный Жаболап, ваш бокал пуст. Позвольте мне наполнить его). Я до сей пор нахожусь под заклятием, от которого только она может освободить меня. Каждую ночь наступает час, когда разум мой мутится, а вслед за ним и тело. Вначале я становлюсь таким бешеным, что мог бы убить своего лучшего друга, если бы не был связан. А вскоре после этого я превращаюсь в огромного змея, голодного, злобного и смертоносного. (Возьмите еще голубятины, любезный сэр, позвольте мне угостить вас). Так мне рассказывают. И это, несомненно, чистая правда, ибо моя повелительница подтверждает эти слова. Сам я ничего об этом не знаю, потому что к утру все проходит, и я просыпаюсь в трезвом уме и добром здравии, только очень усталый. (Юная леди, попробуйте вот это пирожное с медом, которые приносят для меня из каких-то варварских южных краев). Благодаря своему искусству, ее величество королева знает, что я буду освобожден от чар, когда она сделает меня королем одной из стран Надземья и водрузит ее корону на мою голову. Эта страна уже выбрана, выбрано даже место, откуда мы выйдем наверх. Подданные моей королевы, подземельцы, день и ночь копали под этим местом проход и дошли уже до такой высоты, что от конца туннеля нет и двадцати шагов до травы, по которой ходят жители Надземья. Скоро, очень скоро они встретятся со своей судьбой. Моя королева сама отправилась сегодня наблюдать за земляными работами, и я жду от нее приглашения явиться туда. И когда будет пробита тонкая земляная крыша, отделяющая меня от моего королевства, я прорвусь туда с моей повелительницей и тысячей воинов-подземцев. Мы обрушимся на врагов, уничтожим их вождей, разрушим их крепости, и не пройдет и дня, как я стану их королем.

– Не очень-то им повезет, – заметил Юстас.

– Вы поразительно сметливы, юный милорд! – воскликнул рыцарь. Клянусь честью, я об этом как-то не задумывался. Я понял, о чем вы говорите. – На мгновение-другое он смутился, но тут же лицо его снова стало безмятежным, и он снова рассмеялся. Но зачем же себя терзать? Разве не смешно, разве не забавно – они там суетятся, возятся, бегают по своим делам и понятия не имеют, что под их мирными городами и полями, совсем рядом расположилась могучая армия, готовая вырваться наружу, как фонтан! А они и не подозревают! Думаю, как только они оправятся от своего поражения, они и сами над этим посмеются!

– По-моему, все это совсем не смешно, заметила Джил. – По-моему, вы будете злобным тираном.

– Что? – рыцарь, по-прежнему смеясь, погладил разволновавшуюся девочку по головке. – Наша юная леди, оказывается, увлекается политикой? Не бойся, милочка. Я буду править этой страной под руководством моей повелительницы, которая станет тогда королевой. Ее слово будет для меня законом, как мое слово будет законом для жителей этой покоренной земли.

– В том мире, откуда мы пришли, – неприязнь Джил к рыцарю росла с каждой минутой, – обычно смеются над мужьями, которые под каблуком у своих жен.

– Ты переменишь свое мнение, когда обретешь супруга, поверь моим словам, – сказал рыцарь, явно полагая, что удачно пошутил.

– Моя дама совсем иная. Я буду счастлив повиноваться ей во всем, ибо она уже уберегла меня от тысячи опасностей. Ни одна мать так нежно не заботится о своем младенце, как моя повелительница обо мне. Смотрите, она даже забывает свои дела и заботы, чтобы ездить со мной верхом по Надземью, чтобы глаза мои не отвыкли от солнечного света. Я путешествую с ней в полном снаряжении рыцаря, с опущенным забралом, чтобы никто не видел моего лица. И говорить мне ни с кем не позволено, ибо посредством своего волшебства она знает, что в противном случае замедлилось бы мое освобождение от лежащих на мне злых чар. Разве недостойна поклонения такая дама?

– В самом деле, дамочка ничего себе, – сказал Лужехмур таким голосом, будто имел в виду нечто прямо противоположное.

Ужин еще не кончился, но болтовня рыцаря уже успела их порядком утомить. «Хотел бы я знать, – думал Лужехмур, – что за игру ведет колдунья с этим молодым идиотом?» «Что за ребенок, – размышлял Ерш, – держится за юбку, стыд-то какой…» А Джил думала, что никогда в жизни не встречала такого глупого, самовлюбленного и злобного поросенка. Но стоило ужину кончиться, и настроение у рыцаря переменилось. Он перестал смеяться.

– Друзья мои, – сказал он, – час мой близок. Мне стыдно предстать перед вами во время припадка, но оставаться одному слишком страшно. Сейчас придут, привяжут меня за руки и за ноги к этому креслу. Увы, так и следует сделать, ибо в ярости, как мне рассказывали, я разрушаю все, что попадется под руку.