Любовь дьявола - Лэндон Джулия - Страница 15

«Моя дорогая Абби, приветствую тебя! Я намеревался навестить тебя в Америке, но получил из­вестие о безвременной кончине твоего отца как раз перед от­плытием. Меня безмерно опечалила эта новость, поскольку я питал самые нежные чувства к капитану, как к собственному отцу, да упокоятся они. оба с миром. От тетушки Нэн узнал, что ты уехала в Англию. Так как дела задержали меня на континенте, у меня не было возможности повидаться с тобой, на что я очень надеялся. Сейчас обстоятельства изменились, и весьма скоро я снова появлюсь на зеленых берегах Англии-Так хотелось бы повидаться с тобой, мне многое надо тебе сказать. Надеюсь, это письмо застанет тебя в добром здравии, буду с нетерпением ждать нашей встречи. С любовью, твой кузен Гэлен». Абби пришла в возбуждение при мысли о визите Гэлена. Она вспоминала его с большой теплотой. Сын двоюродного брата ее отца Гэлен, насколько она помнила, был всего на не­сколько лет старше ее и не раз проводил лето на борту «Танцу­ющей девы». Она его боготворила; он был к ней исключительно внимателен, в особенности во время долгих плаваний на Вос­ток. Именно с Гэленом она обменялась первым и практически единственным в жизни поцелуем под луной в Индийском оке­ане. При воспоминании об этом Абби вздохнула и удивилась, почему в последние годы он не давал о себе знать.

Второе письмо пришло от соседей, которые приглашали ее и лорда Дарфилда на обед в воскресенье, после церковной службы. Абби обрадовалась и написала им, что, если они не возражают, она приедет одна, поскольку лорд Дарфилд в отъезде. Настало воскресенье, и к дому подъехал довольно-таки не­взрачный экипаж; Майкл все еще не вернулся. Себастьян шел следом за Абби к выходу и ломал руки, словно суетливая гувернантка. – Леди Дарфилд, я обязан поставить вас в известность, что маркизу не понравится, если вы поедете на обед к Хавер-шемам без него. Уезжая, он строго предупредил, чтобы вы не покидали Блессинг-Парк.

Абби ласково улыбнулась отражению Себастьяна в зерка­ле, перед которым надевала шляпку.

– Я всего лишь собираюсь в церковь и на обед, Себастьян. Маркиз не стал бы против этого возражать.

– Он приказал не выпускать вас из Блессинг-Парка до тех пор, пока сам не представит вас соседям!

Абби фыркнула и повернулась к Себастьяну.

– Если бы он действительно хотел сам представить меня соседям, то был бы сейчас здесь. Так что оснований возражать у него просто нет, – весело ответила она.

– Прошу прощения, леди Дарфилд, но я вынужден наста­ивать…

Абби уже сбежала по лестнице и направилась к экипажу. Вздыхая, Себастьян стоял рядом с Джоунзом и смотрел, как Абби непринужденно болтает с лакеем Хавершемов, ошалев­шим от столь непривычного для него обращения.

– Она наделает бед, если лорд Дарфилд в ближайшее вре­мя не вернется, – сухо заметил Джоунз.

– И виноват в этом будет только он сам, – фыркнул в ответ Себастьян, когда экипаж выехал за ворота. Хавершемы, бездетная пожилая пара, были рады приезду маркизы, да еще такой хорошенькой и юной. Абби, в свою очередь, пришла в восторг от гостеприимных хозяев. Они громко смеялись, когда Абби повествовала о своих приключениях в Египте, где прожила целый год и научилась исполнять танец живота. Они настояли, чтобы маркиза им его продемонстри­ровала, а к концу вечера сами лорд и леди Хавершем тоже попытались станцевать этот танец. Когда Абби поздно вечером вернулась в Блессинг-Парк – слегка навеселе, как заметил огорченный Себастьян, – она с нескрываемым восторгом рассказывала о леди и лорде Хавершем. Себастьян вежливо ее выслушал, пожелал спокойной ночи, прошел прямо в кабинет и налил себе изряд­ную порцию неразбавленного виски.

На следующий же день Хавершемы появились в Блессинг Парке, чтобы захватить Абби на прогулку в Пемберхет снова Себастьян умолял ее остаться, и снова Абби проигнорировала его просьбу.

– Там есть старинный монастырь, который мне очень хо­чется увидеть. Вы знаете, что Симон де Монфор провел: там целых две недели? – спросила она его с энтузиазмом.

– Да, мадам, знаю. Совершенно уверен, что монастырь будет на прежнем месте и тогда, когда приедет лорд Дарфилд. Пожалуйста, отложите свою экскурсию до его возвращения.

– Но, Себастьян, неужели он такое чудовище, что мог бы запретить мне посещение монастыря?

– Конечно, нет! – поспешил заверить ее Себастьян.

– Вот и отлично. Я вернусь до наступления темноты, и ничего страшного не произойдет, я даю вам обещаю.

Через несколько часов, далеко за полночь, Абби вернулась очень усталая и терпелшю объяснила потрясенному Себастья­ну, почему у нее перепачкано платье. Карета Хавершемов встретилась с фургоном, у которого сломалось колесо. В фургоне ехало довольно многочисленное семейство с маленькими детьми, и она сочла своим долгом о них позаботиться. Провозившись, некоторое время, они с тру­дом сменили колесо. Абби получила в награду порцию эля, которым спасенное семейство охотно угостило Хавершемов и их гостью. Она призналась, что ей и леди Ханершем, которая во время починки придерживала под уздцы упряжку мулов, эль пришелся по вкусу. Абби поднялась к себе, а Себастьян впервые в жизни был близок к обмороку. Он очень надеялся, что лорд Дарфилд вер­нется до того, как произойдет нечто ужасное, способное опо­зорить его еще больше, чем все уже случившееся. Через две недели после споего отъезда из Блессинг-Парка поздно вечером Майкч въехал галопом в Пемберхет и остановился у местной таверны, чтобы прополоскать горло от дорожной пыли. Он вошел в зал и вежливо поздоро­вался с его завсегдатаями, которые приветствовали маркиза с огромным энтузиазмом. Он был слегка озадачен: обычно его появление не вызывало такого оживления. Толстый хозяин вытер руки о грязный фартук и быстро налил Майклу заказан­ный эль.

– Лорд Дарфилд! Давненько мы не имели удовольствия видеть вас, – проскрипел толстяк.

Майкл кивнул и бросил на исцарапанную стойку две мо­неты.

– В деревне только и разговоров о вашей прелестной жене, милорд. Какая красавица! – продолжал хозяин.

Рука с кружкой остановилась на полпути ко рту, и Майкл уставился на хозяина.

– Моя жена? – тихо переспросил он.

– Леди Дарфилд! До чего же она хороша, милорд! Парни все еще обcуждают ту игру! – сообщил хозяин, радостно тряся головой.

Майкл медленно опустил кружку.

– Какую игру?

– В дартс. У нее к ней особый талант, уверен, вы со мной согласитесь. После той ночи, которую она провела у нас, здеш­ним парням захотелось узнать, это в самом деле талант или просто удача. Видели бы вы, как она подошла прямо к линии на полу и попала точнехонько в глаз королю, а сама и бровью не повела! Когда она снова здесь появилась, парни не отстава­ли от нее, пока она не согласилась дать им возможность отыг­раться. И выиграла бы снова, если бы Линдси не опередил ее уже в самом конце, – тараторил он.

Майкл ушам своим не верил. Должно быть, это какая-то ошибка – Ужасная ошибка.

– Вы говорите, моя жена была здесь и играла в дартс?

Улыбка хозяина увяла.

– Была, вместе с лордом и леди Хавершем, милорд, – теперь уже с негодованием произнес он.

Хавершемы? Здесь? – Майкл задохнулся. Хозяин нахмурился и вздернул спой двойной под­бородок.

– Да, Хавершемы. Они бывали у меня и раньше, милорд, – высокомерно произнес он.

Майкл никак не мог поверить. Он потратил долгие годы жизни на то, чтобы вернуть семье доброе имя, а теперь этот дьяволенок собирается снова погубить его, якшаясь с матроса, ми и играя с забулдыгами в таверне.

Охваченный яростью, Майкл безжалостно погнал своего коня Самсона к Блессинг-Парку. Он уехал с самого утра после свадь­бы потому, что метался на постели всю ночь напролет, думая о поразительно красивой женщине, которая плакала в соседней комнате, Он не мог забыть вкус ее губ и тепло ее тела, когда держал ее в объятиях, и это его тревожило. Только зря он уехал. Этому дьяволенку нельзя доверять. Восстановив за две недели свое душевное равновесие, что оказалось, не так-то просто, он был готов встретиться с ней снова лицом к лицу и выслушать все упреки, которые она на него обрушит, оскорбленная тем, что он ее покинул. Теперь они поменялись местами. Теперь он собирал­ся строго отчитать ее за то, что она проводит время в таверне, как простая деревенская девка, да еще играет в дартс.