Все дело в отваге - Байкалов Альберт - Страница 27

– Тебя что интересует? – спросил дружок седого, который, по-видимому поняв, что сболтнул лишнего, резко замолчал. – А то взял бы, да и прошел. Что-то темнишь ты…

– Хорошо, – Матвей сделал вид, будто сдался, – в общем, у меня подозрение, что жена сейчас здесь.

– Понятно, – облегченно вздохнул седой. – Ты хочешь незаметно попасть вовнутрь?

– Угадали, – подтвердил Матвей.

– Со двора два запасных выхода, – вновь вступил в разговор второй пенсионер. – Один закрывается изнутри, второй открыт постоянно.

– Ты откуда знаешь? – Седой удивленно посмотрел на собеседника.

– Так у меня на ту сторону окна выходят. Там часто машины разгружаются. То спиртное привозят, то продукты. – Он вновь перевел взгляд на Матвея: – Только через проходную тебя не пустят. Лезь через забор.

Катя раздвинула нежно-зеленые листочки, осторожно сорвала несколько спелых ягод и положила в рот. Туесок уже был полный. Теперь можно и самой полакомиться. Она встала и огляделась. На небольшой лесной поляне, окруженной соснами и березами, несколько послушниц и она под присмотром Данилы с утра собирали землянику. Где-то стучал дятел, куковала кукушка, стрекотали кузнечики. Какой чудесный день! Хотелось раскинуть руки, завизжать от восторга и закружиться. Но нельзя. Нужно быть как все. Иначе… Она даже не хотела думать, что может произойти в случае раскрытия их с Данилой обмана.

Странно, но, несмотря ни на что, Кате нравилось жить на Заставе. Чистый воздух, прекрасная природа, озеро, а главное – Данила… Она уже поняла, что не может без него. Теперь все страхи отошли на второй план. Просыпаясь по утрам, Катя подолгу смотрела на него и тихо радовалась своему так нежданно накатившему женскому счастью. Иногда, правда, закрадывалось сомнение в этих чувствах. Что, если это просто самообман после всего пережитого? Попался в этих условиях единственный мужчина, и она отдала ему всю себя? Нет, она отгоняла эти мысли. И вновь радость заполняла все ее существо, а душа пела. Однако не покидало ощущение, что кто-то невидимый зло смотрит в спину. Тяготил потаенный страх перед завтрашним днем.

Катя подошла к Даниле.

– Я уже все, – она показала ему корзинку.

– Молодец, – нарочито громко похвалил он ее и покосился на сидящего совсем рядом толстяка.

Мужчина не собирал в отличие от остальных ягоду. Он просто сидел, рвал цветочки, любовался ими, ловил кузнечиков или гонялся за бабочками. На него нельзя было смотреть без слез. Человека попросту превратили в овощ.

– Интересно, – негромко заговорила Катя, – если он окажется в больнице, ему смогут помочь?

– Не знаю, – Данила прищурился и посмотрел на впавшего в детство послушника. – Между прочим, с тобой такое тоже могло произойти.

– Это ужасно, – поежилась Катя.

Данила встал, расправил под поясом рубаху:

– Пойдем в тенек отойдем. Печет здесь сильно.

Они вошли в лес.

– Если не секрет, – Катя оглянулась назад и заговорила тише: – А как ты здесь оказался?

– В прошлой жизни я был Тарасом Нагорным. – Он подошел к березе, положил на ее ствол ладонь и посмотрел вверх, потом взглянул на Катю. – Отслужив в армии, уехал во Францию. Шесть лет жил там. Сколотил небольшой капитал и вернулся в Тамбов, где открыл свой бизнес. Занялся перевозками. Все было: жена красавица, дочь, дом… Однажды в почтовом ящике нашел конверт с DVD-диском. Пришел домой, включил, а там…

– Что? – осторожно спросила Катя.

– Жена… – он мотнул головой, зажмурился и двинул основанием кулака по березе. – С каким-то здоровенным мужиком. Потом появился второй…

Катя видела, с каким трудом Даниле даются воспоминания, понимала, что делает больно, но не могла остановиться.

– Ну, посмотрел ты этот диск, узнал, что жена изменяет, а дальше? Неужели… – она испуганно заглянула ему в глаза.

– Я пальцем ее не тронул, – догадавшись, о чем подумала Катя, замотал он головой. – Просто выставил за дверь, а сам напился как свинья… Утром очнулся в лесу рядом с расчлененными трупами этих парней. Одежда и руки в крови… Рядом топор, на дороге машина…

– Понятно, – одними губами проговорила Катя. – Но ведь ты не мог сразу двоих, да еще пьяный…

– Конечно, не мог, – кивнул он. – Но кто поверит?

– А потом? – Катя не сводила с него взгляда.

– Тут появляется дедок, – продолжал Данила. – Цокает языком, качает головой, а потом говорит: хочешь, помогу?

Катя кивнула:

– Дальше можешь не рассказывать. Предложили помощь взамен бизнеса и квартиры…

– Точно, – усмехнулся он, с опаской оглянулся на полянку и поцеловал ее в ухо. – А тебя как угораздило здесь оказаться?

– Знаешь, – собираясь с мыслями, вздохнула Катя, – у меня все не так, и очень странно…

– Расскажи! – Данила посмотрел в сторону поляны.

– Я поздно обрела семью. – Отчего-то Кате было неловко говорить о замужестве. – У меня довольно серьезный бизнес…

– Был, – уточнил Данила и улыбнулся.

– Ты прав, – она кивнула. – Все было некогда заниматься личной жизнью…

– Понимаю, – Данила навалился на ствол березки плечом и сложил на груди руки.

– В начале лета вернулась раньше времени из поездки, – продолжила Катя. – А мой благоверный дома с любовницей…

– Значит, ты очнулась наутро рядом с трупом своего…

– Нет, что ты! – Молодая женщина испуганно махнула рукой. – Совсем не так. Просто выгнала его. После этого… – Она развела руками, не зная как сказать.

– Впала в депрессию, – снова стал говорить за нее Данила. – Все валилось из рук.

– В это время встретила я одну женщину. Она старше меня, – задумчиво продолжала Катя. – У нее было хобби: она делала чайные сборы… Как-то легко и быстро она стала самым близким человеком. В один из дней предложила поехать за травой. Я решила развеяться. Ночь на поезде от Москвы. Вышли в глухом лесу, на каком-то полустанке. Долго шли и оказались в брошенной деревеньке. Там жила одна бабушка, – Катя поежилась. – До сих пор мурашки по спине бегут, когда начинаю вспоминать этот день. Переночевали у нее, а утром пошли за травой. В полдень стало жарко, и моя подруга предложила искупаться…

Катя в подробностях описала все, что произошло с ней. Данила долго молчал, потом потер подбородок:

– Да, их фантазии можно позавидовать…

– Чьей? – переспросила она.

– Сам не знаю, – он грустно улыбнулся. – Уверен в одном: за всем этим стоит группа очень хороших психологов.

– При чем тут психология и выросшее буквально за считаные часы в сарае дерево? – удивилась Катя. – Как, наконец, успели заржаветь шляпки гвоздей, которыми были прибиты доски на окнах и дверях?

– Ничего сверхъестественного в этом нет, – пожал плечами Данила. – Уверен, если бы ты не была в шоковом состоянии после исчезновения подруги, то наверняка разобралась бы во всем сама. Березу могли срубить в лесу, принести и вкопать в сарае, просунув ее верхушку в заранее устроенный пролом. Шляпки гвоздей обработать концентрированной кислотой или просто покрасить…

– А кладбище? – Катя не мигая уставилась на Данилу.

– Оно настоящее, – пожал плечами мужчина. – Старик, который вывел тебя к станции, и бабка – хорошие актеры.

– Кто тогда режиссер этого чудовищного кино? – спросила молодая женщина.

– Не знаю, – Данила пожал плечами. – Пойдем. Нам пора.

– Погоди! – Катя бросила настороженный взгляд на толстяка и снова посмотрела Даниле в глаза: – А ты меня правда любишь?

– Правда, – кивнул он. – Почему ты спросила?

Катя пожала плечами.

– Не веришь? – с горечью в голосе спросил он. – А ты меня?

– Конечно, – в порыве чувств она едва не бросилась ему на шею, но вовремя взяла себя в руки.

– Я боюсь, что у тебя… – Он отвел взгляд в сторону. – Как бы это сказать? Ты что-нибудь слышала про стокгольмский синдром? Ну когда заложник начинает проявлять необъяснимую симпатию к тому, кто удерживает его силой?

– Как это? – не поняла Катя.

– Кто я для тебя был вначале? – с горечью в голосе спросил Данила и сам же ответил на свой вопрос: – Насильником.