Циркус - Лосев Владимир - Страница 47

Один из зайчиков скакнул в сторону и запрыгнул на домовенка, тот испуганно замахал руками и отбежал в сторону, зайчик скакнул за ним, но в это время волшебство кончилось, и все солнечные зайчики исчезли.

— Фу, — сказал домовенок. — Они какие-то дикие, эти зайцы, чуть меня не съели, ты их больше не зови.

— И ничего они не дикие, — сказала Паля. — Это ты сам дикий, а они же солнечные и никого не едят, от них только тепло становится.

— Больно много ты знаешь, — крикнул домовенок. — Они дикие и как раз всех и едят, вон как все дерево изгрызли, оно было большое и толстое, а теперь совсем маленькое стало и худое, как ты. Лучше бы они тебя съели…

— Если ты всех боишься, то уходи и не подсматривай за мной, — сказала Паля, открывая свою книгу. — А то я сейчас ещё одно волшебство буду делать.

— Уже ушел, хоть я и ничего не боюсь, — сказал домовенок и спрятался за кустом. Паля сделала вид, что его совсем не видит, и прочитала ещё одно заклинание. Дерево подпрыгнуло и развалилось на ровные, красивые и гладкие доски.

Паля открыла книгу и нашла свой рисунок стула, она его хорошо рассмотрела и только потом сказала заклинание: «Когда доски сами встают туда, куда нужно». Доски начали на глазах меняться, они стали меньше и тоньше, а потом начали наскакивать друг на друга, соединяясь и цепляясь друг за друга, и перед ней появился стул.

Она сказала заклинание ещё раз, и перед ней появился второй стул.

Тогда Паля взяла палочку и стала рисовать стол. На этот раз у неё уже почти хорошо рисовалось, палочка её уже слушалась, и стол получился красивый, большой, почти, как настоящий.

Тогда она еще раз сказала заклинание, доски снова стали меняться и запрыгивать друг на друга, цепляясь какими-то странными выростами, которые неизвестно откуда в них появлялись, и из досок сделался стол.

От дерева осталось ещё много досок, но Паля ещё не решила, что из них сделать, поэтому просто взяла стулья и отнесла их в пещеру. Гром сидел на камне и задумчиво смотрел на огонь.

— Я вот стулья уже сделала, а ты ничего ещё не сделал, — сказала Паля. — Почему?

— Я тут задумался, — сказал как-то смущенно Гром. — Думал и думал, сам не знаю о чем, но мысли были почему-то грустные. А ты хорошие стулья сделала, крепкие…

— Я ещё и стол сделала, — сказала Паля. — Только все это здесь ставить некуда, нужно комнату делать.

— Комнату? — спросил Гром. — Об этом я ещё не думал, но если ты так хочешь, то можно и комнату сделать, только её надо сначала нарисовать. Сможешь?

— Я попробую, — сказала Паля. — Может у меня и получится, а может и нет. Только я комнату буду делать такую, как у меня дома. Но дом у нас большой, а пещера совсем маленькая, комната в неё может и не влезть.

— Не такая уж она и маленькая эта пещера, — сказал старичок. — Она же внутри целой горы, а из горы можно не только комнату сделать, но и целый дом, в котором будет много разных комнат.

— Нам пока целый дом не надо, — сказала Паля. — Мой папа говорит, что в первую очередь нужно делать только то, что нужно сейчас. А что нужно потом, то и делать надо потом.

— Что ж, может быть, твой папа прав. Рисуй то, что нам нужно сейчас, — улыбнулся Гром. — А я тебе скажу, какие заклинания нужно использовать, чтобы все это у нас получилось.

— Сейчас я нарисую, — сказала Паля, взяла свою книгу и нарисовала комнату, в которой стояли стулья и стол, а потом рядом пририсовала комнату, в которой стояла кровать. Эту комнату она нарисовала для себя, в ней она нарисовала окно, а в окне нарисовала солнце, небо, деревья и траву.

Рядом с этой комнатой она нарисовала комнату, в которой стояла большая медная ванна, и в неё текла вода, прямо сверху, как маленький водопад. Ещё она нарисовала комнату для Кнопа, в которой тоже была кровать, и ещё одну комнату, в которой совсем ничего не было, и показала рисунок Грому.

— Мне нравится, — сказал он. — Только я не понимаю, зачем нам нужна эта пустая комната?

— Эта комната для тебя, — сказала Паля. — Тебе же ничего не надо, вот в ней ничего и нет. Будешь сидеть в пустой комнате и смотреть на это ничего.

— Это ты хорошо придумала, — засмеялся Гром. — Только это мне раньше ничего не надо было, а теперь я уже хочу, чтобы в комнате было окно, и чтобы это окно выходило на ручей, я люблю слушать, как он журчит. И кровать мне тоже нужна, а то как-то скучно спать без кровати.

И ещё нам нужна комната, в которой мы будем готовить еду, чтобы в ней была печка, стол и много разных кастрюль, и сковородок.

— Получается уже много всего, — вздохнула Паля. — Мы так долго потом будем это делать, может всю жизнь, а я еще хотела бы по лесу погулять, да и маму с папой увидеть.

— Ты не бойся, — улыбнулся старичок. — Ты себе сделаешь комнату, Кноп себе, а все остальное сделаю я сам. Ты только нарисуй, хорошо? Паля взяла палочку и нарисовала все, что ей сказал Гром.

Дом получился не очень большой, но уютный, ей ещё пришлось нарисовать коридоры, чтобы можно было из одной комнаты в другую ходить. Раньше, когда она жила у себя дома, она всегда считала, что эти коридоры никому не нужны, идешь себе, идешь, никак не придешь туда, куда нужно, а тут сама нарисовала потому, что оказалось, что без них тоже нельзя.

Она уже нарисовала почти все комнаты, как в пещеру пришел очень сердитый Кноп.

— Ничего мне не дали в этой деревне, — сказал он. — Говорят, если ты — волшебник, то сделай что-нибудь нам нужное, тогда мы тебе и дадим крупы для каши.

— И что ты сделал? — спросил старичок.

— А что я сделаю? — спросил сердито Кноп. — Я же ещё маленький, я только рассердился на них и ушел.

— Просто взял и ушел?

— Нет, не просто. Я им сказал, что когда стану настоящим волшебником, то придумаю много всяких ужасных чудищ и на их деревню напущу, чтобы они знали, что нельзя меня было обижать.

— Вот как легко стать злым волшебником, — грустно усмехнулся Гром. — Нужно только напустить на деревню чудовищ, только за то, что её жители тебе ничего не дали. А стать добрым тяжело, потому что нужно сделать что-то полезное, а мы этого не умеем и не хотим. Так?

— Так, — согласилась Паля. — Я тоже, когда была маленькой думала, что злым волшебником быть лучше. Ничего себе не делай, только всех пугай, а они тебе от страха сами все отдавать будут.

— Да, — сказал Кноп. — Я, наверно, когда вырасту, тоже стану злым волшебником потому, что добрых никто не боится, только все просят, — сделай то, сделай другое. И ещё, все себе приходится делать самому, а это уж совсем плохо, пусть лучше мне все будут делать другие, а я их только пугать буду… Старичок недовольно покачал головой.

— А ты, Эта, тоже так же думаешь?

— Я не так думаю, — сказала Паля. — Сейчас я уже совсем по-другому думаю. Я со злым волшебником уже боролась, свою маму и своего папу спасала. Я уже решила, что если стану волшебницей, то буду доброй, хоть это и трудно, и нужно всему учиться.

Люди в деревне не виноваты, что нам с Кнопом есть хочется, и мы не должны на них за это разных чудовищ напускать.

— А мы напустим, — сказал сердито Кноп. — Пусть знают, как волшебникам еду не давать. А что нам теперь из-за них с голода помирать что ли?

— Не из-за них, а из-за себя, — сказала Паля. — Это мы ничего не умеем, а они и без нас обойдутся. Это мы без них жить не можем, а не они без нас.

— Да, — вздохнул Гром. — А может нам для них действительно что-то полезное сделать, чтобы они нам еду давали?

— Нет, — помотал головой Кноп. — Сначала мы им одно сделаем, потом им захочется что-нибудь другое, потом им и ещё что-то захочется. А мы, что, так и будем все для них делать? Нет уж, лучше, давайте сразу орков и троллей на них напустим! Я знаю, что им сразу ничего не захочется, а еду они сами принесут, и ещё просить нас будут, — возьмите нашу крупу, чтобы кашу себе варить, только заберите своих чудищ.

— А ты как думаешь, Эта? — спросил старичок. — Мы чудищ на них напустим, или все-таки что-нибудь полезное сделаем?