Акватория любви - Лэнгтон Джоанна - Страница 12

Он не спеша провел пальцем по ее горящим губам, подбородку, шее, спустился ниже, еще ниже… пока не остановился у кружевной кромки трусиков. Дженнифер напряглась и чуть слышно шепнула припухшими от поцелуев губами:

— Никос… хочу тебя предупредить… я еще никогда не…

На миг он замер и, скрывая усмешку, отвернул лицо в сторону. Как? Опять?! Боже праведный, неужели она думает, что он и теперь уверует в ее непорочность?! А может, раз он сам не стал развивать тему ее отношений с Добсоном, Дженнифер решила, что надо продолжать игру по старым правилам? Даже по прошествии трех лет?

— Никос… — нарушила паузу Дженнифер. — Тебя это смущает?

— Отнюдь, — буркнул он и, прижав ее к себе, снова поцеловал. — Ничто меня не смущает…

Дженнифер лежала в его объятиях, подрагивая от возбуждения, а его руки исследовали ее тело, ввергая в бездну новых ощущений. Он не давал ей ни секунды передышки. А когда поймал ртом припухший сосок, она вскрикнула и, ощутив, как внизу живота запульсировало желание, выгнулась дугой от сладкой муки.

— Дженнифер, ты сводишь меня с ума… — словно с неохотой признался Никос. — Со мной такое впервые. Никогда еще не хотел так ни одну женщину.

Услышав подобное признание, Дженнифер возликовала. Значит, она для него не такая, как все?! Неужели это правда? Какое счастье!

— Я тоже, — шепнула она, доверчиво глядя ему в глаза. — И со мной такое впервые…

— Вот как? — спросил он, и уголки его рта дрогнули в насмешливой ухмылке. — А как же Роберт?

Дженнифер удивленно моргнула, а потом с ужасом подумала: неужели Никос с самого начала заметил в ее отношениях с бывшим свояком нечто странное? Нет, этого не может быть! Как бы там ни было, ничего объяснять она ему не станет! А то еще Никос подумает, что она сама спровоцировала Роберта… И вообще, лучше ему ни о чем таком не знать.

— О чем это ты? — побледнев, спросила она и, отпрянув, уставилась на него испуганными глазами. — Не понимаю…

Ну и артистка! Она, видите ли, не понимает! Попадись ему этот Добсон, так бы и превратил гаденыша в отбивную!

Подавив гнев, Никос потянулся и снова привлек Дженнифер к себе, буркнув:

— Кровать у меня большая, но ты все равно от меня никуда не денешься!

И он набросился на нее как пещерный человек, а она от облегчения, что он не сказал больше ничего о Роберте, обмякла и с прежней силой предалась новым ощущениям. Поцелуи Никоса стали еще требовательнее, а ласки все смелее. Почувствовав его возбужденную плоть, Дженнифер задрожала от нетерпения, а он, не отпуская ее губ, одной рукой дразнил ее сосок, а другой проник во влажное лоно.

— Никос… — простонала она, сама не зная, что хочет сказать, а лишь чувствуя: еще чуть-чуть — и она умрет от наслаждения. — Никос…

Он на миг выпрямился и, надев презерватив, распластал ее своим весом и вошел в нее. Дженнифер замерла, потом инстинктивно подалась вперед, но, почувствовав преграду, остановилась. Никос вполголоса ругнулся на своем языке и, схватив ее за бедра, снова вошел в нее, стремясь слиться с ней воедино.

Дженнифер вскрикнула от боли.

Никос замер, словно его окатили ледяной водой, но было уже поздно.

— Дженнифер… — шепнул он дрогнувшим голосом и спросил, хотя уже знал ответ: — Что с тобой?

— Все в порядке, — шепнула Дженнифер, привыкая к новым ощущениям, превзошедшим самые дерзкие ее мечты. — Просто мне хорошо с тобой… Вот и все.

Закрыв глаза, Дженнифер обхватила Никоса руками и, приподняв бедра, приникла к нему всем телом. И ее снова опалило желанием. Никос тоже почувствовал прилив желания, но усилием воли отодвинулся. Однако Дженнифер снова жадно прильнула к нему. Тогда он не выдержал и со стоном снова вошел в нее. Она вскрикнула и, подхватив ритм, полностью отдалась чувственному наслаждению…

А потом, обессилев от сладкой истомы, откинула голову на подушку и какое-то время лежала с закрытыми глазами, ошеломленная своими ощущениями.

Чуть отстранясь, Никос молча взглянул на ее счастливое и такое невинное лицо, что у него потемнело в глазах. Он приподнялся и лег на край кровати. Дженнифер снова приникла к нему, поцеловала в загорелое плечо, вдохнула пьянящий запах его разгоряченного тела и с удовлетворением подумала: теперь она настоящая женщина. Никос обернулся, обхватил ее за хрупкие плечи и притянул к себе.

— Я так… так счастлива, — не сразу сказала Дженнифер, словно наконец нашла подходящее слово для своих новых ощущений. Сейчас весь ее мир заключался в Никосе и в тех чувствах, что он в ней возбуждал. Она лежит в его объятиях. Она его любит. Наконец-то она переспала с ним, и это было так прекрасно, как ей и не снилось.

— Пойду приму душ, — пробормотал Никос.

Дженнифер распахнула глаза и, глядя, как он идет в ванную, заметила, что он по-прежнему возбужден. В чем дело? Она сделала что-то не так? Сладостная истома быстро сменилась тревогой. И Дженнифер отчетливо вспомнила, как Никос от нее отодвинулся и как он был сдержан. Только обнял за плечи — и то после того, как она сама к нему прилипла.

На душе стало холодно и тоскливо. Дженнифер села и, обхватив колени руками, тупо смотрела в наглухо закрытую дверь ванной. Выходит, Никос не пришел от нее в восторг?

Раз, несмотря на возбуждение, даже не захотел больше заниматься с ней любовью, а предпочел принять душ. Да, это удар ниже пояса… Вывод один: как женщина она ему неинтересна. Но почему? Что она сделала не так?

Глава 4

Никос долго стоял под холодным душем.

Дженнифер на самом деле оказалась девственницей? Выходит, он на ее счет все время ошибался? Это открытие настолько его поразило, что он даже растерялся. И что теперь делать? Как с ней себя вести? Во-первых, нужно быть с ней до конца честным.

Но каким образом? Как сказать Дженнифер, что он подозревал ее в том, что она спит с Робертом Добсоном? Причем думал так до того самого момента, пока не затащил ее в постель. Никос поморщился. Нет, такая правда никому не нужна. Дженнифер придет в ужас и наверняка оскорбится. Разве можно дать ей понять, что он был о ней столь невысокого мнения? И что именно поэтому и переспал с ней? Ведь он был уверен, что она предала не только его доверие, но и доверие своей родной сестры!

А на самом деле Дженнифер была именно такой, какой показалась ему в первый день знакомства. Чистой и невинной. И когда говорила «может, мы все-таки останемся друзьями?», именно это и имела в виду. А вовсе не пыталась столь изощренным способом распалить его чувственность.

Никос застонал и, чертыхнувшись, пригладил ладонью густые мокрые волосы. А память услужливо подкидывала все новые и новые эпизоды того лета, и в каждом Дженнифер как назло была особенно милой, нежной… ну прямо-таки неземной доброты.

С какой трогательной заботой она относилась к племянницам! А как беспокоилась, что он тратит на нее слишком много денег, и все время устраивала пикники? А когда он рассказал ей, как у него в детстве умерла любимая собака, она даже заплакала.

Какой же он кретин! Так ошибаться! Окончательно продрогнув, Никос выключил воду, схватил полотенце и принялся растираться. Нет, быть с ней до конца честным он не может. Она его ни за что не простит. И будет права: ведь он подозревал ее во всех смертных грехах! Нет, пусть он циник, но он не может допустить, чтобы Дженнифер обо всем узнала!

Непонятно только, какого черта она делала тогда в отеле с Робертом Добсоном? И почему сказала ему неправду? И потом, с чего это вдруг она перестала быть такой нервной в его обществе? Как объяснить столь разительную перемену? Хватит подозрений! — предостерег его внутренний голос.

Никос вышел в гардеробную и достал свежую одежду. Дженнифер выглядит как ангел. Да она и есть ангел! Так что хватит искушать судьбу. Лучше скажи спасибо за то, что она послала тебе женщину, которой ты недостоин!

Дженнифер слушала, как в ванной шумит вода, и думала: надо встать и одеться. Внезапно она устыдилась своей наготы, а еще больше — глупой гордости за свою смелость. Нет, какая же она все-таки дура! Навыдумывала разных глупостей про любовь, размечталась… А теперь вот приходится расплачиваться за свою глупость. Пора посмотреть правде в глаза: Никос всегда хотел от нее только одного — секса. А теперь, получив желаемое, окончательно в ней разочаровался.