Золото муравьев - Пессель Мишель - Страница 1

Мишель Пессель

Золото муравьев

Предисловие

«Лежа на земле, я созерцал сквозь листву сверкающие вершины, которые вырисовывались на фоне ярко-голубого неба… меня переполняла радость, и я, как обычно во время путешествий по Гималаям, задал себе извечный вопрос: „А почему не остаться здесь навсегда?“ Я сознавал, что моя личность во многом сформировалась под влиянием Гималаев. Ведь я почти три года своей сознательной жизни бродил в полном одиночестве по гималайскому высокогорью… Жизнь в странах моего детства не имела ничего общего с тем, что любило мое „гималайское“ я. Долгие месяцы скитаний… складывались для меня в одну непрерывную нить существования, чуждую моей другой жизни на родине. И все же меня тянуло туда, быть может… неистребимая потребность разделить мой гималайский опыт с другими и тем самым сделать его полезным людям»[1].

В 1987 году, когда я писал предисловие к книге, Мишелю Песселю, французскому географу и этнографу, как он сам себя рекомендует, исполнилось пятьдесят лет. Добрую половину из них он провел в путешествиях. В 1976 году, отправляясь в отдаленную область Западных Гималаев — Заскар, Мишель Пессель с удивлением спрашивал себя: «Как случилось, что в свои тридцать девять лет я верю в волшебные сказки? Неужели никогда не повзрослею? Я по-прежнему мечтаю о приключениях, опасностях, сильных ощущениях. Моими героями по-прежнему остаются путешественники и исследователи прошлых лет. Я всегда видел себя исследователем, первым ступающим на неизведанную землю, населенную туземцами. Я всегда хотел бродить по долинам затерянных миров и осваивать их. Я всегда был и остаюсь мечтателем, заблудившимся в мире искусственных спутников, сверхзвуковых самолетов, пластмассовых ложек, алюминиевых аэровокзалов, баров, подземных супермаркетов и рукотворных солнц». До поездки в Заскар (Северо-Западная Индия) были еще два крупных путешествия в Гималаи: в Мустанг (Непал) в 1964-м и в Бутан в 1968 году. Издательство «Мысль» предлагает читателям очередную книгу Мишеля Песселя[2], путешественника и писателя, получившего от тибетцев в Гималаях второе имя — Хрустальная Гора. Мишель Пессель провел свои детские и отроческие годы в пансионах и закрытых школах Франции, Англии и Канады. Студентом он изучал право в Сорбонне, учился в Оксфорде, готовился к карьере бизнесмена в Школе бизнеса при Гарвардском университете (США). Однако Мишель Пессель не стал ни юристом, ни бизнесменом. Его одолевала страсть к путешествиям, хотя внешне он был, как пишет о себе, «современным европейским молодым человеком, который летал на самолетах, водил спортивный автомобиль и танцевал твист в модных дансингах». Это не мешало тому, пишет М. Пессель, что «в 21 год я рисовался себе первопроходцем — Кортесом или Христофором Колумбом с детских известных рисунков». Юношу влекли Гималаи. Первая попытка посетить их, в частности Бутан, организовать туда экспедицию в 1959 году не увенчалась успехом. И первое крупное путешествие Мишеля Песселя было не в Гималаи, а в Мексику, на полуостров Юкатан. Оно принесло молодому исследователю крупный успех: им было найдено более десятка древних городов майя, затерянных в джунглях Юкатана.

В конце 50-х годов М. Пессель начал изучать разговорный тибетский язык. Интерес к тибетскому языку пробудился у него почти случайно. В букинистической лавке в Париже он купил «Грамматику разговорного тибетского языка» Чарльза Белла, известного английского тибетолога начала нашего века. Пессель увлекся тибетским языком и стал брать уроки у тибетцев-эмигрантов, которых в то время оказалось много в Европе и США. Он стал одним из немногих в те годы европейцев и американцев, способных говорить по-тибетски. Знание тибетского языка, знакомство с представителями тибетской эмиграции, в том числе и высокопоставленными (старший брат далай-ламы XIV), безусловно, повлияли на то, что основным объектом его путешествий стали Гималаи. Для тех, кто читал книги М. Песселя, очевидно, что активное знание тибетского языка во многом предопределило успех его экспедиций. «Я был одержим страстью к тибетской культуре», — напишет М. Пессель позднее, хотя это было время, когда одно упоминание о том, что он говорит по-тибетски, вызывало смех. Период, когда бритоголовая молодежь заполнит улицы европейских столиц и ринется в Гималаи, тогда еще не наступил. Читающим книги М. Песселя, однако, необходимо помнить, что, владея тибетским разговорным языком, он не знал (по крайней мере в 60–70-е годы) классического и литературного тибетского языка. Правда, это не помешало ему в 1968 году защитить в Сорбонне диссертацию, посвященную истории Мустанга, маленького, населенного в основном тибетцами владения в Гималаях, входящего в состав Непала.

Говоря о путешествиях М. Песселя, нельзя упускать из виду и такой фактор. На южных склонах Гималаев, где тибетцы издавна жили вместе с другими местными народами, тибетское население существенно возросло после 1959 года, когда далай-лама XIV покинул Лхасу. Тибетская эмиграция и ныне довольно многочисленна. Тибетцы живут в Индии, во многих странах Западной Европы, в США. Существует правительство Тибета в эмиграции, различные культурные учреждения тибетцев, такие, как Тибетская академия. Хотя в наши дни правительство КНР прилагает определенные усилия к тому, чтобы далай-лама и тибетцы-эмигранты возвратились на родину, влияние эмиграции, имеющей своих представителей на всех основных кафедрах по изучению Тибета и буддизма в Западной Европе и США, на поддержание научного и околонаучного интереса к Тибету и его культуре остается весьма значительным. Кроме того, Западные Гималаи, Ладакх, — своеобразное преддверие Тибета. Это район, где соприкасаются Индия, Пакистан, Китай. И события последних сорока лет, затронувшие названные государства, играют в интересе к этому району не последнюю роль.

Новая книга М. Песселя «Золото муравьев», которую предлагает читателю издательство «Мысль», — описание экспедиции автора в Заскар и Ладакх, к малоизученному народу минаро. Отправляясь в это путешествие, Пессель решил раскрыть тайну минаро, тайну проживания или появления индоевропейцев в этом районе. Заодно он хотел найти реалии древней легенды, известной в Европе со времен Геродота, о гигантских муравьях «величиной больше лисицы, но меньше собаки», которые на севере Индии добывают из-под земли золотоносный песок. М. Пессель, готовясь к своему путешествию, облазил пятнадцать этажей Гарвардской библиотеки, прочел о Ладакхе все, что обнаружил. И в своей книге он апеллирует к именам широко известных в своей области ученых, таких, как Ф. Франке, А. Стейн, Р. А. Штейн, Б. Лауфер, Д. Туччи, Л. Петех, Самтен Кармай, К. Йеттмар. Один перечень этих имен способен внушить специалисту уважение к той работе, которую М. Пессель проделал, готовясь к экспедиции. Не его вина и не вина науки, что он в трудах маститых ученых не нашел ответа на мучившие его вопросы. Пессель подчеркивает, что его особенно вдохновляли труды немецкого ученого К. Йеттмара[3], работающего в сопредельных с Кашмиром районах Пакистана. «Нужно воздать должное, — пишет он в своей книге, — титаническому труду профессора Йеттмара, который предупреждал, что (цитирую одну из его книг) „необходимо принять самые неотложные меры с целью сохранения для науки возможно большего количества свидетельств“ доиндоевропейских корней народа шина (дардов). Призыв, однако, услышан не был. До сих пор ни один ученый не предпринял попытки исследовать места проживания народа минаро — несомненно, последнего наследника традиций, следы которых обнаружил у народности шина профессор Йеттмар. Меня, как исследователя, ждал непочатый край работы — и интереснейшей работы — в заповедном Заскаре».

Минаро действительно малоизученный народ. По описанию автора, эти люди европеоидного облика, русоволосые и голубоглазые. В минаро автор хочет видеть не просто почти отибеченных к сегодняшнему дню индоевропейцев, а «наших» предков вообще, которые спустились с вершин Гималаев и оттуда, из этой «земли обетованной» индоевропейцев, пришли в Европу. Это его основная идея — индоевропейцы, русоволосые и голубоглазые (а не смуглые индоевропейцы — индийцы и другие), со времен каменного века обитающие в Гималаях. Хотя следует сказать, что в книге читатель найдет и ряд иных гипотез, справедливость которых автор допускает. Например, то, что минаро — потомки греческих солдат, попавших в Северную Индию во времена походов Александра Македонского. Но допущение пришлости, неавтохтонности минаро играет в его рассуждениях все-таки подчиненную роль.