Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Сулейман. Султан Востока - Лэмб Гарольд - Страница 37


37
Изменить размер шрифта:

Однако число молодых всадников росло, так же как численность государственных чиновников султана. Бейлербеи и аги начали подражать своему повелителю в щедрости и роскоши. Для этого они нуждались в средствах более значительных, чем те, что шли на их самообеспечение. Они извлекали эти средства из подвластного населения.

* * *

Возможно, Ибрагиму завидовали сверх меры. Старейшины, придворные поэты, шариатские судьи жаловались, что Ибрагим присвоил полномочия, равные султанским. Они не любили визиря не столько потому, что он был греком и христианином, — большинство деятелей режима тоже вышло из христианских семей, — сколько потому, что он хранил языческие статуи из Буды, водил Сулеймана в дом гяура Гритти и одевался подобно султану.

Сулейман пропускал такие жалобы мимо ушей, хотя и слышал откровенные признания мусульман: «У турок никогда не было такого султана, а у султана — такого визиря».

Затем случился инцидент с Кабизом.

Совершенно невероятный случай, потому что Кабиз принадлежал к улемам, ученым-богословам. Постепенно у этого человека вызрело убеждение, что учение Иисуса Христа преобладает над учением Мухаммеда. (Мусульманская традиция придерживается версии, что Иисус проповедовал слово Божье как пророк, но в меньшей степени, чем Мухаммед, появившийся после него).

Привлеченный к суду за неверие, Кабиз был приговорен армейскими судьями к смерти на основании его собственных показаний и без объяснений, в чем состояла ошибочность или правота его вывода. Ибрагим, неудовлетворенный приговором, вызвал Кабиза на заседание Дивана для повторного слушания его дела. В ходе слушания Ибрагим утверждал — Сулейман слышал его доводы — что ересь сама по себе не является преступлением. Она должна быть оценена лишь с точки зрения соответствия или несоответствия истине.

Сулейман не согласился с этим.

— Как же так? — спросил он публично визиря. — Лицу, оскорбившему пророка, разрешается уйти от наказания и даже не предпринимается попытки убедить неверного в ошибочности его мнения?

Кабиз предстал перед муфтием и своими коллегами. После того как ересь отступника была разобрана и опровергнута, шариатский суд вновь приговорил его к смерти.

Всю свою жизнь Сулейман не смог избавиться от конфликтов между гражданскими правами людей и исламскими традициями. Как верховный глава религии он должен был защищать закостеневшие обычаи, родившиеся у арабов еще на племенной стадии их существования. Как глава светского режима он обязан был защищать права отдельных людей. Более трети населения падишахства составляли христиане — армяне, греки, грузины и многие другие. Вина Кабиза заключалась отнюдь не в подтверждении учения Христа, а в отрицании основы мусульманской веры, в то время как он был ее толкователем.

Приходилось Сулейману решать и другие, не менее сложные проблемы. Его прежние победы в Белграде, на Родосе и при Мохаче были добыты ценой крови и лишений народа. Искандер Челеби, главный казначей султана, сообщил ему, что три года войны собирался дополнительный налог — серебряная монета за каждую голову скота и мера зерна. Значит, в годы войны падишахство терпело убытки. Последующие годы мира возместили эти потери.

Сулейман распорядился, чтобы с этих пор не взимались дополнительные налоги на войну. Во время венского похода армия вывезла из Австрии достаточно трофеев, чтобы возместить военные расходы. Ущерб, понесенный во время возвращения из-под Вены, он пополнил из личного фонда.

И все же через три года, весной 1532 года, османский султан был вынужден снова повести своих аскеров на север, на этот раз против императора христиан.

Поход призрачной армии

Поход стал неизбежным из-за Фердинанда. Хотя претендент на венгерский трон не сумел обеспечить себе поддержку венгров, он все же снова вторгся в соседнюю страну, для чего нанял солдат и получил подкрепление от Карла. Фердинанд осадил Буду, но был отброшен от крепости турецким гарнизоном, оставленным Сулейманом.

Под грохот спорадических боев, разыгрывавшихся на берегах Дуная, Карл сконцентрировал у Вены большую армию. Стремясь развязать себе руки, он замирился с лютеранами (июнь 1532 года), сняв перед имперским судом все свои обвинения в их адрес.

Это событие известно в истории под названием «Религиозный мир в Нюрнберге». Лютер торжествовал. Для успешного противодействия туркам Карл нуждался в том, чтобы германские города у него в тылу успокоились.

В тот июнь под Веной была мобилизована, возможно, наибольшая за несколько последних десятков лет армия империи. Под командованием императора находились вооруженные формирования германских городов, а также профессиональные наемники. Кроме того, Карл привлек ветерановиспанцев из Италии и Нидерландов.

Добропорядочный Ричард Ноллес с энтузиазмом писал об этом христианском сборе, после того как ушли из жизни три поколения: «На памяти людей никогда раньше не собиралось в одном военном лагере так много способных командиров и доблестных солдат. Князья и свободные города направляли сюда тщательно отобранных и проверенных людей, соревнуясь, кто пришлет наилучших. Весь цвет и сила Германии от Вислы до Рейна и от Атлантики до Альп.., они были либо направлены сюда.., либо пришли добровольно. Такого еще не было, чтобы вся Германия в едином порыве и с радостью взялась за оружие ради общей безопасности».

Однако сам Карл находился в двухстах милях от места сбора, в Ратисбоне, расположенном в верховьях Дуная.

* * *

То, что произошло с этой блестящей армией в критический период с июня до октября, было совершенно неожиданным. Австрийцам это показалось мистикой, остальные европейцы не могли прийти в себя от изумления.

Зная, что турецкое воинство во главе с султаном быстро приближается с юга, австрийцы приготовились обороняться в верхнем течении Дуная, опираясь на Вену. Там они создали довольно прочные позиции. Но так и не увидели Сулеймана и его главные силы.

Они получали достаточно достоверную информацию о продвижении турок. К югу от них в горах туркам сдавались города, из дальних районов стали прибывать беженцы. Но турецкая армия появилась там, где ее не ждали, — между Веной и собственно Европой. Другие всадники, не турки, но тоже наводившие ужас, двигались по венгерской равнине, опустошая беззащитные деревни, наводя мосты через реки или преодолевая их вплавь. Этими незнакомыми всадниками оказались татары.

Летучие кавалерийские эскадроны турок вышли к Штейру и продолжили движение вдоль реки Энс в сотне миль к западу от Вены.

Примерно в это время, в первую неделю августа, прибыли гонцы из Верхнего Тауэрна. Они сообщили, что турки осадили маленький городок Гюнс в 60 километрах к югу от Вены. Вскоре после этого сбитые с толку военачальники в Вене получили от Карла приказ держаться на своих позициях и не сметь перебираться через горный хребет для оказания помощи Гюнсу.

Маленькая крепость сражалась храбро, однако огромная армия австрийцев даже не пыталась облегчить ее участь. Гарнизон Гюнса насчитывал семьсот человек. Большинство из них были застигнуты турецкой армией в крепости в то время, когда они направлялись в Вену. В течение двадцати дней Сулейман оставался под Гюнсом, предпринимая бессистемные попытки взять крепость. А 28 августа принял капитуляцию города, причем в необычной манере. Султан потребовал только ключи от взорванных ворот крепостной стены, гарантировал, что не прикоснется к доблестному гарнизону, и довольствовался размещением отрядов янычар у проломов стены в качестве арьергарда уходившей на север армии.

Пока военачальники в Вене удивлялись символической сдаче горной крепости, отряды всадников показались с тыла, наводя мосты через Дунай за счет соседнего леса, чтобы пробиться к Сулейману. Они подошли так близко, что некоторые из них уже пробирались через Винерский лес. Австрийцам достаточно было развернуться и блокировать овраги, отрезать таким образом всадников от основных сил и нанести им удар.