Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Жарче, чем тропики - Лэнгтон Джоанна - Страница 18


18
Изменить размер шрифта:

Мари даже перестала дышать и недоверчиво взглянула на служанку, которая уже пятилась спиной к выходу из спальни. Не желая верить услышанному, Мари встряхнула головой, отгоняя сексуальные мысли. Конечно же, Джамал и не думает прийти к ней! Эту ночь никак не назовешь брачной в обычном смысле слова, а Макана пребывает в блаженном неведении об обстоятельствах их бракосочетания и нынешней ссоры.

Не находя себе покоя, Мари взяла одну из оказавшихся под рукой книг. Ей попался изданный во Франции путеводитель, повествующий об образе жизни в Тропической Африке. В нем хватало нелепых и даже забавных ошибок, свидетельствовавших о незнании автором обычаев и предрассудков африканцев. А была ли я сама менее самонадеянной или более справедливой в своем ответном чувстве? Она заколебалась, наконец понимая, что постоянно ведет себя с Джамалом совершенно нелепо — и желает его, и все же ненавидит. А за что? За свою же собственную слабость…

Раздался звук открываемой двери, Мари резко обернулась и нахмурилась при виде Джамала. Его появление, казалось, парализовало француженку. Он остановил на ней свой откровенно оценивающий сверкающий взгляд, обежал глазами едва прикрытую одеждой фигуру, и все ее существо наполнила огненная смесь яростного негодования и смятения. Схватив халат, приготовленный Маканой в спальне, Мари прикрылась им, как защитным барьером.

— Что тебе угодно? — спросила она. Глаза Джамала вдруг засветились от нескрываемого удовольствия.

— Ты еще спрашиваешь? — прошептал он, снимая расшитую золотом верхнюю длинную одежду и оставаясь в белой нижней рубашке до колен.

— Что это ты делаешь?

— А ты как думаешь? — сразу же ответил он вопросом на вопрос.

Джамал раздевался! Мари отказывалась верить собственным глазам.

— Я думала, это моя спальня…

— Сегодня ночью она наша, — мягко произнес принц.

— Я не останусь с тобой в одной комнате, — категорически возразила Мари.

— Еще как останешься. Ведь ты моя жена.

— Формально говоря…

— Я человек не формальный. — С невозмутимым спокойствием он освободился от обуви. У Мари перехватило дыхание.

— В моральном плане…

— Да что ты можешь знать об этом? — с усмешкой прервал ее Джамал. — Или ты забыла, что только сегодня утром предложила мне свободно пользоваться твоим телом без всяких брачных обязательств?

Щеки Мари зарделись яркими пятнами.

— Утром я была в… замешательстве…

— Поправка: ты была в отчаянии, и уж позволь мне просветить тебя насчет того, что случилось бы, если бы я согласился. Как только ты оказалась бы в безопасности в своей Франции, ты опять отвергла бы меня и придумала тысячу причин, почему мы не можем быть вместе!

— Неправда…

— Твои отговорки кончаются здесь, сегодня, сейчас! — отчеканил Джамал с угрозой в голосе. — И ты сама приняла такое решение, отказавшись улететь домой. Я предупреждал, что женюсь на тебе, если ты останешься, и мне нет нужды оправдывать мое присутствие здесь в брачную ночь. Ты — моя жена!

— Нет! Я добьюсь признания брака недействительным, как только вернусь домой!

— Этой мечте не суждено сбыться. Выбрось ее из головы, — посоветовал Джамал, гневно сверкнув своими изумительными глазами. — Или думай обо мне как о любовнике, а не как о муже… Будь спокойна, твоим штучкам пришел конец. Сегодня ночью я буду сжимать тебя в своих объятиях и мы будем заниматься любовью.

Мари вновь ощутила приступ ярости.

— Если ты надеешься, что я позволю употребить себя таким образом, то приготовься к неприятному сюрпризу!

Джамал наградил ее таким горячим взглядом, что, казалось, он сжег разделяющее их пространство.

— Полагаю, что сюрприз ждет вовсе не меня.

— Ты же сказал, что женитьба на мне — дурацкая ошибка! — не сдавалась Мари.

— Ошибка, последствия которой мне придется терпеть до конца лета. И если уж мне придется терпеть, то тебе тем более!

— Но это совершенно неразумно! — возразила она.

— А я не чувствую себя разумным. К чему мне это? Ты уже не заслуживаешь особого снисхождения. Я женился на тебе честь по чести, и чем ты мне отплачиваешь?

— Я не хотела выходить за тебя! — выкрикнула Мари.

— Так почему, скажи во имя всех богов Африки, ты не села в вертолет? — воздев руки вверх, взревел Джамал.

— Я… я…

— Я знаю, что заставит тебя замолчать… — Насмешливый взгляд темнокожего красавца просто опалял ее. — Не думай, что мне не понять эту загадку. Я знаю, что у тебя было на уме!

Мари смертельно побледнела.

— Откуда тебе знать?

— Я знаю твое высокомерие…

— Мое высокомерие? — изумилась она, не веря, что он способен обвинить ее в таком грехе.

— Ты думала, что сможешь заставить меня играть в твою игру. Полагала, что все будет по-твоему. Но что таилось за этим самообманом? — с презрением спросил Джамал. — Правда в том, что ты готова была на что угодно, лишь бы уберечься. Твое желание быть со мной сильнее твоей гордости, сильнее твоих предрассудков и сильнее твоей власти надо мной, и все потому, что я отпускал тебя!

Выслушав правду о себе, Мари стиснула зубы, побледнев еще больше. Итак, те решающие полчаса в хижине посреди тропического леса были схваткой его и ее воли, в которой он победил. И теперь жестоко напоминал об этом.

— Так что и не думай наказывать меня за свои собственные колебания, ибо я предоставил тебе свободу, а ты сама отказалась от нее, — уточнил Джамал.

Опаляющие золотистыми искрами глаза оглядывали ее, а выразительный рот насмешливо скривился.

— И чего ты там ежишься под халатом? Это просто смешно! Я не настолько глуп, чтобы вообразить, будто женщина твоего возраста и с твоей подноготной сохранила невинность.

— Да ты абсолютный глупец, — прошептала Мари, раскрасневшаяся от ярости и досады. И не подумаю снимать халат и представать перед ним чуть ли не совсем голой в этой прозрачной ночной рубашке, подумала она, какой бы смешной я ни казалась в его глазах!

— В этом ты, пожалуй, права, я действительно наделал глупостей. — Поразительно красивые черты его лица исказились от обуревавших Джамала неистовых чувств. — Мне следовало бы хранить верность своим идеалам. И не делать скидку на нравы вашего не столь принципиального общества. Мне пришлось преодолеть определенные предубеждения, прежде чем просить тебя стать моей женой, хотя я знал, что не буду твоим первым мужчиной…

— В самом деле? — Мари была на грани нового бурного приступа гнева. И все же она получала мрачное удовольствие от того, что он не знает о ее неопытности. — И как же ты об этом догадался?

Его чувственные губы сжались.

— Мне известно, что в твоей квартире жил мужчина за год до нашей встречи. Я узнал об этом в Париже.

Ее коллега Анри, временно оставшийся без крыши над головой, упросил ее приютить его, и она поддалась на уговоры исключительно потому, что он был единственным ее другом-мужчиной. К тому же «голубым».

— Но Анри…

— Не хочу и слышать о других мужчинах! — Джамал смотрел на нее с упреком. — И если бы ты сегодня не пробудила во мне такую враждебность, я не испытывал бы подобной горечи и не намекал бы на них.

— Да я даже рада этому! Вполне могу принять твои условия, — язвительно ответила Мари, ухватившись за оружие, которое он невольно подсунул ей, чтобы с его помощью отбиться от Джамала.

— Я не лицемер и не могу требовать от тебя того, в чем и сам не безгрешен. Ты меня так разозлила, что, может быть, и хорошо, что ты не девочка, — свирепо бросил он, поспешно расстегивая рубашку.

Его шоколадного цвета мускулистая грудь была покрыта вьющимися черными волосами. Мари отвернулась, покраснев как в лихорадке. Ее сердце безумно колотилось в груди, пальцы вцепились в осмеянный им халат.

— Если ты останешься здесь, — заговорила она лишенным всякого выражения голосом в попытке охладить пыл мужчины, — я пойду спать в другое место.

Внезапно пара мощных рук схватила ее сзади.

— Не пойдешь!

— Пожалуйста, убери свои руки.