Все дело в отваге - Байкалов Альберт - Страница 5

– Не знаю, – честно признался Сенин. – С водителем я еще не общался. А вы с ним случайно незнакомы? Может, кружка появилась после столкновения?

В следующий момент Матвей двинул ему кулаком в челюсть.

Неизвестно, что сыграло большую роль в том, что Кораблев уволился. Сам по себе факт его причастности к гибели Ткача не подтвердился. Однако и опровергнуть его было нельзя. Второй момент, повлиявший на решение генерала подписать рапорт, – это избиение дознавателя. И дело вовсе не в том, что офицер набросился на старшего по званию, находящегося при исполнении служебных обязанностей, что тоже чревато большими проблемами. Просто Матвей служил в ГРУ, где быстро расстаются с людьми, которые не могут контролировать свои эмоции. Он мог – и контролировал. Иначе бы просто убил.

В отличие от линейных частей, где подобная процедура длится по меньшей мере месяцы, здесь уже через трое суток Матвей был гражданским человеком. В военном билете стояла отметка, что уволен он приказом командира одной из частей Приволжского округа. О службе в спецназе ГРУ нигде не упоминалось.

Так или иначе, но расставание с армией проходило болезненно. С одной стороны, было до слез обидно. С другой – он понимал, что не смог бы больше служить в одном подразделении с теми, кто стал свидетелем его пророчества. Кто-то считал, что он попросту «накаркал», кто-то верил в его способности. Однако не всегда он мог предвидеть. Полной неожиданностью была гибель командира группы. А ведь между тем майор Рязанов перед боем к нему подходил. Матвей ему тогда сказал, чтобы ничего не боялся, все будет нормально. Возможно, это и сыграло злую шутку. Командир безбоязненно вошел во двор дома, где, по всем данным, были боевики, и был с ходу убит.

На переосмысление события, перевернувшего все с ног на голову, ушло немного времени, и на третий день своей жизни в новом качестве Матвей купил газету с объявлениями имеющихся вакансий. Однако найти что-то подходящее сразу не удалось. Он звонил, рассылал по электронной почте резюме, ездил на собеседования. Все безрезультатно. Работодателя настораживало военное прошлое Матвея и отсутствие опыта работы на гражданке. Конечно, можно было пойти охранником, но это ему претило. Не мог он после службы в спецназе протирать штаны на входах в офисы.

С другой стороны, тяжело проходила адаптация к новому режиму и распорядку дня. Отсутствие нагрузок и активного образа жизни пришлось компенсировать тренировками в расположенных неподалеку от дома спортзале и бассейне. Но уже через месяц пришлось заменить упражнениями с гантелями дома и пробежками до ближайшего пляжа. Сказывалось катастрофическое ухудшение материального положения. И дело было не только в том, что он перестал зарабатывать. Шла реформа образования, в результате которой Ирина также осталась без работы. А между тем Матвей все никак не мог найти себе подходящего места в жизни. Отношения в семье накалялись. Любовь, романтика натолкнулись на быт. Рано или поздно это должно было произойти, однако случилось в самый неподходящий момент. Возникли проблемы с детским садом. Сработал принцип домино. Одно наслоилось на другое. У Ирины стали сдавать нервы. Все чаще она закатывала истерики, после которых Матвей спал в зале.

У Кати было много самых разных встреч и расставаний. Как и любая женщина, не раз она рыдала ночами в подушку, считая, что жизнь кончена. Но отчего-то именно размолвка с Вадимом поделила жизнь на две половины. Не сказать, что она любила его сильнее, чем кого-либо раньше, или он относился к ней лучше. Всего по-своему было поровну. И все равно что-то надломилось. Катя впервые призналась себе, что все лучшие годы потратила впустую. Ради чего она сначала училась, потом сутки напролет пахала, как ломовая лошадь? За это время ее сверстницы вышли замуж и обзавелись детьми.

Размышляя над смыслом жизни, после работы она долго бродила по городу. Придя домой, пила кофе и ложилась спать. Утром механически, как робот, собиралась и снова отправлялась в офис, чтобы хоть как-то отвлечься от мрачных мыслей. Но в работе Катя уже не находила утешения. Коллектив стал в тягость. Сложилась парадоксальная ситуация: дома она изнывала от одиночества, на работе – от общения. Ей вдруг стало казаться, что находившиеся поблизости люди читают мысли. Где-то в глубине души Катя понимала, что всем уже давно наскучило обсуждать ее неудачно закончившуюся попытку начать семейную жизнь. Но возникшее в первые дни разрыва с Вадимом ощущение неполноценности, ущербности и несостоятельности переросло в комплекс. Катя ничего не могла с собой поделать. У нее даже возникла мысль продать компанию. Но чем тогда она заполнит свое время в стенах огромной квартиры? Здесь никогда уже не будет детского смеха и пеленок. Она совсем состарится, скрючится и будет коротать вечера у телевизора, роняя слезу за просмотром мелодрам…

Катя не заметила, как прошла до конца улицы и оказалась в сквере. Одетый в оранжевый жилет дворник сметал в кучу прошлогоднюю листву. Сидевший на скамейке старик крошил в ладонь булку и кормил слетевшихся к его ногам голубей.

– А ведь жизнь проходит, – с грустью подумала она вслух.

– Что вы сказали? – неожиданно спросила шедшая чуть позади женщина.

– Нет, ничего, – Катя покачала головой. – Просто задумалась.

– Бывает, – внимательно глядя в глаза, женщина поправила висевший на шее платок. – С вами все в порядке?

– Как бы не совсем, – улыбнулась Катя. – Заметно?

– Вы недавно плакали. – Женщина открыла небольшую сумочку, достала зеркальце и протянула Кате: – Вот, смотрите.

Катя увидела в отражении размытую тушь.

– Вот козлы, – сказала она расстроенно. – Когда покупала, сказали, что вода ей нипочем.

– Сейчас сплошь и рядом только жулики да бандиты, – наблюдая за тем, как Екатерина уголком платочка убирает следы растекшейся туши, вздохнула женщина. – Меня год назад подчистую ограбили.

– Как это? – Катя перевела на нее взгляд.

Женщина убрала зеркальце.

– Квартиру продала, чтобы купить новую. – Она повесила ремешок сумочки на плечо. – И пролетела. Как принято сейчас говорить, попались недобросовестные риелторы. И зачем я в это болото полезла? Клюшка старая!

– Сплошь и рядом похожие случаи. Юристов кидают, что о простых смертных говорить, – попыталась остановить самобичевание незнакомки Катя. – Да и не старая вы вовсе…

– Ну, а как можно назвать человека, который оставил без крыши над головой единственную дочь? – Женщина едва заметно улыбнулась.

– По вам не скажешь, что эта история закончилась плохо, – осторожно заметила Катя.

– Мне помогли, и теперь я счастлива, – подтвердила женщина.

– Как вас зовут? – спросила Катя.

– Татьяна Алексеевна. – Женщина выдержала паузу, словно давая возможность задать следующий вопрос, и добавила: – Вы можете называть меня Таней.

– Как-то неудобно. – Катя вдруг подумала, что, наверное, плохо выглядит, и Татьяна решила, будто у них небольшая разница в возрасте.

– Возраст здесь ни при чем, – словно прочитав ее мысли, неожиданно сказала новая знакомая. – Просто у нас так принято. Зачем условности? Они сковывают, мешают людям быть ближе, а значит, откровеннее. Держат при встрече на дистанции.

– У кого это «у вас»? – Татьяна заинтриговала Катю. У нее был приятный, грудной голос волевой женщины и хорошо поставленная дикция. Карие глаза излучали теплоту. Черные, с отливом волосы слегка тронула седина, которая придавала ей некое благородство.

– Вы не пели в опере? – неожиданно для себя спросила Катя.

– Нет, – отчего-то Татьяна не удивилась вопросу.

Чем больше новая знакомая говорила, тем больше хотелось быть с ней рядом. Это понятно. Сейчас Кате, как никогда, нужен кто-то, кому можно высказаться, поплакаться в жилетку. Мама далеко, да и не расскажешь ей всего. Зачем расстраивать? А вот такой человек, как Татьяна, – в самый раз. Ее словно сам бог послал. И какое ей дело до проблем Кати? Выслушает и забудет.