Прекрасный незнакомец - Лэндон Джулия - Страница 56

— У меня для вас сюрприз, — заговорщически прошептал он. — Я знаю, вы скучаете по Шотландии. — Да, она скучает — ежеминутно.

— Это так, — согласилась Керри.

— В таком случае мы что-то должны с этим сделать, не так ли? — спросил он, когда они вошли в салон.

Непрошеная, безумная надежда охватила Керри. Сердце у нее бешено забилось, она быстро подняла глаза, всмотрелась в его лицо, воображение ее разыгралось, надежда приобретала все более реальные очертания…

Он решил отвезти ее домой.

Он сумел составить такой план, который позволит ей вернуться в Шотландию!

Она вырвалась из его объятий и повернулась к нему:

— Я возвращаюсь домой?

Замешательство, выразившееся на его лице, мгновенно погасило в ней надежду.

— Ах, любимая, я и не думал о том, чтобы отвезти вас обратно, по крайней мере, при теперешних обстоятельствах! Я полагаю, пройдет немало времени, прежде чем мы разберемся с вашими делами, а до тех пор я и близко не подпущу вас к Шотландии!

У нее упало сердце. Конечно, он не собирается отвезти ее домой. Ее опасения, кажется, подтверждаются — ей никогда больше не придется увидеть Шотландию.

Смущенный реакцией Керри, Артур внимательно всматривался в ее лицо. Она резко отвернулась от его проницательного взгляда, без сил упала в кресло и постаралась изобразить полное равнодушие.

— Прошу прощения, дорогая, я не хотел сказать, что мы… Вы ведь понимаете, что мы не можем уехать сейчас в Шотландию?

О да, она прекрасно все понимает. Понимает с такой ясностью, что сердце у нее стало свинцовым и почти перестало биться.

— Я… я не знаю, с чего я это взяла.

— Керри. — Артур присел перед ней на корточки и с грустным вздохом коснулся ее щеки. — Я знаю, вы скучаете по Шотландии. И я тоже. — Он улыбнулся торопливой кривой улыбкой, вынул из жилетного кармана бархатную коробочку и, держа ее в руке, пылко произнес: — Когда я это увидел, оно сразу же напомнило мне о голубой утренней дымке в Гленбейдене. А когда я это пошевелил, в нем отразился свет и я увидел вереск, зеленые холмы, темную синеву озера. А когда я взял это в руки, оно напомнило мне звезду. Оно напоминает мне вас — вы как шотландская звезда, которую я держу в руках.

Керри тихонько вздохнула.

— Я надеюсь, вы будете вспоминать Шотландию всякий раз, когда посмотрите на это. — Он взял ее руку, повернул ее ладонью вверх и положил на нее коробочку. — А я, увидев это, буду думать о ваших глазах, звездах Шотландии.

То, что лежало в коробочке, лишило ее дара речи. Никогда в жизни не видела она таких драгоценных камней. Это был, кажется, крупный бриллиант бледно-голубого цвета, по форме напоминавший яйцо. Она никогда не видела ничего подобного; камень висел на простой золотой цепочке и был огранен так искусно, что переливался всеми цветами радуги. Это была великолепная драгоценность, достойная королевы… а не бедной вдовы.

Глаза Керри затуманились, и вот уже на ресницах повисли слезы. Его щедрость ошеломила ее. Она не заслуживает таких прекрасных вещей, и ей казалось непостижимым, что Артур, занимающий столь высокое положение в обществе, считает иначе. Она почувствовала, как он взял у нее коробочку, как его пальцы коснулись ее кожи, когда он застегивал цепочку. Драгоценность тяжким грузом повисла у нее на шее.

— Я не могу принять такую роскошь. Это уже слишком, Артур.

Он нежно сжал ее руку.

— Это только начало, Керри. Посмотрите сюда, потрогайте. — Он поднес ее руку к камню. — Он же просто создан для вас — это сама Шотландия, чистая, прекрасная, сияющая, совсем как вы! Этот камень не может носить никакая другая женщина — только вы.

— Я не заслужила такого подарка…

Он взял в ладони ее лицо и заставил посмотреть на него.

— Никогда не говорите таких вещей! Вы заслуживаете лучшего, что есть в мире. Вы заслуживаете и этой драгоценности, и гораздо большего! Ах, Керри, неужели вы не видите, что вы со мной сделали? Неужели вы не видите, сколько счастья дает мне ваша улыбка? И если этот камень вызовет хотя бы намек на вашу улыбку, он стоит всех моих денег! Я хочу, чтобы он принадлежал вам!

С какой легкостью он уничтожает все ее сомнения, все тревоги! Керри обвила руками его шею, уткнулась лицом ему в воротник и крепко зажмурилась, чтобы не расплакаться. Артур рассмеялся, и смех этот отозвался в ее груди. Он упал на спину, потащив за собой Керри, и они распластались на дорогом обюссонском ковре.

Артур тяжело вздохнул.

— Ну же, мадам, улыбнитесь! — попросил он, а Керри в ответ поцеловала его так страстно, что у него перехватило дыхание.

Они торопливо и неистово ласкали друг друга прямо на ковре в салоне, совсем забыв о том, что их могут увидеть, потом, как сумели, привели в порядок одежду и волосы и велели подавать чай.

Когда чай был выпит и печенье с наслаждением съедено — то есть, съедено Артуром, поскольку Керри была охвачена таким восторгом по поводу камня, висевшего у нее на шее, что есть, не могла, — Артур сказал:

— Я поговорил с Кеттерингом. Все улажено, но мне будет страшно недоставать таких вот эпизодов.

— Что? — Она пока ничего не понимала — или не хотела понимать.

Артур улыбнулся, небрежно объяснил, что он ради соблюдения приличий поместит ее в добропорядочное семейство. Она будет жить у графа Кеттеринга, его друга.

Керри вскочила и заметалась по комнате. Артур спокойно наблюдал за ней.

— Я не поеду, Артур! Вы не можете требовать, чтобы я…

— Но это необходимо. Дорогая моя, вы и представить себе не можете, как мне тяжело расстаться с вами, хотя вы и будете совсем близко. Но я просто не могу позволить вам остаться под моей крышей без компаньонки. Больше я пока ничего не могу сделать — пока Алекс с матушкой не вернутся из Сазерленд-Холла, присматривать за вашей добродетелью некому.

— Моей добродетелью! — прямо-таки завопила Керри и рассмеялась коротким истерическим смехом. — Моя добродетель тут ни при чем! Не поеду, и все!

— Нет, поедете, — произнес он таким тоном, словно речь шла о погоде. — Я весьма сожалею об этом, но оставаться на Маунт-стрит больше невозможно. Пэдди права — в обществе уже поползли слухи. Когда я сегодня встретился с лордом Эндерби в заведении Тома О'Шантера, он поинтересовался моей гостьей — вам понятно? Ради соблюдения приличий придется вам переехать.

— А позвольте узнать, с чего это вам вздумалось беспокоиться о приличиях теперь? Мы проделали дорогу из Шотландии, не думая ни о каких приличиях!

В ответ он мрачно нахмурился.

— Я должен защищать вашу репутацию, сударыня. И я не собираюсь обсуждать эту тему — завтра же утром вы переедете в Кеттеринг-Хаус.

— В Гленбейдене вас не очень-то волновал этот вопрос! — Услышав это, Артур встал.

— Гленбейден, — спокойно заявил он, — находится очень далеко от Лондона, а в Лондоне я должен заботиться о чести нашей семьи и не забывать о положении, которое занимает мой брат в палате лордов. Я буду избегать скандала всеми способами, Керри. Спорить здесь не о чем.

Керри придерживалась другого мнения, но Артур был непоколебим. Он отказался слушать ее мольбы, а в ответ на что-то даже пригрозил, что уедет в свой клуб, если она не перестанет пререкаться. Но Керри родилась в семье упрямых шотландцев — яростные дебаты продолжались и во время ужина, пока, наконец, Артур в совершенном отчаянии не хлопнул ладонью по столу, проревев:

— Хватит!

В столовой повисло молчание. Спустя мгновение Артур взялся за вилку.

— И на сколько же вы намерены оставить меня там? — нарочито спокойно спросила Керри.

Он медленно поднял взгляд на висевшую у нее над головой картину, изображающую охоту на лису; вилка повисла в воздухе.

— Пока не могу сказать.

Искренность… сожаление… Все это отчетливо прозвучало в его голосе. Ни один из них не мог отрицать, что они оказались в трудном положении. Керри положила руки на стол и смотрела на них невидящим взглядом, а в голове у нее был полный сумбур.