Морские приключения Лисенка - Априлов Борис - Страница 6

— Что это?.. Мы еще не обошли земной шар?

— Вряд ли обошли, — ответил Лисенок. — По-моему, земной шар нельзя обойти так быстро.

— Когда наконец закончится наше путешествие?

— Не могу сказать, Мокси. Мы его только начали.

— Жалко, что я в него отправился. Пренебрег покоем. Как хорошо мне было на моей полянке — целыми днями жевал колючки и никто не сидел у меня на спине.

— Тебе тяжело меня везти?

— Нисколько, но как подумаю о том, что кого-то везу, мне становится грустно. И в довершение ко всему ты говоришь, что путешествие еще только началось.

— Увы, любое начало — дело трудное.

— Если ты не перестанешь утверждать, что это только начало, я умру от отчаяния.

— Большие путешествия продолжаются долго. Возьми к примеру Александра Македонского. Он прославился главным образом тем, что преодолел расстояние до Индии и обратно. Правда, многие умерли по дороге, его спутники протянули ноги, но Александр Македонский потому и стал Александром Македонским, за то о нем и пишут книги… Уж не говоря об Одиссее, который странствовал целых двадцать лет.

Эти люди положили начало туристскому движению.

Осел задумался над сказанным, повел левым ухом и спросил с отчаянием в голосе:

— Но почему мы все время идем? У нас есть определенная цель?

— А по-твоему лучше стоять на одном месте?

— Как стоять?

— Как ты стоял, например, на полянке в Тихом лесу.

— Ой, не напоминай мне об этой прекрасной полянке, а не то я заплачу. Я бы с радостью вернулся и ел бы, ел, ел… Послушай, я возвращаюсь. Осел повернул обратно и зашагал к горам, которые они покинули несколько часов назад.

Пораженный Лисенок продолжал сидеть у него на спине. Он не мог придти в себя от возмущения, но чтобы не сказать лишнего и успокоиться, решил применить правило номер один — принялся считать: один, два, три, четыре, пять… Он досчитал до тридцати двух и остановился — он умел считать только до тридцати двух. Осел шагал к горам, но уже не так энергично. Потом остановился. В наступившей тишине стали слышны птичьи голоса и журчание какой-то речушки. Лисенок решил, что наступил подходящий момент и прошептал:

— Как себя чувствуешь?

— Хорошо.

— Мне кажется, что не больно хорошо.

— Почему ты так решил?.. Раз МНЕ хорошо или плохо, то лишь Я и могу судить об этом, а не ТЫ. И раз Я говорю, что чувствую себя хорошо, то так оно и есть. Как можешь ТЫ судить о том, что происходит во МНЕ?

— Порой, Мокси, и сам не знаешь, что с тобой происходит. Например, недавно ты решил вернуться. Потом решил не возвращаться. Когда кто-то принимает за две минуты два различных решения, значит, ему не больно-то хорошо, значит, что-то не в порядке. Надо думать, прежде чем принять решение, а приняв его — не менять.

— Не говори глупостей. Ты ведь слышал о знаменитом ослином упрямстве — Я поколебался, потому что вспомнил — надо бороться со своими недостатками, такими, как упрямство, например…

— Нет, Мокси, — спокойно возразил Лисенок, — со своим упрямством ты справиться не можешь. Просто тобой овладела страсть к путешествиям.

— Давай поставим на этом точку! Ты можешь сказать, какова цель нашего путешествия? Насколько я помню, и у Александра Македонского и у Одиссея была определенная цель. А какова наша цель?

— Наша цель — увидеть мир. Унизительно родиться и всю жизнь прожить в одном месте, даже если это Тихий лес. Не могу примириться с мыслью, что умру, не увидев моря. Кроме того, там мы встретимся с автором этой книги.

— Ну и что в том?

— Хочу задать ему несколько вопросов.

— Это интересная цель, — согласился осел. — И мне бы хотелось задать ему несколько вопросов.

— Но главное — это двигаться. Сто раз я уже повторил, что страшнее всего — застой. Жизнь без движения бессмысленна… Отправляемся?

— Разумеется, — Мокси нахмурился. — Жалко, что мы вернулись. Теперь придется пройти одно и то же расстояние дважды.

— Ничего, Мокси. Ты извлек полезный урок и не жалей…

И они снова пошли на восток. Они шли все время на восток — туда, откуда каждый день всходит солнце. Равнина становилась все обширнее, контуры родных гор — все более расплывчатыми.

К вечеру неожиданно путь им преградила темная река. Они с удивлением обнаружили, что она твердая. Кроме того, эта река никуда не текла. Она вообще не текла. Осел потрогал ее копытом.

— Эта река очень темная и очень твердая, — смущенно заметил он.

— Это не река, — ответил Лисенок.

— А что же тогда?

— Большая асфальтированная дорога.

— А ты откуда знаешь?

— В орлином гнезде мне читали кое-что из энциклопедии… Если мы отправимся по этой дороге, она приведет нас к берегу моря.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ. АСФАЛЬТ

Каменный век, бронзовый век, век, в который была создана первая машина — таковы вехи развития человечества. Сегодня люди живут в асфальтовом веке — своем новейшем веке. Некогда камень был нужен человеку, чтобы убивать. Бронза тоже убивала, но служила человеку и для других целей — для изготовления сосудов. Пар позволил человеку передвигаться быстрее. А с появлением асфальта появились и роликовые коньки. Представьте себе, каким было бы детство без заасфальтированных площадок и роликовых коньков! Обеспечив достаточное количество заасфальтированных площадок для детей, человек оставшийся асфальт использовал для дорог. За короткое время все дороги оказались покрытыми толстым темным слоем асфальта. С тряской было покончено. Чтобы полнее использовать гладкие дороги, люди принялись покупать автомобили. И вскоре на дорогах началось истинное столпотворение!

Позднее человек стал не только ездить по асфальту, но и жить на нем.

Он стал прицеплять к автомобилям подвижные домики-прицепы. В них есть спальное помещение, кухня с холодильником, даже душ.

Не говоря уже о цирковых артистах, перевозящих даже зверей. Они месяцами живут на колесах.

Таким образом человек стал незаметно походить на черепаху: куда ни отправится, повсюду тащит и свой дом, а на дорогах словно появились тысячи передвижных цирков.

Вместо аромата трав и цветов над дорогами теперь витает сладковатый запах асфальта.

Асфальт оказался мягким и нежным, удобным только для резиновых колес. Он не выдерживает танков и орудий. Танкам и орудиям уже запрещено передвигаться по асфальту, и вполне возможно, что их выбросят и с полей, где они мнут посевы.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ. ВЛАСТЕЛИН МИРА

По асфальту было очень удобно передвигаться. Ничего не надо было обходить, не было опасности где-нибудь увязнуть, не обо что было спотыкаться — просто идешь и размышляешь, даже можно спать на ходу — дорога сама ведет тебя, определяет направление, подсказывает, где надо остановиться. Лисенок сидел на спине у Мокси и зевал. Его клонило в сон, но он старался не дремать, чтобы не обидеть осла, который давно спал, но продолжал шагать и лишь время от времени раскрывал один глаз.

Неожиданно их нагнал большой ревущий зверь. Мокси проснулся и повернул голову.

Лисенок весь дрожал. Не успели друзья придти в себя, как ревущий зверь промчался мимо них и исчез за поворотом.

— Испугался? — осведомился седок.

— Это ты испугался, — ответил осел.

— Нет, — возразил Лисенок, — ты испугался и дрожишь.

— Мы оба дрожим, — сказал Мокси.

— Что это было? — поинтересовался Лисенок.

— И я хотел задать тебе этот вопрос. Это был какой-то огромный ревущий зверь.

— Очень огромный и очень ревущий, — подтвердил Лисенок. — Он даже огромнее, чем ты думаешь.

— Точно так я о нем и думаю… Вернемся?

— Не верю, что ты себе таким его и представлял.

— Насколько помню, я предложил вернуться.

— А мне кажется, что ты уже повернул обратно.

— Извини, но я ничего подобного себе не мог позволить до того, как мы вместе решим этот вопрос.

Осел невольно дал задний ход и, не оборачиваясь, бодро пятился назад.