Как выжить в Пасти Быка. Тайны телешоу «Последний герой» - Любименко Иван - Страница 6

Чувствую возрастающее с каждой секундой напряжение, словно предстоит участвовать в суперважном соревновании. Так оно, собственно, и есть, и, думаю, каждый испытывает нечто схожее. Нас расставляют вокруг сундуков и плотов, снова томительное ожидание. Паром замедляет ход, гасит обороты, и мотор затихает. Все, как один, оглядываются в поисках островов. Подозрения вызывают лишь два. Ну да… Еще бы — других вблизи нет. Но до берега этих кусочков земли с торчащими пальмами не менее двух километров. В воздухе висит немой вопрос: «А где же обещанные контрактом двести-триста метров?» Но, как все уже успели понять, бузить по такому плевому поводу бесполезно. Создалось стойкое ощущение, что контракт каждая из сторон читала очень выборочно.

Проходит еще минут двадцать прожаривания участников на солнце, которое, к слову сказать, не жалеет усилий. И это совсем не знойная погодка курорта юга России. Это раза в три жарче и ярче. Крем от загара смешно растекается по лицам, делая всех похожими на индейцев с боевой раскраской.

Наконец происходит некоторое шевеление. Бодров, проходя мимо сундуков, бубнит что-то в микрофон. Мы догадываемся: это последнее, что будет перед высадкой. Тут же звучит команда: «СТАРТ!» — все бегут к спасжилетам, хватают весла, выбрасывают сундуки своей команды. Атмосфера ночной кухни с тараканами, как если бы вдруг хозяин встал ночью попить и включил свет. Остается перерубить канат, удерживающий плот, и… ВПЕРЕД! Бухаемся с обоих бортов с нашими причиндалами в воду. Неизвестности стало на каплю меньше. Перед прыжком в воду я успеваю повернуться лицом к ошарашенным от такого экшэна людям, как бы выражая: «Чего ж вы ожидали? Никто из нас и не сомневался, что готов сорваться с места по команде, чтобы попасть к цели…»

Почему мы так резко сорвались с мест? Ведь не раз было сказано, что это не соревнование на скорость. Так хотелось прыгнуть наконец в море, быстрее проплыть эти километры до берега, сделать еще что-то «героическое», что терпеть не было мочи. Хотелось подтвердить свое звание героя как можно быстрее и убедительнее. Это вряд ли можно классифицировать как показуху или выпендреж. Просто небольшое сумасшествие.

В распоряжении пока еще плавучего племени Тортугас четыре весла. Мужчин тоже четверо, но сто двадцать килограммов Сереги Терещенко серьезно нарушают равновесие нашего плота, тем более что на другом крае болтаются мои скромные шестьдесят кило с тапочками. Таким образом, Сережа плывет, а гребцами поочередно становятся девушки. Желающих поработать веслами хватает до самой береговой черты. Может, из-за того, что вода чрезвычайно соленая и режет пловцам глаза?

После краткого разбора ситуации и подсчета неутонувших вещей начинается ненавязчивая ругань со стороны Сергея. Какой-то «волк позорный» взял его вещи. Поскольку прыгал Сергей последним, пришлось ему прихватить единственный из оставшихся на палубе рюкзаков. Его терзают сомнения, что это не его рюкзак. Однако соблазн открыть и посмотреть тут же улетучивается, когда команда пытается поймать сундуки и рюкзаки, тонущие неподалеку…

Самый громкий и уверенный в собственных действиях — подводник Игорь. Он четко и ясно, словно по уставу, чеканит предложения, больше похожие на команды рядовым. «Рядовые», узнав о своей участи, не очень обрадовались, но возражений нет. Не та, в общем-то, ситуация, чтоб раскачивать лодку. А «лодка» тем временем сама по себе неплохо раскачивается, сундуки так и норовят уплыть с погрузившегося в воду сантиметров на двадцать плота. Подшучиваем над Сережей, так как он одной рукой держится за край нестабильного плота. До этого этот большой и сильный человек честно предупреждал, что плавать практически не умеет. В его глазах если не паника, то некоторое смятение. В них словно читается: «Ну ты, Серега, залез в … по самые уши».

Плот продолжает играть в «перетягивание каната» с гребцами. Остров виден, цель ясна, но перспективы ее достижения туманны. После получаса достаточно слаженных действий восьми соплеменников паром остается слева от нас, вместо того чтоб оказаться далеко позади. Это наводит на неприятную мысль о неслабом течении, которое медленно, но очень верно уносит небольшой квадратик с людьми прочь от острова. Он, конечно, необитаемый, но попасть на него очень хочется. Там, кажется, сухо и, может, даже есть что пожевать.

Тяжесть сундуков не оставляет в глубине души (или желудка) места для сомнений в их приятном содержимом. Проблема номер два заключается в том, что эти самые коробки и сундуки, как, впрочем, и личные вещи героев, то и дело выпадающие из рюкзаков, норовят уплыть от своих владельцев. Чьи-то носки, втихую покидающие пределы нашей видимости, вовремя обнаружены. Это рюкзак Бориса решил выдавать порциями не тщательно упакованные вещи.

Часов, разумеется, ни у кого нет, их отобрали, но все сходятся на цифре «2». Два часа плавания без особо видимых результатов действуют удручающе. Люди то и дело сменяют друг друга у «штурвала». Практически бессменным остается лишь Игорь. Подводник предпочитает оставаться над водой, а остальные не хотят разворачивать дискуссию и устраивать на квадратно-мокром плоту круглый стол по этому поводу.

Вечереет. Блеск в глазах не угасает, но остров в размерах все не увеличивается, смещаясь при этом по-прежнему, влево. Главный стимул продолжать грести в выбранном направлении — кто-то якобы видел, как Лагартос причаливали к берегу.

Глава 2

Аврал в потемках. А луна здесь больше! «Пойдем, Вань, щас начнется!» Первое совещание. Ночная охота на кокосы.

Проходит еще часа два до момента, когда вожделенный берег становится наконец достаточно близким, чтобы начать переброску вещей. Солнце неумолимо быстро скрывается за неописуемой красоты горизонтом. Первым делом замерзающие соплеменники бросают все вещи в кучу. Берег, да и все вокруг, просто поражает воображение. Такое можно представить, только читая самый захватывающий приключенческий роман. Жаль, что на этот девственно чистый песок, на прибрежную невероятного цвета полосу, на пальмы, на все растительное великолепие просто нет времени смотреть. Люди перемещаются исключительно бегом, покрикивая друг на друга.

Холодает. Вообще, ощущения странные. Вроде бы все настраивались на неимоверную жару, которая, собственно, была на пароме, но сейчас нежарко, мягко говоря. У меня где-то есть две рубашки с длинным рукавом, но взял я их совершенно случайно, так как оставалось место в рюкзаке. Про голод никто не вспоминает: в воздухе витает негласная договоренность быстрее все расставить по местам, чтобы было время осмотреться. Остров, несмотря на наличие «немого» оператора (общаться с любым членом съемочной группы нам категорически запрещено), кажется действительно необитаемым.

Пока мужики подтаскивают плот к предполагаемому месту лагеря, женщины разбираются с одеждой. Наташа Тэн потрошит один из рюкзаков «Джей севен» в поисках чего-то своего, близкого и родного, но натыкается на мои вещи. Чтобы определить это, ей пришлось вскрыть все полиэтиленовые пакеты. Разумеется, упаковывать заново ей не хочется: так начали теряться вещи на острове. К слову, свои джинсы я нашел лишь на следующий день, бродя по пустынному берегу.

Холод и нетерпение делают свое дело. Часть сундуков и коробок Игорь вскрывает еще на берегу. Тяжелой корягой он лупит по крышке сундука, пока тот не ломается. Но вскоре благоразумие берет верх: относим вещи на место, где должен быть временный лагерь. К этому времени солнце говорит всем «Спокойной ночи» и уходит от нас отдохнуть. Я бы сказал, не просто уходит, а прям-таки резко поворачивается спиной к обезумевшим от нелепой суеты и нагрузки людям. Последнее, что успеваем сделать, — вынести плот на берег, причем участвуют в этом все. Вес плота просто заставил нас сплотиться. Поскольку вещи побросали в кучу, что позже было классифицировано как неимоверная глупость, в темноте все еще долго роются, пытаясь отыскать свою одежду и перекапывая по ходу чужие рюкзаки. При этом «ненужное», то есть чужие вещи, медленно, но верно расползается по территории лагеря. Постепенно куча вещей превращается в поле разорванных пакетов и раскиданных одежд.