Прекрасный незнакомец - Лэндон Джулия - Страница 39

Надменный дурень.

— Возможно, не строго так, как вы наказали, но я определенно следовал вашим указаниям!

Явно сбитый с толку, Кристиан медленно подался вперед и уставился на Джейми, словно обнаружил у того между глазами какое-то крошечное пятнышко.

— Говорите яснее, Реджис. Заехали вы или не заехали к некоему Фрейзеру Маккиннону и сообщили ли ему, что…

— Я лично у него не был, но послал соответствующее уведомление, — прервал его Джейми. — Уверяю вас, сэр, в моей профессии это обычная и принятая повсеместно форма оповещения, и я думаю, что в таких делах, как это, лучшим способом, пожалуй…

Раздался внезапный резкий звук — Кристиан хлопнул ладонью по столу. Мистер Реджис подпрыгнул, не закончив фразу.

— Что вы сделали? — шепотом проговорил Артур, и голос его дрожал от ярости (Джейми инстинктом понял это), доведенной до белого каления.

Мистер Реджис нервно откашлялся.

— Я… э-э-э… направил письмо мистеру Маккиннону, в котором сообщал, что заеду к нему в течение двух недель, чтобы обсудить все детали его выселения, а также…

— Вам известно, мистер Реджис, что Фрейзер Маккиннон давно умер? — угрожающе прошипел Кристиан.

Это что-то новенькое. Маккиннон умер? Вот жалость-то. У него была хорошенькая женушка, право слово.

— Если бы вы взяли на себя труд присматривать за капиталовложениями лорда Ротембоу, вы бы это знали, — процедил Кристиан.

От этих слов Джейми отшатнулся.

— Послушайте-ка, милорд, вы не имеете права меня оскорблять! За два последних года количество дел, которые я веду, утроилось, и нельзя же, в самом-то деле, полагать, что я отправлюсь в какую-то далекую высокогорную долину проверять, все ли там живы!

— Вы именно так и должны были сделать, сэр, когда перестали поступать платежи!

Мистеру Реджису стало совестно, но он быстро справился с этим незнакомым ощущением и откинулся на стуле, сердито сверкая глазами.

— Это все совсем не так! Письмо было отправлено за ваш счет потомкам мистера Маккиннона, и, осмелюсь заметить, они вполне в состоянии понять серьезность ситуации…

Голос его замер. Джейми вдруг забыл, что собирался сказать, потому что лицо у лорда Кристиана изменилось прямо на глазах. С него сбежали все краски, он изумленно смотрел на стряпчего, и взгляд у него был таким острым, что мог бы пробуравить его насквозь, но у мистера Реджиса создалось отчетливое впечатление, что Кристиан его вообще не видит.

— Боже мой, — простонал Артур. — Боже мой!!! — рявкнул он и внезапно вскочил со стула и исчез за дверью прежде, чем Джейми успел встать.

Джейми подумал, было пойти за ним и объяснить, что он приготовил все необходимые документы и отправил их в Шотландский банк, но было поздно — лорд Кристиан уже исчез в уличной толпе.

Пока мистер Реджис пытался разобраться в странном поведении англичанина, Томас Маккиннон присматривал за тем, чтобы пожитки последней четы, покидавшей Гленбейден, были крепко привязаны к старой повозке, которой предстояло доставить их к Лох-Эйгг.

Да уж, в хорошенькую передрягу втянул их всех Фрейзер, этот чертов дурень.

Завязав очередной веревочный узел, Томас увидел Керри, медленно бредущую по сжатому полю ячменя. Он будет проклинать Фрейзера до своего смертного часа за то, что тот взвалил на нее это бремя, но сейчас он не мог не удивляться, как долго и безропотно несла она на своих плечах тяжесть Фрейзерова обмана. Да, он ею восхищается, но еще и сердится на нее — почему она ни с кем не поделилась своими тревогами? Что заставило эту девочку поверить, будто ей удастся раздобыть пять тысяч фунтов и спасти их всех? Весь Гленбейден не стоил этих денег! Выселены.

Это слово болью отозвалось в его голове. Впрочем, рано или поздно, но выселение было неминуемо. И Томас снова занялся багажом. Такое происходило в каждой долине и на каждой равнине здесь, в Северном нагорье, и Гленбейден ничем не отличался от остальных. Вот уже два десятка лет повсюду в Северном нагорье славных, порядочных, работящих шотландцев сгоняли с родных мест богатые землевладельцы ради овец породы «черномордые» и «шевиотовые». К сожалению, овцы гораздо больше подходят для Северного нагорья, чем крупный рогатый скот, и разведение овец — самое эффективное и прибыльное дело для баронов. А это означает, что шотландцы, которые жили и хозяйствовали в этих долинах и на равнинах не одно столетие, стали теперь для них помехой. Как ни пытался он объяснить Керри, что Монкрифф поступает с ними так же, как и другие, она в это не верила. Девочка решила, что отвечает за все эти неприятности, но Всевышний-то знает, что к такому концу их привел Фрейзер и его темные делишки с Монкриффом. Земля, «белый дом», вся мебель, конюшни, сарай — все это пойдет на уплату долга Монкриффу и Шотландскому банку. Единственное, что Керри и Томас решили сохранить, — это двенадцать коров, которых Фрейзер купил перед смертью. Коровы были единственной ценностью, которая у них еще оставалась.

Посовещавшись с Большим Ангусом и Мэй, они надумали отвести скотину на рынок, получить за них, что дадут, и уповать на небеса, чтобы этой суммы хватило на проезд в Америку для всех, кто захочет туда уехать. Большой Ангус и Мэй решили остаться здесь и постараться устроиться на фабрику.

— Уж не знаю, как мы будем жить, но я ее прокормлю, — заверил Томаса Большой Ангус как-то ночью, когда они чистили сарай. — Ты-то, верно, увидишь Америку, — вздохнул он.

Томас тоже так считал. Спустя тридцать пять лет наконец-то для него настало время поискать свою дорогу в жизни. С тех пор как Керри рассказала ему о выселении и показала письмо, мысль о том, чтобы отправиться в неизвестность, и манила и пугала его. С тех пор он жил словно в тумане, мысли его блуждали за много миль от Гленбейдена.

Что же до Керри, она не говорила, что будет делать. Она любит этого англичанина, Томас это знал. Но еще он знал, что Кристиан никогда не останется здесь — он слишком аристократичен для этой части света и клана Маккиннонов. Но ее осунувшегося лица было достаточно, чтобы привести в уныние самого крепкого человека, и Томас надеялся, ради ее же блага, что она поедет в Америку вместе с ним и остальными и выкинет из головы этого сакса.

Последняя повозка с горой всевозможного скарба подпрыгивала на ухабистой дороге, которая вилась вдоль восточного берега Лох-Эйгг в сторону Перта. Выглянув в окно комнаты, где жил Артур, Керри смотрела, как последние обитатели Гленбейдена исчезли за гребнем холма. Теперь здесь никого не осталось, кроме нее и Томаса, но и Томас уедет завтра утром, еще до восхода солнца, — он погонит стадо в Перт.

Они задумали сообщить Монкриффу о том, что теперь Гленбейден принадлежит ему лишь после того, как Томас уведет коров, — на тот случай, если Монкрифф захочет их забрать себе. Керри вообще-то считала, что он этого не сделает, поскольку коровы у них были хилые, за них особенно много и не выручишь. Она же подождет два дня, заберет у Уилли Кейта последнюю почту, потом зайдет к Монкриффу и сразу после этого отправится в Перт, где и встретится с Томасом. Вместе они доберутся до Данди, где их будут ждать остальные. А потом она… Она — что?

Из сорока обитателей их долины все, кроме четверых, решили отправиться в Америку. А разве у них есть выбор? Однако, думала Керри, вряд ли за коров они выручат столько, что хватит оплатить проезд хотя бы для половины желающих. Самой же ей совесть не позволит занять чье-то место на корабле, идущем в Америку. И что тогда?

Только не в Глазго. Ни в коем случае! Что же с ней станется? Никакими умениями, которыми можно зарабатывать деньги, она не обладает. Она слышала о текстильных фабриках, нанимающих на работу женщин вроде нее, но понятия не имеет, как прясть шерсть. Больше того, она вообще не знает, как наниматься на работу. Какая ирония, думала она, — отец дал ей превосходное образование, но вот прошли годы, и у нее ничего не осталось, кроме полузабытых представлений об искусстве и литературе. Ничего не скажешь, полезные знания. Артур.