Циркус - Лосев Владимир - Страница 35

Дверь открылась, и в комнату вошел папа, он посмотрел на них и, вздохнув, сказал.

— Время пришло. Паля должна срочно собираться, иначе, если она сейчас не уйдет, потом придется ждать целый месяц, когда я снова смогу открыть дверь.

Мама вытащила Палю из постели, крепко прижала к себе, так что Пале стало даже трудно дышать, и сказала.

— Иди, дочка, умывайся, а я пока приготовлю тебе одежду.

Паля, шлепая босыми ногами по полу, пошла в ванную. Вода как всегда была холодной, но Паля сегодня не обращала на это внимание, ей было очень обидно, и она сердилась и на маму и на папу, и даже на саму себя, хоть и не знала, в чем она виновата.

…Она же наоборот всех спасла, даже Трога вытащила из болота, вон он опять спит во дворе. И чего все так перепугались? Она же и волшебство совсем мало делала, только тогда, когда без него было совсем было никак. И никакой силы у неё нет. Она посмотрела на себя в зеркало.

…Руки, как и были у неё худенькими, так и остались, совсем даже не стали сильными…

Она умыла лицо, почистила зубы и вышла из ванной. Папа с мамой о чем-то тихо говорили и сразу замолчали, увидев её, лица у них обоих были очень расстроенными и печальными, и настроение у Пали стало ещё хуже.

… И она никого не обидела, если только троллей и орков, так они сами виноваты, не надо были им к ней лезть…

Мама подала ей новый зеленый комбинезон, маленький рюкзачок с запасной одеждой и помогла все это надеть на себя. Отец стоял у окна и грустно смотрел во двор, Пале даже показалось, что у него тоже были слезы на глазах.

Паля оделась, и мама сказала.

— Мы готовы.

— Хорошо, тогда вперед! — сказал отец и, открыв дверь, вышел из комнаты, а мама с Палей пошли за ним.

— Ты не волнуйся, дочка, — сказала мама. — Тебя там никто не обижать не будет, и мы с папой будем к тебе приходить.

— Да, конечно, вам-то хорошо так говорить, — сказала с обидой Паля. — Вы-то здесь будете вместе, вдвоем, а я буду там совсем одна…

— Не одна, — улыбнулась мама. — Там будет ещё один мальчик, и вы с ним обязательно подружитесь. Вам будет весело и интересно вместе, это здесь ты всегда одна, потому что мы с папой постоянно заняты своей работой…

— А если он дерется? — спросила Паля. — А может ещё что-нибудь плохое делает, и я, что, тоже буду потом со всеми драться и плохое делать?

— Вы не будете драться, потому что у вас не будет на это времени, — сказал отец, обернувшись. — Вам будет трудно и интересно, вы же будете учиться волшебству. А тот, кто вас будет учить, хороший старичок, он добрый, и очень много всего знает. Я сам когда-то у него учился, и тоже сначала очень не хотел уезжать из дома. А потом, когда стал старше, уже не хотел домой, так мне там понравилось…

— Разве ты учился? — удивилась Паля.

— Да, — сказал отец, — и твоя мама тоже. Все волшебники учатся. А те, кто не учился, становятся такими, как Гракс, и каждого из них потом ждет плохая судьба.

— А если бы Гракс сказал вам; — простите, я хочу быть хорошим, — что тогда бы вы сделали? — спросила Паля с любопытством.

— Тогда бы мы и его отправили учиться, как и тебя, и ничего бы с ним не случилось.

Мы с твоей мамой его уже предупреждали, что делать то, что он делает, нельзя. Что так можно настолько расшатать сложившееся равновесие, что вся земля содрогнется, но он не захотел нас слушать…

Это ещё хорошо для него, что он решил поймать нас с мамой в свою ловушку, а не других волшебников…

— Что же в этом хорошего? — спросила Паля. — Ничего хорошего в этом нет, только одни неприятности, меня вот из-за этого куда-то отправляют, а я совсем не хочу никуда уходить. Отец грустно улыбнулся.

— Для нас, ты права, ничего хорошего в этом нет. А для него и для злой ведьмы хорошо, потому что другие волшебники могли бы и не быть к ним такими добрыми, они бы просто обратили их же заклинания против них самих, а это было бы для них очень плохо. Они же использовали против нас заклинания превращения, значит, они бы и сами превратились в каких-нибудь чудовищ.

— А если бы я вас не спасла из ловушки, что бы тогда было? Если бы Гракс и ведьма сами заколдовали бы вас? — спросила Паля. — Что скажешь, что это и тогда было бы хорошо?

— Вот тогда было бы совсем плохо, — сказала мама. — Другие волшебники живут далеко от нас. И пока бы они узнали, что мы с твоим папой попали в беду, пока бы они добрались до замка Гракса, то возможно выручать было бы уже некого, мы бы уже умерли от голода в яме.

Ты нас на самом деле спасла дочка, по-настоящему, и мы тобой очень гордимся, и очень любим тебя.

— Ага, — сказала Паля. — Получается, как надо спасать кого-то, то все волшебники где-то далеко, а как меня куда-то посылать, то они сразу стали близко. И всё узнали про меня, и что я сделала, и как…

— Про тебя рассказали летучие мыши, — грустно улыбнулась мама. — У многих волшебников с ними контракт на поставку новостей.

— Вот оказывается какие они подлые, эти летучие мыши, — сказала сердито Паля. — Получается, что они все предатели, раз все про меня рассказали, ещё, наверно, и наврали что-нибудь…

— Нет, — сказала мама, — они не предатели, они просто любят рассказывать новости, а ты оказалась для них самым интересным событием. Ещё бы, такая маленькая девочка, а не испугалась ни орков, ни троллей, оказалась способна к сильной магии, хоть и никто тебя этому не учил.

Даже мы с твоим папой не предполагали, что ты сможешь использовать эти заклинания, чтобы победить орков и троллей. Они же придуманы совсем для других целей…

А ещё про тебя им рассказали домовые, которые сбежались отовсюду, спасать тебя, а уж потом кухонные феи, которые бросили своих волшебников и полетели сюда.

Многие в тот день волшебники остались без еды, и ещё поэтому рассердились на тебя…

— Ну вот, — сказала Паля. — Опять получается, что я виновата, а я кухонных фей сюда не звала, да и домовых тоже, они сами сюда прибежали, и только тут под ногами мне мешались, и есть просили.

— Да, дочка, — улыбнулась мама. — Ты не виновата, просто никто и представить не мог, что ты сама справишься с оками. А ты ещё и Трога из болота сама вытащила, даже твой папа наверно бы не сразу догадался, как это сделать.

— Да, — сказал отец и вздохнул. — Я на самом деле не догадался бы использовать заклинания из маминой книги, просто потому, что они мне не подвластны. Я, вероятнее всего, построил бы дорогу через болото, чтобы он смог оттуда выбраться сам.

— А ещё, я очень рада тому, дочка, — сказала мама, — что тебя полюбила кухонная фея и домовые, иначе они не стали бы собирать всех своих родственников, чтобы тебя спасти от орков. Я думаю, что они в тебе что-то такое почувствовали, что мы с твоим папой просто раньше не замечали.

Кухонные феи и домовые, они же волшебные существа, и если они решили кому-то помочь, то это значит, что у них появились очень серьезные причины для этого.

Это очень странно, никто из волшебников не помнит, чтобы они помогали кому-то из людей, обычно они всегда держаться в стороне от людских дел…

Они спустились вниз по лестнице, отец потянул рычаг на стене, и зажегся свет от зеркал на крыше.

Они прошли весь подвал и оказались на круглой площадке, куда выходило пять железных дверей. Паля уже здесь раз была, поэтому с интересом ждала, что будет делать дальше отец. Он потрогал одну из дверей, той про которую домовой сказал, что она никогда не открывается, и сказал.

— Сейчас немного помолчите. Я должен открыть этот проход, а это совсем не просто.

Он что-то прошептал, несколько раз провел рукой над металлом двери, и она, протяжно и недовольно заскрипев, отошла в сторону. Оттуда, из темноты пахнуло сырой землей, лесом и дождем.

— В эту дверь, — сказал отец, — может пройти только один человек, так она устроена. Поэтому, дочка, дальше ты пойдешь одна, а мы останемся здесь. Только времени у нас на прощанье очень мало, я смогу держать её открытой, не больше, чем несколько минут, а потом она закроется, и открыть её потом можно будет только через месяц. Он крепко обнял Палю, поцеловал и подтолкнул к двери.