Строптивая невеста - Лэм Арнетта - Страница 36

— Узнаешь, кто это? — спросил он.

Зверек. Но какой? Элпин прижала его к груди и погладила. Это не кошка — уж слишком ласковая зверушка и слишком мягкий у нее мех. Затем она нащупала ушки и почувствовала упирающиеся в ладонь задние лапы.

— Кролик.

Он обнял ее за плечи.

— Это не простой кролик. У него очень интересный предок.

Хэтти, еще один увечный зверек из тех, которые были единственными друзьями Элпин. Элпин себя не помнила от счастья, ее глаза наполнились слезами. Много лет назад дядя заставил ее отдать крольчиху Малькольму. Мальчик отпустил Хэтти на свободу.

Элпин задыхалась от благодарности. Она прижала к себе живое свидетельство прошлого и прислонилась к мужчине, подарившему ей его.

— Ты ходил на Дворничий пустырь, — сказала она, восхищаясь его жестом.

— Да, — Малькольм погладил ушки кролика. — Я же говорил тебе, что там полным — полно потомков Хэтти. Мы называем их «дружки Элпин».

Оказывается, ее вспоминают здесь с нежностью.

— Даже не знаю, что сказать.

— Мне достаточно счастья, звучащего в твоем голосе, — Малькольм обнял ее.

— Я очень счастлива. — Это было нечто большее, чем счастье; в эту минуту Элпин почувствовала любовь к Малькольму Керру.

— Жаль, что так темно. Ты вряд ли видишь ее, — сказал он. — Она вылитая Хэтти.

— Мне не нужно света, чтобы вспомнить Хэтти. Мне кажется, что я рассталась с ней только вчера.

— Нет! — с нажимом произнес Малькольм. — Забудь все, что было вчера, Элпин. Думай лишь о настоящем, о том, как я хочу тебя и как хорошо нам будет вместе.

Ей очень хотелось последовать его совету. Элпин встала на цыпочки и поцеловала Малькольма в щеку. Он повернулся и наклонил голову. Их губы встретились.

Его губы были мягкими и слегка припахивали элем, который он пил в таверне. Элпин мечтала о прекращении всех разногласий между ними и поэтому, когда Малькольм наклонил голову и их поцелуй стал глубже, она поняла, что страсть способна хотя бы на время решить все проблемы.

Теплое, пушистое существо, уютно свернувшееся у нее на руках, создало символический мостик между ними, уничтожив разделявшие их годы, успокоив бурю, некогда бушевавшую в душе Элпин, и напомнив все радости прошлого.

Малькольм нежно гладил ее спину, постанывая от счастья. Элпин чувствовала себя любимой и возродившейся к жизни. Внутренний голос говорил ей, что она наконец-то вышла на дорогу, в конце которой ее ждут только покой и счастье.

Надеясь на исполнение своих желаний, Элпин прильнула к Малькольму. Кролик завозился.

Малькольм чуть отстранился.

— Понимаешь ли ты, любовь моя, — промурлыкал он, — что сейчас ты впервые поцеловала меня по собственной инициативе.

— Если представится случай, я с удовольствием сделаю это снова.

— Уверяю тебя, что как только мы доберемся до моей постели, — он взял у нее кролика и посадил в сумку, висящую на поясе, — я не буду возражать против этого, если ты не будешь тратить время даром.

Взявшись за руки, они пошли по старой дорожке, ведущей прямо к дверям замка.

— Ты задолжал мне коня, — заявила она.

— Серого?

— Да. Рэбби и Эмили бродят между рынком и лавкой кожевника.

— И играют в «поцелуй веснушку»?

— Ну, для этого на улице слишком темно. Просто целуются.

— Конь твой. Я поговорю с Рэбби. Войдя в замок, Малькольм повел Элпин вверх по лестнице в свою спальню. В спальне горела масляная лампа. Элпин смотрела, как Малькольм выпустил коричневого кролика. В отличие от своей трехногой прародительницы эта крольчиха двигалась очень проворно. Она сразу же перепрыгнула через скамеечку для ног и скрылась за портьерами.

Затем Малькольм обхватил ладонями лицо Элпин и принялся легонько тереться губами о ее губы. Ангельски нежное прикосновение его губ и удовольствие, отражавшееся в его глазах, наполнили душу Элпин восхищением, а ее тело — желанием.

Желание заставило ее торопливо обхватить талию Малькольма, ощутив крепкие мышцы.

Прикосновение к нему лишь разожгло аппетит Элпин. Она с нетерпением ждала банкета, который он обещал ей устроить.

— Медленнее, любовь моя. Следуй за мной.

Его простые слова дошли до неопытной девушки и придали ей сил, необходимых для того, чтобы утолить бушующее в душе пламя. Когда руки Элпин расслабились и она вновь обрела способность к самоконтролю, ей показалось, что она понимает, как все произойдет. Ее сердце запело.

Должно быть, Малькольм заметил ликование в ее глазах. Он улыбнулся и нежно проговорил:

— Скоро мы будем вместе.

Он внимательно посмотрел на Элпин, привлек ее и начал целовать с терпением, которому позавидовал бы и святой. Его губы были мягкими, влажными и сладкими, как мед. Они волшебным образом успокаивали, щекотали, дразнили и возбуждали ее. Малькольм постепенно пробуждал в ней страсть. Поцелуй в уголок рта заставил грудь Элпин заныть от желания. Когда Малькольм провел языком по зубам Элпин, ее соски напряглись. Поцелуй стал глубже, и Элпин почувствовала, как внизу живота разгорается огонь страсти.

— Мне кажется, что ты целуешь меня всю, — призналась она, чувствуя себя как никогда спокойно.

— Через некоторое время я именно так и поступлю, — улыбнулся Малькольм и провел руками по ее шее, а потом прикоснулся к груди. — Ты чувствуешь здесь желание?

Элпин прикрыла его ладони своими и надавила так, что из ее груди вырвался тихий стон.

— А ты как думаешь? — спросила она. Он взял ее руку и положил на свидетельство своего возбуждения, скрытое мягкой шерстью тартана.

— Я думаю, — он втянул воздух сквозь стиснутые зубы, — что мне следует как можно скорее раздеть тебя.

Она ощущала ладонью его твердость и думала о том, что это великолепное дополнение к мягкости ее собственного тела. В предвкушении наслаждений, которые он обещал ей, рот Элпин наполнился слюной.

— А как насчет тебя! Он широко улыбнулся:

— Ну что ж, потом ты сможешь раздеть меня.

Впервые она почувствовала себя уверенной и готовой взять на себя роль ведущего.

— Тогда я настаиваю на праве первенства для себя. Женщин принято пропускать вперед.

Малькольм удивленно вскинул брови. Расставив руки в стороны, он произнес:

— Тогда, милая леди, раздевай меня как можно быстрее.

Но Элпин решила действовать на свое усмотрение. Держа правую руку на той части тела, которая наглядно свидетельствовала о возбуждении Малькольма, левой она отстегнула пряжку с гербом клана, придерживавшую тартан на плече Малькольма. Он понимающе усмехнулся и прикоснулся к ее груди.

Сжимая самую уязвимую часть его тела, Элпин помахала серебряной булавкой.

— Держи.

Он взял застежку в правую руку. Элпин тем временем расстегивала поясную сумку, висевшую низко на его бедрах. Потертый ремень, плотно обхватывавший талию Малькольма, держал на месте тартан.

— Кажется, это твое, — проговорила Элпин.

При виде хитрой улыбки Малькольма по спине Элпин побежали мурашки. Он напоследок сжал ее грудь, а потом взял в руку сумку вождя.

Элпин чуть отстранилась, чтобы полюбоваться делом своих рук. Она сочла, что Малькольм ведет себя очень вежливо.

— Как тебе нравится держать в руках символы власти Керров?

Она почувствовала, как он упирается в ее РУКУ — А как тебе нравится ощущать под рукой символ власти Керра?

Элпин засмеялась и еще больше осмелела. Она провела рукой по вышеупомянутому «символу власти».

— Тебе не щекотно от шерстяной ткани?

Малькольм приоткрыл рот, на его лбу выступила испарина. Угольно-черные волосы намокли и липли к вискам. Его ноздри раздувались, глаза сверкали.

— Щекотно, — подтвердил он. — Ты бы лучше сняла с меня тартан.

— Ты шутишь.

— Я? — задохнулся он. — Господи, Элпин, если ты не прекратишь меня так гладить, я попросту изнасилую тебя!

— Это невозможно. Нельзя изнасиловать женщину, которая хочет тебя.

Он оживился. Сумка полетела на пол. Малькольм схватил Элпин за руку.

— Хотеть меня и получить удовлетворение — не одно и то же, Элпин.