Каприз - Кристи Агата - Страница 15

Он добровольно вызвался прокомментировать некоторые замечания сэра Джорджа.

— У леди Стаббс немного не хватает здесь, — сказал он, постучав себя пальцем по лбу. — Потому-то он и заявил, что она вам мало поможет. Дурочка — вот кто она такая.

— Она из местных?

— Нет. В некотором роде иностранка. Говорят, из цветных, но лично я так не думаю.

Блэнд кивнул. Он немного помолчал, постукивая карандашом по лежавшему перед ним листу бумаги, а затем задал вопрос, совершенно неожиданный для Хоскинса:

— Кто это сделал, Хоскинс?

Если кто хоть немного понимает, что здесь происходит, думал Блэнд, так это полицейский констебль Хоскинс. Хоскинс — человек пытливого ума, его интересует все. А сплетница-жена доставляет ему массу информации.

— Иностранец, если хотите знать мое мнение. Местные здесь ни при чем. Таккеры — семья благополучная. Хорошая, уважаемая семья. Их девятеро, и ни о ком не услышишь худого слова. Две старшие дочери замужем, один парень — в военно-морском флоте, другой — в армии. Еще одна девушка служит в парикмахерской в Торки. Дома осталось трое: два мальчика и одна девочка.

Он умолк, обдумывая, что сказать еще.

— Никто из них не отличается особыми способностями, — продолжал он, — но миссис Таккер содержит дом в образцовом порядке и чистоте. Она самая младшая в семье из одиннадцати человек. С ней живет ее старый отец.

Блэнд прослушал эту информацию молча. Поданная с присущей Хоскинсу привередливостью, она весьма ярко характеризовала общественное положение и жизненный уровень Таккеров.

— Вот почему я говорю, что это был иностранец, — продолжал Хоскинс. — Один из тех, что останавливаются в молодежной гостинице. Не иначе. Среди них есть подозрительные… такие штучки выкидывают! Вы не поверите, если я расскажу, что они вытворяют в кустах в лесу и в автомобилях, на местах стоянки. Насмотрелся я…

По части сексуальных «штучек» туристов полицейский констебль Хоскинс имел полную осведомленность. Рассказы о них составляли непременную часть его бесед, которые он охотно вел после службы за пинтой пива в «Буйволе и медведе».

— Я не думаю, что в нашем случае было что-нибудь подобное, — сказал Блэнд. — Как только врач закончит обследование, он нам сообщит свое мнение.

— Да, сэр. Он, конечно, определит. Я хочу лишь сказать, что с этими иностранцами очень трудно. Не знаешь, чего от них ожидать. В одну минуту может разозлиться.

Инспектор вздохнул. Он подумал, что не так все просто, как это казалось констеблю Хоскинсу, удобно свалившему вину на «иностранцев».

Вошел врач.

— Все сделано, — доложил он. — Ее можно увезти? Остальные тоже закончили.

— Сержант Котрилл позаботится об этом. Ну, доктор, что вы нам скажете?

— Все ясно. Никаких затруднений, — ответил врач. — Удушение куском бельевого шнура. Легко и просто. Без всякой борьбы. Я бы сказал, бедняжка даже не знала, что с ней делают, пока не почувствовала, что повешена.

— Признаки нападения?

— Никаких. Изнасилование или сопротивление исключены тоже.

— В таком случае, может быть, — сексуальное преступление?

— Я бы не сказал. Нет. Едва ли она была особенно привлекательной девушкой.

— А ей нравились парни?

Этот вопрос Блэнд задал констеблю Хоскинсу.

— Они к ней не липли, — ответил Хоскинс, — хотя ей бы это нравилось.

— Возможно, — согласился Блэнд.

Он вспомнил стопку комиксов на столе в лодочном домике и пустые, небрежно написанные фразы на полях: «Джони ходит с Кэт», «Джорджи целуется в лесу с туристками». В этих фразах были намеки на похотливые мысли, но в целом казалось невероятным представлять смерть Марлен Таккер в сексуальном плане. Хотя, конечно, как знать… Среди мужчин нередко встречаются странные типы с тайной страстью убивать, причем своими жертвами они выбирают несовершеннолетних девочек. Вполне возможно, что именно такой тип в дни праздника появился и в этих краях. Блэнд почти верил в такую возможность, потому что другой причины столь бессмысленного преступления он не видел. «Впрочем, — подумал он, — следствие только началось. Посмотрим, что скажут свидетели».

— Что вы думаете о времени смерти? — спросил Блэнд.

Врач взглянул на стенные часы, а затем на свои.

— Сейчас половина шестого, — сказал он. — Осмотр тела я начал примерно в двадцать минут шестого… К тому времени она была мертва уже около часа… Если говорить грубо, конечно. Считайте пока время смерти между четырьмя и четырьмя сорока. Если после вскрытия обнаружится что-нибудь новое, я вам сообщу. Официальное заключение вы получите в служебном порядке, — добавил он. — А сейчас я пойду. У меня еще несколько пациентов.

Он вышел. Инспектор Блэнд попросил Хоскинса позвать мисс Брэвис. Он немного повеселел, когда мисс Брэвис вошла. Как он сразу определил, это была деловая женщина. Он понял, что на свои вопросы получит ясные и толковые ответы.

— Миссис Таккер в гостиной, — сказала мисс Брэвис, садясь. — Я сообщила ей о случившемся и напоила чаем. Она, естественно, убита горем. Она хотела, чтобы ей показали дочь, но я ее отговорила. Пока так будет лучше. Мистер Таккер заканчивает свою работу в шесть часов. Он намеревался прийти к жене на гулянье. Я сказала, чтобы его привели сюда, когда придет. Младшие дети все еще здесь. За ними смотрят.

— Отлично, — сказал инспектор Блэнд с одобрением. — Я полагаю, что прежде, чем поговорить с миссис Таккер, мне следует поговорить с вами и с леди Стаббс.

— Я не знаю, где леди Стаббс, — с неприязнью сказала мисс Брэвис. — Наверное, ей надоело среди толпы и она куда-нибудь забрела. Но я не думаю, что она скажет вам больше, чем я. А что, собственно, вас интересует?

— Прежде всего я хотел бы знать подробности этой игры с расследованием «убийства», а затем — каким образом Марлен Таккер досталась в ней роль.

— Это нетрудно.

Мисс Брэвис сжато объяснила сам замысел игры как оригинальный способ привлечь на празднество больше народу, упомянула об участии в ее подготовке известной писательницы миссис Оливер и кратко изложила ее содержание.

— Сначала роль жертвы должна была играть миссис Алек Легги, — объяснила мисс Брэвис.

— Миссис Алек Легги?..

— Она и мистер Легги, — поспешил вставить свое объяснение констебль Хоскинс, — снимают коттедж у Лоудерсов, тот, красный, что возле мельничного пруда. Они приехали сюда месяц назад и намереваются прожить здесь еще месяц или два.

— Понятно. Вы говорите, что сначала роль жертвы должна была играть миссис Легги? Почему произошла замена?

— Однажды вечером миссис Легги нам всем гадала. У нее так хорошо получалось, что было решено поставить шатер гадалки как аттракцион. Миссис Легги решили нарядить в восточные одежды и назвать мадам Зулейкой. За полкроны она должна была предсказывать судьбу. Здесь ведь не было ничего противозаконного, не так ли, инспектор? Я имею в виду, что такие вещи всегда бывают во время подобных празднеств.

Инспектор слегка улыбнулся.

— Гадание и лотерея никогда не принимаются всерьез, мисс Брэвис, — сказал он. — Однако изредка мы все же вынуждены пресекать это… э-э… для порядка.

— Но обычно вы делаете это тактично? Так вот как это было. Миссис Легги согласилась, и мы вынуждены были искать кого-нибудь на роль жертвы. Многие местные девушки были у нас гидами, и мне кажется, кто-то предложил одну из них на эту роль.

— А кто именно предложил, мисс Брэвис?

— Действительно, я точно не помню… Кажется, это была миссис Мастертон, жена члена парламента. Нет, вероятно, это был капитан Уорбартон… Но я не уверена. В общем, кто-то предложил…

— Высказывались ли какие-нибудь доводы, что именно эту девушку нужно взять на роль жертвы?

— Н-нет, не думаю. Ее родители живут здесь давно, а ее мать, миссис Таккер, иногда приходит помогать на кухне. Я точно не знаю, почему мы выбрали ее. Вероятно, ее имя первое вспомнилось. Мы спросили у нее, и она, казалось, обрадовалась.

— Она определенно хотела играть эту роль?