Все дело в отваге - Байкалов Альберт - Страница 19

Она бросилась к висевшему в углу умывальнику.

– Катерина! – раздался с улицы голос Данилы, едва молодая женщина умылась.

Со стороны молельного дома послышалась музыка. Катя выглянула в двери.

В деревне хлопали калитки, отовсюду слышались возбужденные голоса.

– Пошли, время настало. – Данила вышел на улицу.

Катя последовала его примеру. Лица людей, направляющихся на службу, светились от счастья. Круглолицый лысый мужчина с огромным животом, путаясь в одеяниях и смешно подпрыгивая, обогнал Катю.

Ей стало не по себе. Сейчас она станет такой же. Что делать? Стоп! Нет ничего проще! Она неожиданно придумала, как поступит. Стараясь походить на остальных, она улыбалась, изображала на лице восторг от всего происходящего, в общем, выглядела счастливой. Однако чувствовала, что это ей удается с трудом. Катя взбежала по ступенькам и вошла в дом. Собравшиеся здесь уже образовали некое подобие хоровода. Вновь заиграла музыка. На середину просторной избы вышла Дарья. В руках она держала глубокую деревянную тарелку, наполненную похожим на какао напитком. Все смиренно склонили головы. Начался обряд очищения. Первым взял чашу толстяк. Он приподнял ее над головой:

– Хвала Создателю!

Теперь полагалось испить из чаши ровно десять глотков.

После него чашу взяла женщина с болезненно-бледным лицом.

– Хвала Создателю!

Когда очередь дошла до Катерины, она в точности повторила немудреную фразу и приложилась к чаше. В нос снова ударил запах лимона. Она стала имитировать глотки. Последние дались ей с трудом. Она передала чашу дальше и опустила голову, боясь посмотреть по сторонам. Ей вдруг показалось, что послушники заметили обман. Однако когда чаша опустела, все, как ни в чем не бывало, взялись за руки, пошли по кругу и стали распевать хвалебные куплеты. Музыка заиграла громче. Толстяк вдруг свалился на пол и забился в конвульсиях. На губах появилась пена. От стены отделились Данила и еще один незнакомый мужчина. Они привычно взяли толстяка за руки и за ноги и понесли к выходу. Еще некоторое время хрипы несчастного доносились с улицы. Прыгая с ноги на ногу и хлопая в ладоши, Катя вдруг с ужасом поняла, что силы покидают ее. Однако остальные, как ни в чем не бывало, продолжали терзать себя.

«Здесь не только наркотик, но и что-то вроде энергетического напитка, – подумала она. – Хотя, возможно, это одно и то же».

Неожиданно на середину вышел Данила.

– Спасибо, братья и сестры, за усердие ваше! – хлопнул он над головой в ладоши.

Все враз прекратили петь и потянулись к выходу.

Катя вышла в числе последних. Толстяк уже пришел в себя и сидел под кустом черемухи на перевернутой вверх дном кадушке. Рядом стоял помощник Данилы. Оказавшись за воротами, она направилась к дому. Неожиданно накатила волна жара. Но его тут же сменил озноб. Она сложила на груди руки и пошла быстрее. Странное состояние повторилось. Но на этот раз на лбу уже выступила испарина.

«Простыла, что ли? – подумала молодая женщина, и тут же ее вдруг осенило: – Это ломка!» Она никогда не баловалась наркотиками, но многие подруги были в этом вопросе просвещены.

Словно в подтверждение ее предположениям, у нее возникло желание развернуться и броситься обратно, чтобы просить Дарью дать попить этого варева. Катя даже непроизвольно оглянулась. «Надо было пару раз глотнуть, – с сожалением подумала она. – Если уж отвыкать, то постепенно».

Катя вошла во двор, поднялась по ступенькам крыльца.

– Что-то неважно выглядишь. – Настороженный голос Данилы заставил вздрогнуть. Он сидел на завалинке и снова что-то строгал.

Она потупила взгляд и прошла мимо.

Не спуская с нее глаз, он встал, отложил нож и направился следом. Катя прошла к столу и села на скамейку.

– Нет ли у тебя желания, сестра моя, исполнить свой женский долг? – Он подошел вплотную, положил ладони у шеи и медленно повел к плечам.

«Разве с сестрами делают это?» – грустно подумала она, а вслух спросила:

– Прямо сейчас?

– И сейчас, и потом, – подтвердил он. – Тебе же нравилось?

– Как скажешь. – Она потерлась о его руку подбородком, встала, прошла к кровати и легла.

Катя хорошо помнила, как он приходил к ней каждую ночь. Она не противилась. Наоборот, ей было приятно доставлять Даниле удовольствие. Катя гладила его голову, целовала в губы и была на седьмом небе от счастья. Но не сегодня. Все тело было словно чужим и каким-то резиновым. Суставы крутило. Движения давались с трудом. Катя не подавала виду. Она томно вздыхала, однако воздух уже выходил рывками, с непонятной дрожью. А он терзал ее тело, вдавливая в жесткую кровать.

«Господи, да когда же это кончится?» – думала она, уже чувствуя боль.

– А ты всегда будешь со мной? – спросила она, когда, просипев что-то нечленораздельное, Данила свалился рядом.

– В смысле? – не понял Данила.

– Так ведь я после очищения отправлюсь дальше, – напомнила она.

– Я останусь здесь, – подтвердил он ее предположение. – Много таких, как ты. Их надо встретить. Кто-то должен этим заниматься?

– И ты с ними тоже будешь спать? – опешила молодая женщина.

– Не знаю, – честно признался он. – Ты просто приглянулась. А там у вас будет свой мир. Совсем другой, похожий на сказку. Ты оставишь здесь грязь, а там начнешь все заново. Создашь семью, заведешь детей, будешь работать…

– Кем? – стараясь не выдать расспросами свое состояние, спросила Катя.

– Даже не знаю.

Глава 4

Матвей высадил молодую пару, всю дорогу целовавшуюся на заднем сиденье, в двух кварталах от своего дома, и едва отъехал от тротуара, как тут же снова прижался к бордюру. На этот раз его остановила уже немолодая статная женщина в сером брючном костюме и с элегантной сумочкой. Роскошные, отливающие медью волосы тяжелой волной спадали до самых плеч.

– До любой ближайшей гостиницы можно? – наклонившись к приоткрытому окну, она вопросительно посмотрела на Матвея.

– Садитесь, – кивнул он, поразившись взгляду.

Большие карие глаза, без намека на распространенный в таком возрасте дефект зрения, были переполнены печалью, смертельной тоской и усталостью. Было видно, что у женщины горе, но, несмотря на это, она не теряет чувство собственного достоинства и следит за собой.

В ее внешности чувствовалась породистость. Эта дама наверняка всегда знала себе цену, была строгой матерью, многого добилась в жизни и занимает высокое положение в обществе. Только почему вот так вот ловит «бомбилу» у тротуара? Трогая машину с места, он скользнул по ней взглядом. Может, поругалась с мужем?

– Здесь, в пяти минутах езды, недорогая гостиница «Спутник». Рядом метро, удобная развязка…

Женщина посмотрела на его профиль. Матвею показалось, что ее что-то удивило.

– Есть чуть дальше, за мостом, там рядом парк…

– Мне то, что поближе. – Она достала из сумочки платок и приложила его ко лбу. Покрутила его в руках, словно надеясь увидеть на нем что-то, и вздохнула: – Устала. А вообще-то, вы не похожи на обыкновенного таксиста.

– Почему? – удивился Матвей. – Это сейчас у меня основной источник дохода. Уже второй месяц машина кормит.

– Но это вам претит, – улыбнулась женщина. – В основном таксистам выгоднее везти человека дальше. Вы же сразу сказали, что в пяти минутах есть гостиница.

– Тогда и я вам скажу, – Кораблев еще раз бросил на нее изучающий взгляд – Вы не местная. Скорее всего, живете даже не в области. В каком-то соседнем крупном городе. Иначе зачем вам гостиница… Сюда не планировали приезжать. Вынудили обстоятельства, скорее даже несчастье. Собрались быстро, оставив работу, где вам приходится руководить большим коллективом.

– Почти все правильно, – подтвердила женщина.

Матвей свернул на площадку перед гостиницей.

– У меня дочь пропала, – неожиданно сказала незнакомка и стала что-то искать в сумочке.

Кораблев остановился.

– Вот, – она протянула ему фотографию.