Тайна одной башни (сборник) - Зуб Валентин - Страница 79

Перед тем, как Иванову приказали отвезти Козлюка к вертолету, который отлетел на березовую поляну, арестованному вынули изо рта кляп — пускай теперь кричит сколько захочет, пускай предупреждает напарника об опасности. Это уже не имело значения: вертолет вон сколько шума неделал!

— Где ваш гость, гражданин Козлюк? — называя Сильвестра Яковенко его настоящей фамилией, спокойно и твердо спросил Ваневич. — Молчите? А где ваши тайники? Тоже не скажете?..

Искать лаз из подпечья в бункер практически не надо было. Но Ваневич знал еще об одной тайне, которую, словно зеницу ока, оберегал Козлюк. Во время войны Козлюк — служил надзирателем в концлагере. Служил старательно, поиздевался над людьми, порасстреливал вволю. Был замечен и переведен в школу диверсантов. При отступлении немцы устроили так, будто он настоящий партизан. Приказали сидеть и не подавать голоса в так называемой «консерве». Пока его сами не найдут.

И вот первый посыльный с «приветом от Евы». Будут и другие. И всех он должен обеспечить средствами на месте, чтобы нигде ни один не попался ни с деньгами, ни с драгоценностями. Такое было задание. Ему оставили большую сумму денег в иностранной валюте, много награбленных ценностей.

Вскоре к Ваневичу подбежал один из подчиненных.

— Товарищ майор, — обратился он к Ваневичу и начал докладывать: — в сарае нашли засекреченный погреб. Просторный, как большой дом. В первом отсеке — горы банок с консервированным хлебом, тушенкой и колбасой, сгущенным молоком. Во втором отсеке все стены увешаны шмайсерами, противогазами. А под ними — штабеля цинков с патронами, гранатами, минами.

— Вы что же, Козлюк, надеялись, что возможно, и «лесные братья» пожалуют, чтобы их вооружить? — обратился Ваневич к арестованному.

Козлюк начал неестественно смеяться. Хакал ртом

в черной бороде. Видимо у него начиналась истерика. Но следующим вопросом Ваневич остановил этот смех:

— Где валюта и ценности? Нам искать или сами скажете?

«Знают. Обо всем знают!» — пронеслось в голове у Козлюка и он начал скрипеть зубами, сипеть так, что прерывалось дыхание:

— Мало я вас бил, мало стрелял, мало вешал…

У-у-у…

Сережа следил за уравновешенным Ваневичем и вышедшим из себя Козлюком.

Ему подумалось о где-то слышанном: а и действительно, доброта и спокойствие куда сильнее, нежели зло и проклятья.

А вскоре, давясь от дыма, чекист вынес на руках и Витьку.

В бункере мальчик не откликался, пока чекист не назвал имен Сережи, киномеханика, Ваневича. Последним усилием Витька открыл дверь и упал чекисту на руки.

Витьке дали прополоскать рот какой-то водой. Но ему все равно трудно дышалось. Он виновато поглядывал на всех, словно говорил: ничего, пройдет. Вскоре Витьке действительно стало значительно лучше. И когда обнаружили ту страшную гадюку, что жила под истлевшим пнем, вместе со всеми пошел уже смотреть и Витька.

Чекисты разворошили огромный муравейник и гадюку зажатую в палке, сунули туда. Она вертелась, шипела, пытаясь вырваться, а потом цапнула себя за хвост.

— Вот так, ребята, — сказал Ваневич, человек в светлом плаще, — гадюки всегда дохнут от собственного яда.

Вечером, как обычно, в Засмужье было кино.

Сережа и Витька перед сеансом забежали на минуту в будку к киномеханику, чтобы попрощаться. Дядя Андрей завтра уезжал в город, к месту своей постоянной и нелегкой службы. Хотелось мальчикам рассказать ему последние новости. В деревню на отдых приехал известный шахтер, брат Лютика. А с Лютиком, Венькой Новодворцевым, они уже помирились. Вернулся с учебы и их классный руководитель Григорий Васильевич. Хотелось мальчикам еще рассказать дяде Андрею, что поведут они своих друзей к дубку, который разорвал корнями броню и растет в каске. Покажут и бункер № 7 и напишут потом письмо в Германию. Хорошее письмо.

А вскоре, давясь от дыма, чекист вынес на руках и Витьку.

В бункере мальчик не откликался, пока чекист не назвал имен Сережи, киномеханика, Ваневича. Последним усилием Витька открыл дверь и упал чекисту на руки.

Витьке дали прополоскать рот какой-то водой. Но ему все равно трудно дышалось. Он виновато поглядывал на всех, словно говорил: ничего, пройдет. Вскоре Витьке действительно стало значительно лучше. И когда обнаружили ту страшную гадюку, что жила под истлевшим пнем, вместе со всеми пошел уже смотреть и Витька.

Чекисты разворошили огромный муравейник и гадюку, зажатую в палке, сунули туда. Она вертелась, шипела, пытаясь вырваться, а потом цапнула себя за хвост.

— Вот так, ребята, — сказал Ваневич, человек в светлом плаще, — гадюки всегда дохнут от собственного яда.

Вечером, как обычно, в Засмужье было кино.

Сережа и Витька перед сеансом забежали на минуту в будку к киномеханику, чтобы попрощаться. Дядя Андрей завтра уезжал в город, к месту своей постоянной и нелегкой службы. Хотелось мальчикам рассказать ему последние новости. В деревню на отдых приехал известный шахтер, брат Лютика. А с Лютиком, Венькой Новодворцевым, они уже помирились. Вернулся с учебы и их классный руководитель Григорий Васильевич. Хотелось мальчикам еще рассказать дяде Андрею, что поведут они своих друзей к дубку, который разорвал корнями броню и растет в каске. Покажут и бункер № 7 и напишут потом письмо в Германию. Хорошее письмо.