Западня - Лыхвар Александр - Страница 4

Челнок била дрожь от частых и близких выделений энергии. Несколько раз его бросило с огромной силой – два штурмовика были развеяны в прах прямо возле его бортов. Можно было только посочувствовать экипажу, которому так не повезло. Кто же мог знать, что при выходе в реальное пространство его ожидает такой горячий прием?.. Бортовые системы навигации с большей или меньшей долей вероятности уже могли гарантировать, что при выходе в реальное пространство корабль не окажется на месте, занятом каким либо телом естественного происхождения, но прогнозировать наличие военных действий в таких областях пространства, навигационные системы попросту не могли, и хотя такое случалось довольно редко, но все таки случалось.

После каждого энергетического импульса компьютерной системе корабля приходилось наново вводить в свои мозги эталонные программные продукты, заменяя ими подпорченные, на это тоже уходило драгоценное время, которого в сложившейся ситуации у экипажа просто не было.

Весь комизм положения заключался в том, что этот пришлый челнок не принадлежал ни к одной из противоборствующих сторон, а следовательно не реагировал на запросы систем опознавания и дружно воспринимался обеими сторонами как враг, который достоин только уничтожения и чем быстрее – тем лучше.

Пилот показывал чудеса изворотливости, демонстрируя разгоряченным в бою экипажам такие серии фигур пилотажа, что у стрелков, тщетно пытающихся захватить непонятный корабль в перекрестье своих прицелов это вызывало приступы бешенства.

Пришелец постепенно выбирался из самой гущи схватки стараясь держаться как можно дальше от штурмовиков обеих сторон, и обходя суда побольше на почтительном расстоянии и с такой скоростью, какую только позволяла силовая установка корабля.

За ним не отставая ни на метр шла пара легких штурмовиков, повторяя все маневры бьющегося за жизнь неудачника. И что самое интересное, эти два корабля принадлежали к разным конфликтующим сторонам, но это им нисколько не мешало сообща преследовать врага. Когда беглецу особенно хорошо удавался маневр и он немного отрывался от преследователей, те тоже времени зря не теряли, продолжая нагонять жертву, они расходились и открывали ураганный огонь друг по другу, а после того, догоняли беглеца, весь их гнев переключался на него, и они опять сходились борт к борту.

Пилот челнока старался во всю, но расстояние между ними постепенно сокращалось и этому были объективные причины – у загонщиков была более мощная и новая техника, изначально рассчитанная на уничтожение, и притом быстрое и эффективное. В данный момент он делал все возможное для того, чтобы выйти из этой области пространства, но для его старенького корабля требовалось время для подготовки генераторов поля, к тому же выйти из реального пространства эта модель кораблей могла только по достижении определенной скорости, которую корабль набирал очень медленно.

Выйдя из самой гущи схватки, челнок лег на прямолинейный курс и сделал отчаянную попытку последнего броска. Скорость конечно росла, но что самое обидное, она росла не пропорционально – у преследователей штурмовики разгонялись гораздо резвее. Расстояние между ними сокращалось катастрофически быстро и уже подойдя на достаточное для результативного выстрела расстояние, те синхронно открыли огонь по загнанной жертве. Импульсы выстрелов прочертили батистовую черноту пространства скрестившись на маленькой, блестящей точке челнока. В следующее мгновение отливающая металлом точка ярко вспыхнула синим, оставив в пространстве позади себя тухнущий, светящуюся красным сгусток раскаленных газов, затем непрошенного гостя объяло фиолетовое сияние и до боли яркая вспышка прекратила погоню. Корабля как не бывало, только угасающие всполохи фиолетовых тонов рассеивающейся энергии, указывали на то место, где в последнее мгновение реально находился находился материальный объект.

Преследователи как по команде разошлись, по дуге обходя почти потухшую вспышку. Им не верилось, что все так быстро закончилось. Затем экипаж одного из штурмовиков невзначай обнаружил, что в пылу погони сильно углубился во вражеские порядки и сделав крутой разворот бросился сломя голову наутек. Его недавний напарник по охоте ринулся следом стреляя из всего, из чего только можно было выстрелить.

Процесс жизни продолжался.

Глава 2. Землепашец.

Мужчина, определить возраст которого не представлялось возможным, сидел на краю своего малюсенького клочка земли и куском дикого камня, старательно оттачивал рабочую поверхность бронзовой мотыги. Свалявшаяся, длинная борода закрывала пол-лица, а прячущиеся под густыми, черными бровями глаза, выражали полное безразличие ко всему окружающему. Клочок обработанной земли со всех сторон обступали густые заросли кустарника, из которого то там, то здесь, вздымались к густо-синему небу величественные деревья, с трудом удерживая на своих широких ветвях невероятно тяжелое небо. На краю обработанного участка земли, находилась покосившаяся хижина, которая до такой степени обросла кустарником, что представляла одно с ним целое. Могло даже показаться, что это вовсе не результат человеческого труда, а одна из шуток природы, которыми она время от времени удивляет всех, кто способен это увидеть и осмыслить.

Редкие, безжизненные всходы какой-то культуры – это было все, что произрастало на земле этого земледельца. Судя по состоянию его корявых ладоней, даже эти невзрачные ростки, просто так здесь расти не хотели. По сравнению с окружающим их буйством дикого леса, жизни в этих побегах было не больше чем в куске камня.

Тишину дня резанул резкий вой, постепенно снизившийся до рокота. Редкие посвисты лесных птичек бесследно исчезли, уступив поле деятельности более могучему и громкому конкуренту.

Человек даже глазом не повел, продолжая полировать корявым камнем не менее корявую поверхность мотыги.

Под брюхом челнока шли сплошные заросли. Пилот внимательно всматривался то под нос машины, то на экран радара, но никакого просвета в этом зеленом море не наблюдалось. Не смотря на видимое спокойствие пилота, и даже какую-то уверенность, с которой он вел свой челнок, дела у его машины были не такими уж и хорошими. В корме зияла провалом внушительных размеров пробоина, из всей планетарно-маршевой двигательной установки осталась только третья часть, и что самое удивительное, сохранившейся мощности было достаточно для удержания в воздухе такого большого куска железа и притом на планете с достаточно высокой гравитацией.

Аппарат разрабатывался и изготавливался с расчетом на такие ситуации, но бесконечно долго ничто продолжаться не может. Уже не осталось в живых не только тех, кто непосредственно вдохнул жизнь в этот набор деталей, а отошли уже в мир иной их дети, внуки и правнуки. Около ста лет челнок служил людям меняя хозяев и галактики, детали и виды топлива, постоянно подвергаясь то нападению, то реконструкции.

Челнок погибал. Реактор вышел из теплового режима и все еще продолжал нагреваться. Видимо досталось не только двигательно установке, но и ему. Транспорант, предупреждающий об этом уже давно светился на мониторе, перед глазами пилота алым цветом, сигнализируя об опасном режиме эксплуатации, но пилот не хотел делать посадку прямо посреди зарослей и все искал подходящее место.

Среди сплошного ковра растительности, на мгновенье, черным пятном моргнул свободный участок. Не сильно надеясь, что ему удалось найти свободное место, пилот сбрасывая скорость развернулся по пологой дуге и вскоре его аппарат завис над поляной. Долго не раздумывая, раздувая рулежными двигателями грунт, он посадил машину. Посадка оказалась жесткой – шасси глубоко вошли в рыхлую почву.

Бородач отбросил свою мотыгу и вскочил. Стоя как вкопанный, широко раскрытыми глазами, он смотрел на это безобразие. От его каторжной работы, за каких-то несколько секунд не осталось и следа. Все всходы, вместе с верхнем слоем почвы теперь находились не на привычных для земледельца местах, а в перемешку лежали валом высотой в пояс по периметру огорода. Плотные как стена заросли не пропустили дальше этот венигрет из почвы и растений. Посреди ровной как стол поляны, стоял знавший и лучшие времена межгалактический челнок особо малого класса. Радужные разводы по корпусу цветов побежалости, количество заплат и сварных швов говорили сами за себя, но то, что машина добралась сюда своим ходом, неплохо характеризовало ее строителей, мир их праху.