Похищение автобуса - Шинов Чавдар - Страница 5

Ох уж эти взрослые, им бы только приказать чего нельзя делать, как одеться, сколько сжевать кусков хлеба с маслом, где переходить улицу… А потом они быстренько выпархивают из дому и несутся, сломя голову, по своим взрослым делам. А чтобы поиграть со своими детьми в шашки или, в крайнем случае, в «Не сердись, дружок!» — это им даже в голову не придет, словно они так и родились с высшим образованием, в очках и с черным портфелем, доверху набитым бумагами.

Разумеется, мне очень бы не хотелось, чтобы у вас создалось впечатление, что мама и папа Панчо и Лидуси не любят своих детей или равнодушны к ним. Совсем даже наоборот. Но сами понимаете, взрослые есть взрослые. Они вечно торопятся, вечно опаздывают и, как правило, уходя утром на работу, забывают сказать своим детям самое главное — этакое что-нибудь особенное, приятное. Они дожидаются, когда у детишек подымается температура и вспухнут гланды или когда наступит день рождения ребенка, чтобы стать немножко другими. Я даже знаю одного мальчика по имени Мишо, который притворяется больным, чтобы родители уделили ему чуточку больше внимания. Можно даже утверждать, что это единственный известный Мишо способ заставить маму и папу свести его в кукольный театр или, скажем, в цирк, или же в луна-парк — словом, туда, где полно всяких интересных вещей, таких, как электронные игры, чертово колесо, на котором ты взлетаешь в небо, словно в космическом корабле, гоночные автомобили, способные брать крутые виражи, не хуже гоночных «Формула — 1»… Порой родители в погоне за своими родительскими удовольствиями могут даже на Новый год бросить своих детей на бабушек и дедушек и даже на телевизор, а сами собираются в каком-нибудь ресторане или на горной турбазе, чтобы танцевать, веселиться и рассказывать друг другу анекдоты, которые маленьким нельзя слушать… А утром, в первый день Нового года, они, разумеется, допоздна спят, так что не только не можешь поздравить их и пожелать им счастья, но даже в комнату к ним не войдешь… Потому как они, подобно грудным младенцам, крепко спят и даже тихо посапывают…

Но продолжим главный рассказ. Значит так, мама Панчо и Лидуси побежала вниз по лестнице, потому что с улицы уже нетерпеливо сигналил из машины их отец. А потом послышался звук захлопывающейся дверцы, нервный и нетерпеливый рев мотора, и немного погодя Панчо и Лидуся увидели, как легковая машина промчалась по аллее между домами — только тормоза взвизгнули на повороте и белое облачко повисло за углом…

Бабушка Мара углубилась в чтение напечатанной на машинке речи или, может, инструкции, информации или еще какого-то документа. Я уже говорил, что она была бабушка-активистка и постоянно посещала разные собрания и кружки, организовывала кампании по сбору утиль-сырья, озеленению и подготовке то праздника женщин 8 Марта, то Дня ребенка, то чего-нибудь еще… На языке всех бабушек-активисток это означало «заниматься общественно-полезной работой»…

Не станем описывать, что делали Панчо и Лидуся в это солнечное утро, потому что каждый из вас знает, с чего начинается для ребенка день во время каникул, пусть даже летний и самый жаркий. Встаешь, чистишь зубы, застилаешь постель, завтракаешь, убираешь со стола… Если ты хороший ребенок, то подметаешь пол, а если очень хороший, то можешь даже посуду вымыть, а если очень-очень хороший, то спрашиваешь у бабушки, не надо ли чего купить в магазине. Ну, а если ты просто обыкновенный ребенок, то идешь на улицу, где тебя ждет ватага друзей, чтобы сыграть в футбол, разделившись на две команды — скажем, одна из них ЦСКА, а другая — «Левский»…

Но давайте скорее отправимся на остановку автобуса № 80… Мимо мчатся туда-сюда легковые машины, автобусы и грузовики, милиционер-регулировщик в белой фуражке и со строгим лицом следит за тем, чтобы шоферы и пешеходы соблюдали правила движения… А поодаль продавец мороженого в белом халате. Он стоит под пестрым зонтом, а рядом с ним сверкает никелем новенький автомат, который делает мороженое. Знаете, один из тех автоматов, что похож на большой холодильный шкаф с ручкой и двумя блестящими металлическими желобками, из которых, стоит только нажать на ручку, хоп — тут же выдавливаются душистые спиральные завитки, заполняющие румяную вафельную трубочку… На стенке автомата нарисован белый медведь — огромный и счастливый, потому что он лижет эскимо, а позади него вздымается айсберг. Под медведем — надпись: «Мороженое фирмы «Сердика» освежает и бодрит!» Продавец подает толпящимся вокруг него людям — разумеется, после того как они положат на прилавок монетку, — трубочки, полные бело-желтого пломбира, и время от времени покрикивает ленивым, тягучим голосом:

— Мороженое, кому мороженое! Мороженнноеее! Мороженнноеее!

Привычная картина обычного летнего дня. Жарким засушливым летом подобную картину можно наблюдать в каждом среднем по величине городе мира… Даже если продавец будет продавщицей, которая вообще ничего не выкрикивает, а просто нажимает на ручку автомата и продает населению вкусную прохладу… Это дела не меняет. Но оглядимся по сторонам, ага, вот оно, странное явление. Странное и даже подозрительное — мальчик и девочка лижут мороженое, опершись о стенку стеклянной будки. Заметьте: они едят необыкновенно вкусное мороженое, казалось бы, их лица должны выражать наслаждение, но ничего подобного. На их лицах написано напряжение… Уж не говоря о довольно-таки подозрительно раздувшихся карманах, словно в них спрятаны пистолеты. У девочки светлые волосы, она довольно высокая, одета в красную юбочку и белую футболку, на которой нарисован пес Чопер из знаменитой телевизионной серии о псе Чопере и утенке Яки. Стоящий рядом мальчик весь в веснушках, со слегка сплюснутым носом — знаете, как у чемпионов по боксу. У всех чемпионов по боксу довольно-таки широкие носы, потому как их часто разбивают. Мальчик одет в короткие штанишки и голубую футболку.

Эти мальчик и девочка — Панчо и Лидуся. Думаю, что вы сразу догадались, как только прочли о том, что они лижут мороженое с озабоченными лицами. Просто смешно лизать мороженое и не испытывать при этом удовольствия… Вот если тебе предстоит совершить очень серьезный и опасный шаг, как, например, похищение автобуса городского автотранспортного хозяйства, притом битком набитого взрослыми, тогда, конечно, лицо твое будет выражать озабоченность, даже когда ты лижешь самое вкусное на свете мороженое…

— Значит так: ты идешь на заднюю площадку, а я беру на себя шофера, — прошептала Лидуся в самое ухо Панчо.

— Спервоначала притворимся, будто мы — обыкновенные пассажиры, а потом, после поворота в аэропорт, ты пойдешь к шоферу, а я встану на задней площадке! — повторил Панчо.

— Правильно! И когда я вытащу пистолет, ты тоже вытащишь…

— Перво-наперво, спросишь у шофера, как у него со здоровьем. Мы ведь договорились, что если у него здоровье неважное, мы его автобус похищать не станем! Еще испугается, станет ему плохо — так и до катастрофы недолго! — рассуждал Панчо, облизывая со всех сторон свое мороженое.

— Будь спокоен, я все так и сделаю! — согласилась Лидуся, ощупывая в кармане юбочки игрушечный пистолет.

Ребята доели мороженое и увидели, что к остановке приближается автобус № 80. Весь такой оранжевый и с такими большими окнами, что все внутри было видно насквозь…

— Пошли! — прошептала Лидуся, разом побледнев.

— Пошли! — прошептал в ответ Панчо, побледнев еще больше.

И они направились к задней дверце остановившегося автобуса. И знаете, что тут случилось? Панчо испугался. Вот так, взял да испугался, и вместо того чтобы подняться на подножку вслед за Лидусей, схватил ее за руку и потянул назад.

— В чем дело? — спросила Лидуся тоже довольно-таки испуганно.

— Знаешь что, может, не надо, а? — начал Панчо, пятясь назад. — Все-таки это взрослые. А что, если они начнут обзывать нас хулиганами? Начнут говорить: «Вот, какие нынче пошли дети, разве мы были такими? Мы были совершенно другими — послушными, воспитанными, умными…»