Его награда - Лэм Шарлотта - Страница 3

Но Самсон уже сидел у холодильника, и его роскошный черный хвост подрагивал от нетерпения. Он знал, что прошлым вечером Пиппа и Том ужинали цыпленком, и понимал, что остатки ужина Пиппа сохранила для него.

Пиппа понимала, что кот от нее не отвяжется, достала из холодильника остатки цыпленка, положила в кормушку, подлила в поилку свежей воды. Кот мгновенно принялся за еду.

Поднявшись к себе в спальню, Пиппа сбросила одежду, натянула зеленую ночную рубашку, сняла макияж и умылась. Расчесывая волосы перед зеркалом, заметила, что по лицу ее разлилась непривычная бледность, а расширенные зрачки странно блестят.

Шок, решила Пиппа. Поспешно отойдя от зеркала, она выключила свет и нырнула под одеяло.

Пиппа любила свой тесный старый дом. Пусть ему недостает современных удобств и комфорта, пусть на выплаты кредита уходит почти все ее жалованье – неважно: ведь это ее первый собственный дом. Дом, который принадлежит ей, и только ей.

В детстве, переходя из одной приемной семьи в другую, Пиппа страстно тосковала по нормальной жизни – налаженной, размеренной, спокойной. И, наконец, мечта ее осуществилась. После замужества она рассчитывала остаться здесь, тем более что Тому не нравилось его нынешнее жилье – квартира в огромном доме, полном крикливых ребятишек и соседей, вечно включающих телевизор на полную громкость.

Как удобно, что после свадьбы они станут жить здесь! – сонно думала Пиппа. Они уже все распланировали: выплаты за дом возьмет на себя Том, расходы на еду – Пиппа. Возможно, им удастся откладывать деньги, а время от времени даже отдыхать в каких-нибудь экзотических местах!

При этой мысли Пиппа улыбнулась в темноте. Она никогда еще не была за границей – и мечтала куда-нибудь съездить.

Глаза ее уже смыкались, как вдруг перед мысленным взором вспыхнула картина, заставившая ее вздрогнуть и сесть на кровати: пронзительный визг шин, ремень безопасности, больно врезавшийся в тело, красный спортивный автомобиль поперек дороги, выходящий из него человек...

Сердце отчаянно забилось, кровь застучала в висках. Пиппа зажмурилась. Нет, нет, об этом думать не стоит, надо забыть. Выбросить из головы. Но как такое могло случиться? И почему именно сейчас, за неделю до свадьбы? Судьба порой играет с нами странные шутки.

В ту ночь Пиппа не смогла уснуть до рассвета. Собственный мозг ополчился против нее и раз за разом возвращал ее к сцене аварии. Мучительно медленно текли часы, и голова Пиппы наливалась тупой болью. Ее бросало то в жар, то в холод, она вертелась и ворочалась в постели под равнодушное тиканье часов.

Только под утро она, наконец, провалилась в тяжелый сон – лишь для того, чтобы с трудом разлепить глаза, когда будильник, поставленный на девять, вырвал ее из забытья.

Приняв душ, Пиппа надела джинсы и белую футболку и спустилась вниз, чтобы приготовить кофе.

Самсон встретил ее сердитым мяуканьем: обычно Пиппа просыпалась гораздо раньше, а он, как все коты, обладал хорошим чувством времени – особенно когда дело касалось еды. Вот и теперь он ходил за ней тенью, терся о ноги и досаждал требовательным мяуканьем, словно спрашивая: «Да в чем дело, в конце концов? Где мой завтрак?»

Покормив Самсона, Пиппа выпустила его в сад, а сама налила себе апельсинового сока. Подумала, не поджарить ли тост, но решила, что не стоит – есть ей совсем не хотелось.

Полчаса спустя явилась портниха – как всегда, добродушная, энергичная и в приподнятом настроении.

– Чудесное сегодня утро, не правда ли? – заметила она, когда Пиппа открыла ей дверь.

– Чудесное, – пробормотала Пиппа, хотя, по правде говоря, так не думала. Но теперь, оглянувшись, заметила и безоблачное синее небо, и яркий солнечный свет, и расцветшие в саду желтые нарциссы и пурпурно-синие гиацинты и уже с искренним чувством ответила: – Да, утро чудесное.

Еще одна шутка судьбы. Если бы погода соответствовала ее настроению, сейчас бы выл ветер, и бушевала гроза.

– Не хотите ли кофе, миссис Лукас? – спросила она, пропуская портниху в дом.

– Спасибо, немного позже. Сначала надо примерить платье. – Миссис Лукас нахмурилась, вглядываясь ей в лицо: – Что с вами, милочка? Вы такая бледная. Не заболели?

– Вчера мы были на вечеринке, а на обратном пути попали в аварию.

– Боже мой! И что же? Кого-нибудь ранило?

– Слава богу, нет, даже автомобиль почти не пострадал, но я очень испугалась.

– Еще бы! Неудивительно, что на вас лица нет! Что ж, я вас долго мучить не буду: платье-то почти готово. Просто хочу убедиться, что оно на вас хорошо сидит. А все остальное у вас уже есть?

– Почти все.

– Вот и отлично. А теперь снимайте джинсы и футболку, становитесь на стул, и я помогу вам надеть платье.

Пиппа послушно влезла на стул, и портниха ловко натянула на нее платье. В зеркале на противоположной стене Пиппа видела свое отражение и удивлялась тому, что собственный вид в сказочном платье не вызывает у нее никаких чувств, кроме удивления и какой-то смутной неловкости.

Миссис Лукас, озабоченно цокая языком, подкалывала булавками складки на талии.

– Опять вы похудели, милочка! Неужели сбросили еще фунт?

– Честное слово, я не сижу на диете. Ума не приложу, отчего я худею.

– Ну, с невестами такое часто случается. Волнения, нервы, столько дел, вечно забываешь поесть... Ничего страшного, с этим мы справимся.

Набрав полный рот булавок, миссис Лукас бегала вокруг Пиппы, где-то поправляла, что-то прикалывала, а Пиппа смотрела на свое отражение и не могла понять, почему все кажется ей таким нереальным, словно происходит не с ней. Неужели она и вправду невеста? Неужели через неделю станет женой?

Миссис Лукас взглянула на часы – и ахнула.

– Ах, милочка, мне пора бежать – столько дел, столько дел! Обещаю, в следующий раз платье будет сидеть на вас превосходно! Вы, дорогая моя, будете прекрасной невестой!

– Неужели даже кофе не выпьете? – поинтересовалась Пиппа, пока портниха складывала платье и убирала его в полиэтиленовый пакет.

– Извините, совсем нет времени. До свиданья.

Закрыв за ней дверь, Пиппа налила себе чашку черного кофе и сделала несколько глотков, надеясь, что крепкий напиток прояснит ее мысли и прогонит странное, тревожное ощущение нереальности. Через неделю – всего через неделю! – они с Томом поженятся. Она должна бы прыгать от счастья – сбывается ее мечта! Почему же она не рада? Почему так сжимается сердце, подступает к горлу тошнота, откуда это непонятное чувство, столь поразительно похожее на... страх?

Может быть, такое перед свадьбой бывает со всеми? Но нет: в душе Пиппы росло и крепло ощущение, что она совершает величайшую в своей жизни ошибку.

Нет, нельзя поддаваться таким мыслям! Все это нервы! Она выйдет замуж за Тома – и, разумеется, непременно, обязательно будет с ним счастлива!

В понедельник, как обычно, работы у Пиппы было немного, и она смогла уйти на обед пораньше, чтобы успеть заглянуть в свадебный салон на Бонд-стрит.

До Бонд-стрит она доехала на автобусе, торопливым шагом подошла к салону и с облегчением увидела, что диадема, которая так понравилась ей в прошлый раз, все еще выставлена на витрине. Продавщица усадила ее перед зеркалом и принесла диадему вместе с фатой, чтобы Пиппа могла примерить.

Пиппа смотрела на себя с улыбкой: прекрасно, думала она, как раз то, что надо.

– Вы в ней чудесно смотритесь, – заметила продавщица, и Пиппа с ней от души согласилась.

– Именно это я и искала! – призналась она. – Я ее беру.

И вдруг улыбка ее померкла, а глаза расширились от ужаса – в зеркале она увидела человека, вошедшего в магазин. Он стоял в дверях и смотрел на нее – высокий, широкоплечий, элегантный, с безупречно уложенными черными как смоль волосами.

Глаза их в зеркале встретились, и взгляд его – жгучий, пристальный взгляд – пригвоздил Пиппу к месту. Внутри у нее что-то болезненно сжалось, а затем все померкло перед глазами.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Сознание возвращалось к ней медленно. Затрепетали ресницы, с трудом приподнялись веки, открыв затуманенные зеленые глаза.