Укрощенная гордость - Лэнгтон Джоанна - Страница 13

Начиная со следующего дня на имя Полетт ежедневно стали приходить роскошные букеты роз, снабженные открыткой, помеченной лишь кратким размашистым инициалом «Ф». Потом он позвонил лично и пригласил ее пообедать. Полетт отказалась, Франко рассмеялся. А днем позже она, улыбаясь лишь кончиками губ, оказалась напротив него за столом. С обеих сторон сидели родители, радостно воспринявшие приглашение посетить в качестве ответного визита «Ред Холл».

С неподражаемой легкостью, не говоря уж о присущем ему нахальстве, Франко вторгся в их жизнь, предлагая отцу деловые контракты и давая советы, льстя ему своею заинтересованностью в его бизнесе. А когда Полетт попыталась убедить отца, что Франко Беллини вовсе не тот человек, с которым следовало бы иметь общие дела, мать разъярилась.

– Если нашу фирму обвинят в банкротстве, то это будет твоя вина! – возбужденно кричала она Полетт. – Только Беллини может помочь нам… но он не станет этого делать, если ты оттолкнешь его!

Известие о том, что их семейная фирма зиждется на столь шатком фундаменте, несказанно удивило Полетт. А мысль, что лишь во власти Франко Беллини удержать на плаву либо потопить «Харрисон энджиниринг», приводила ее в ужас. Она не верила ему ни на йоту, но неоднократные попытки предостеречь отца отлетали от того, словно от стенки горох.

– Он знает раза в четыре больше, чем знал я в его возрасте, – с восхищением говорил Рональд жене. – И он уже свел меня с парой очень полезных людей.

Франко стал постоянным гостем в их доме. Была ли она когда-то настолько наивна, что полагала, будто он сможет просто так вложить свои деньги в дело Харрисона? Да, была.

– Я смогу помочь вашему отцу… – медленно выговаривал Франко, нанеся визит однажды вечером, когда Полетт осталась дома одна. – Снимите это кольцо, и вы увидите, каким благодарным могу я быть.

– Я не продаюсь, мистер Беллини, и мой будущий брак с Армандом – не товар в жалкой лавчонке, – в ярости бросила она.

Франко ухватил ее запястье своей сильной рукой и рывком дернул к себе.

– Разве? – прорычал он, вперив взгляд в ее разгневанное лицо. – Вы прекрасно знаете, как я хочу вас!

– Потому что я недоступна для вас! – парировала она, пытаясь вырваться. – Ведь это единственная причина, по которой я вам так желанна? Вы меня не интересуете, а ваше самолюбие не может с этим смириться!

– Я вас интересую, – выдохнул Франко чуть ли не весело. – Неужели вы действительно полагаете, что я не чувствую, когда женщина меня хочет, сага!

– Я люблю Арманда!

– Который относится к вам исключительно как к младшей сестренке…

– Это неправда!

– Тогда скажите, когда он последний раз поцеловал вас вот так… – И прежде чем она успела уклониться, Франко впился своими жесткими горячими губами в ее губы. Полетт почувствовала, что ее словно пронзила молния и ужас, какой-то сладкий ужас сковал ее тело…

Теперь Полетт видела гораздо больше, чем тогда. А Франко, как это ни парадоксально, уже тогда заметил, что в отношениях между Полетт и ее женихом полностью отсутствует сексуальное влечение. Но Франко со свойственным ему цинизмом неверно истолковал ее поведение. Он, видимо, полагал, что Полетт использует Арманда как оружие против него, а приближающуюся свадьбу – для того чтобы под ее давлением заставить его предложить побольше. И, в свою очередь, Франко пользовался плачевным состоянием дел на «Харрисон энджиниринг», чтобы уравновесить положение…

Сняв трубку, Полетт позвонила доктору Марплу, чтобы расспросить про отца, и была счастлива услышать, что тот продолжает сердито настаивать, что у него не было ни малейшей мысли причинять себе никакого вреда, но что он тем не менее чувствует огромное облегчение от того, что судебное преследование ему больше не грозит.

Затем Полетт вышла в гостиную, гордо вскинув подбородок, холодная и недоступная, не замечая при этом, что блеск ее аметистовых глаз выдает то смятение, которое она так отчаянно пыталась скрыть.

Франко, сидевший в кресле, поднялся и не спеша двинулся навстречу. Глаза его были широко раскрыты, на смуглых щеках проступил румянец.

– Распусти волосы. Мне не нравится, когда ты собираешь их в пучок.

– Вот еще! – вызывающе хмыкнула Полетт.

Это было ошибкой. Франко поймал ее твердой рукой и безжалостно разрушил сооруженную Полетт прическу. Серебристая масса роскошных волос каскадом низверглась ей на плечи, обрамляя ее лицо, на котором горели полыхающие гневом глаза.

– Вот теперь ты выглядишь так… словно только что вылезла из моей постели, – с удовольствием произнес Франко. – Полагаю, это больше подходит твоему облику, к которому мы так целенаправленно стремимся… А это… – Он поднял руку и снял с пальца бриллиантовое кольцо. – Твой энтузиазм весьма похвален, но я не хочу, чтобы ты надевала его до тех пор, пока мы не окажемся на Барбадосе.

К щекам и шее Полетт прихлынула кровь.

– Я ненавижу тебя, Франко, – отчетливо выговорила она.

– Если ты хочешь, чтобы я отпустил твоего отца с крючка, сага… – Франко сделал паузу, и его бесстрастные слова угрожающе повисли в воздухе, – тебе действительно нужно поработать над своим обликом и поведением.

Полетт побледнела как полотно, а стоящий перед ней мужчина одарил ее циничной усмешкой.

– Учти, наш договор потеряет силу, если ты не сможешь убедительно сыграть свою роль. – Выдержав паузу, Франко быстро развел руками. – Хочешь снова вернуться домой?

– Нет, потерплю еще немного! – заявила Полетт, скрипнув зубами.

– Ну-ну, очень хорошо, – сухо ответил Франко.

В лимузине он протянул ей гребень.

– Расчеши волосы, сага.

– Ты и дальше собираешься угрожать мне? – сквозь зубы спросила Полетт.

– Это не угроза. Я не хочу зависеть от твоих настроений в доме у своего отца. Твое поведение должно вызывать доверие. Понятно?

Но почему, хотелось бы ей знать. Зачем нужен весь этот обман? Не иначе как из-за денег, решила она. Должно быть, отец Франко требует, чтобы тот женился, и, не желая жертвовать своей свободой на долгий срок, он решил прибегнуть к обману.

Франко привез ее в фешенебельный ресторан, где их появление было встречено волной украдкой оборачивающихся лиц и приглушенных комментариев. Изучая меню, Полетт с удивлением отметила, что сильно проголодалась.

– Не пора ли тебе рассказать мне что-нибудь про своего отца? – поинтересовалась она.

– С чего начать? – Его натянутый тон не обнадеживал.

– Не могу же я играть свою роль, не получив хоть какой-то информации. Ты сказал, что он умирает…

– Больное сердце, – вяло ответил Франко. – Он прикован к инвалидному креслу.

Полетт равнодушно спросила:

– И ничего нельзя поделать?

– Последняя операция не удалась. Но сил на следующую у него не хватит.

Полетт нервно сглотнула.

– А жена его жива?

Неожиданно Франко рассмеялся, но смех его прозвучал довольно саркастично.

– Еще как! Бонни значительно моложе моего отца. – Его красивые губы на секунду плотно сжались. – Она у него четвертая.

– Четвертая жена? – не удержалась Полетт от удивления. – А у тебя есть братья и сестры?

– Сестра, гораздо старше меня, родилась от первого брака. Был брат, но он разбился на спортивном самолете в Италии, три года назад, – вяло отозвался Франко.

– Извини.

– Ничего. Он тоже был старше меня, я едва знал его.

Полетт молчала, а Франко продолжил.

– Сестра, Лоредана, живет с отцом. Она так и не вышла замуж. Они поселились на крошечном коралловом островке недалеко от Барбадоса.

– Где ты родился?

– Родился в Испании, в Сарагосе. А после смерти матери, итальянки, меня послали учиться в Италию.

– Почему так далеко?

– Я не любил свою мачеху, равно как и она меня, – сухо сказал Франко.

Возле их стола остановилась высокая, худая как щепка брюнетка с огромными черными глазами и страстными чувственными губами. Не обращая внимания на Полетт, она что-то сказала Франко по-итальянски. Его ответ, что бы он ни содержал, явно не пришелся женщине по вкусу. Лицо ее пошло красными пятнами, глаза раскрылись еще шире. Она окинула Полетт уничтожающим, ненавидящим взглядом, но ее темные глаза были полны отчаяния; затем она гордо вздернула подбородок и вернулась к соседнему столику.