Циркус - Лосев Владимир - Страница 30

— Ты кто? Потом он увидел в яме болтающиеся ноги тролля и подошел к ним. Схватив ноги своими лапами с кривыми большими когтями, он стал их дергать, в ответ снизу раздался громкий возмущенный вопль.

— Почему это у него одни ноги остались? — спросил он подозрительно. — Вы, что, все остальное уже съели? А нас почему не позвали? Мы, может, тоже есть хотим. А раз вы нас не позвали, то я вас сам съем, чтобы и мне что-то от него досталось.

— Не трогай нас, — сказала сердито Паля. — А то от тебя тоже только одни ноги останутся.

— Почему? — спросил недоуменно тролль. — Почему ноги?

— Потому что я волшебница, — ответила Паля.

— Все равно съем, — сказал тролль, немного подумав, и пошел к Пале, расставив широко свои лапы, чтобы она не смогла убежать. Паля испугалась и выкрикнула заклинание, тролль задрожал и стал маленьким.

— О! — сказал он удивленно. — А ты стала больше, теперь я уже наемся, а то раньше ты была маленькая, мне бы не хватило.

Тогда Паля ещё два раза сказала заклинание, чтобы он ей совсем не мешал, и тролль стал гномом. Он удивился ещё больше и снова подошел к Пале. Она оттолкнула его ногой, чтобы он не кусался, и тролль упал.

— Дерется, — сказал он, голос у него стал тоненьким и очень обиженным. — Я пойду другим расскажу, что вы нашего товарища съели, и что ты дерешься. Тролль вскочил с каменного пола и побежал к двери.

— Ну вот, — сказал недовольно циркус, глядя ему вслед. — Сейчас сюда все тролли прибегут. Ты уже что-то придумала?

— Пока нет, — ответила Паля и подошла снова к яме, она потрогала камни, которые были такими же холодными, как и раньше, и вернулась к книгам.

— Папина книга скажи, что нужно сделать с камнем, который портит волшебство? Книга задрожала, зашевелилась и начала себя листать, на этот раз она открылась на какой-то странице. Паля взяла увеличительное стекло и прочитала.

… Существует камень, который впитывает в себя волшебство…

— Вот, — сказала удовлетворенно Паля. — Главное в волшебстве, это задавать правильные вопросы. Циркус подкатился поближе.

— Я не слышал, чтобы книга тебе что-то ответила.

— Здесь сказано. — Паля ткнула пальцем в то место, где она это прочитала.

— Сказано? — удивился циркус. — Никто здесь не говорит, одна ты.

— Ничего ты совсем не понимаешь, — сказала Паля. — Книга тоже разговаривает, только буквами, их надо глазами слушать.

— Ничего не понимаю, ты опять как-то неправильно говоришь, — сказал циркус. — Как это можно глазами слушать?

— Не понимаешь, и не надо, — сказала Паля. — Никто не виноват, что ты такой глупый.

И стала читать дальше вслух.

… Этот волшебный камень очень редкий и находится в глубине земли. Иногда, его находят гномы…

— Точно, — сказал циркус. — Твоя книга это правильно сказала, его гномы нашли и злому волшебнику отдали. Они ещё и сделали эту яму, и камнем обложили.

… Камень этот теряет свои свойства, если его нагреть…

— Вот это да! — сказал циркус. — Смотри, что это твоя книга сказала. А ты спроси у неё, откуда она это знает? Может, она все врет? Как это камень нагреть, и он тогда что?

— Не мешай, — сказала Паля сердито и стала читать дальше.

… Если камней много, то достаточно сильно нагреть один, чтобы все камни потеряли своё свойство — впитывать волшебство, потому что камни хорошо проводят тепло…

— Получается, что, если твоя книга не врет, надо огонь разводить, — сказал циркус. — Но я думаю, что она все врет. А про огонь я ничего не знаю, я только слышал, что им люди свою пищу портят, берут хорошую пищу и начинают её жечь на огне, чтобы она совсем невкусной стала…

— Огонь, это очень даже просто, — сказала Паля. — И ничего мы им не портим, а вот как раз очень даже вкусно получается. Вот придешь ко мне в гости, я тебя кашей накормлю, которую наша кухонная фея готовит. Спасибо ещё скажешь, а есть будешь так, что, может быть, даже лопнешь.

Она подошла к краю ямы, из которой торчали ноги тролля, потом по-взрослому вздохнула, и из неё вышел огонь, он был не очень сильный потому, что она совсем сегодня каши не ела, а только немного орехов и яблок. Но огонь все равно получился…

Паля старалась стоять так, чтобы быть как можно дальше от камней, которыми была обложена яма, потому что огонь у неё какой никакой, а все-таки был немного волшебный, хоть и без всяких заклинаний.

Она дышала огнем, дышала, но совсем ничего не происходило, только камень чернел и чернел.

У Пали уже и огонь стал кончаться, а из коридора уже слышались громкие, тяжелые шаги приближающихся к залу троллей. Она дыхнула в последний раз потому, что огонь в ней совсем кончился, и тут камень вдруг закачался, а ноги тролля вдруг зашевелились, потом он громко так взвыл и упал совсем в яму.

— Ух ты! — сказал циркус. — Он, что, опять стал маленьким?

— Наверно, — сказала Паля и увидела, как камни, которыми была обложена яма, сами по себе стали отскакивать от стенок и падать вниз. И вся яма сразу стала какая-то некрасивая, даже и не яма, а просто дыра.

А потом из этой дыры высунулась знакомая рука, а потом ещё одна, а потом и появилось лицо отца, оно было грязным и очень озабоченным. Увидев Палю, он улыбнулся и радостно сказал.

— Здравствуй, дочка! Я так и подумал, что это ты нас пришла спасать. Только не знаю, зачем ты нам на голову тролля скинула? Мне пришлось его ещё дальше сбросить, чтобы он не мешался.

Отец ещё немного потянулся вверх и показалось плечи, на которых сидела мама, очень сердитая. Это Паля сразу поняла потому, что у неё глаза были черные, а когда они у неё были такие глаза, она знала, что к ней лучше никому не подходить, потому что всем плохо будет. Мама, хоть и добрая волшебница, но все равно же ведьма.

Отец ещё немного подтянулся, у него уже из ямы и живот вылез, а мама спрыгнула с его плеч на пол и стала разминать пальцы.

Тут в комнату вбежали огромные тролли, размахивая сучковатыми дубинами, их вел за собой маленький тролль.

— Так, — сказала мама строгим тоном. — Паля закрой глаза и не открывай, пока я тебе не скажу. А то мне очень хочется кое-что рассказать этим здоровым балбесам.

— Так, мне, наверно, надо уши закрывать? — спросила Паля.

— А ты закрой и то и другое, — посоветовал папа, который, наконец, совсем вылез из дыры, и протянув все ещё пока длинную руку, закрыл ей глаза. — Когда мама сердится, даже я на это смотреть не хочу.

Раздался громкий какой-то шум, и все стихло.

Паля осторожно отодвинула папину руку и посмотрела вокруг. Никаких троллей уже вокруг не было, только одни дубины валялись на полу, даже маленького не было видно.

Циркус выскочил из темного угла и побежал к Пале, испуганно вереща. Мама нахмурилась и протянула к нему руку, но Паля успела его за себя спрятать.

— Это мой циркус, его не трогай! — крикнула она. — Он — хороший, он мне помогал.

— Да? — сказала мама, и лицо её немного стало добрее. — Ладно, потом мне расскажешь, что ты здесь делала вместо того, чтобы дома сидеть. Но это потом, а пока мы с твоим бестолковым папой сходим, навестим хозяина замка.

— Почему это с бестолковым папой? — спросил отец и, улыбнувшись, подмигнул Пале.

— А потому что ты попался, как дурачок, в ту же ловушку. И пришлось моей маленькой дочке нас отсюда вытаскивать. Мама подошла к Пале, крепко её обняла и поцеловала.

— С тобой все в порядке? — спросила она. — Кушала хорошо? И снова повернулась к папе.

— Смотри, какая она бледная.

— Ничего она не бледная, а очень даже красная, — сказал папа. — Наверно, опять с огнем баловалась. Отец подошел поближе, взял Палю на руки, прижал к себе и тихо сказал.

— Спасибо, дочка, а то я на самом деле оказался немного бестолковым.

— А я говорю, что она бледная, — сказала сердито мама. — Вот и оставайся тут, за ней присмотришь, а я дальше одна пойду.

— Никуда ты одна не пойдешь, — сказал папа. — Уже ходила одна, и все известно, что потом произошло. Гракс тебя снова обманет, а Паля нас здесь подождет.