На румбе 202 - Реут Наталья Сергеевна - Страница 28

Может, пошли на берег нас искать?—предположила Саня.

Но Ариша первая увидела на столе бумажку.

— Записка!

— От них?

— А то от кого же?

«Товарищ председатель и девочки, прочла Ариша, — извините, что мы ушли не спросясь. Мы решили догнать свой «Богатырь». А Витя по солнцу и по звездам хоть куда доведет. Еще извините, что мы забрали из буфета весь хлеб. Идти нам далеко, а можно ли где по дороге купить поесть мы не знаем».

— Ушли в район? Одни! — громко охнула Саня.

— Тише ты! Отца разбудишь, — зашикала Ариша. — Нужно немедленно действовать. Ты, Саня, оставайся дома, предупредишь моих и председателя, а я побегу. Далеко не ушли. Я их догоню на первом же километре.

— А по какой дороге они пошли, разве ты знаешь?

— Конечно, большаком. Через тайгу сами не осмелятся!

Не успела Саня и слова сказать, как Ариша выбежала из дома и помчалась вдогонку за беглецами.

Друзья шагали быстро. К тому времени, как Ариша с Саней вернулись домой, они уже добрались до излучины реки километрах в десяти от поселка. В этом месте дорога, вслед за рекой, круто сворачивала влево; вправо же виднелась еле заметная пешеходная тропинка. Извиваясь среди высокой травы и низкорослых тундровых кустарников, она шла прямо на восток, в сторону синеющих на далеком горизонте сопок.

— Поворот! — остановился Витя. Коля, слышишь, поворот! Это о нем Ариша говорила: «дорога в одном месте сворачивает чуть в сторону». Значит, нам нужно идти направо.

— Ура-а! — восторженно воспринял это сообщение юнга. — Значит, курс проложен точно. Стоп, машина, ложимся в дрейф!

Свернув на тропинку, Коля с наслаждением растянулся на влажной мягкой траве. В ее густую заросль не проникали порывы ветра и в образовавшемся логове .мальчику сразу стало по-домашнему уютно.

— Уже отдыхать? А вдруг это еще не наш поворот? — сказал Витя.

Раздвинув руками густую траву, он внимательно присматривается к обломанным веткам кустарника, к вытоптанной на повороте прогалине. Тропинка, пересекая дорогу, спускается прямо к берегу реки.

— Хоть бы опознавательные знаки поставили, зарубки какие-нибудь сделали, чтоб люди могли сориентироваться, — проворчал ленинградец.

— Все у тебя какие-то «вдруг», — засмеялся юнга. — Тебе бы на каждой кочке маяк поставить. Вались! Десять минут отдыха, а там прибавим обороты и — самый полный.

Витя снял рюкзак, устроился рядом с Колей и сразу почувствовал, до чего же он, оказывается, устал. Захотелось вытянуться во весь рост, закрыть глаза.

— А знаешь что, Витя, мы за два часа протопали десять километров. Это значит, что завтра мы сможем пройти пятьдесят. Всего до района семьдесят... Понимаешь?

— Нет! — признается Витя.

— Вот чудак! Значит, послезавтра утром мы уже будем в районе. А раз так, почему нам сейчас немного не подзаправиться? Хлеба у нас много... — Коля потянулся за рюкзаком и достал два куска хлеба.— Ешь!

— Ты ешь! Я не хочу. Ведь совсем недавно обедали.

И вдруг Витя почувствовал, что ему тоже хочется есть, а тут еще Коля с таким аппетитом закусил краюху...

— Если не объедаться, то нам этого хлеба запросто дня на два хватит, — сказал юнга. — Давай сейчас чуточку пожуем, а остальное положим в заначку, поужинаем на ночь.

— Коля! А где мы будем ночевать? —- Витя больше не в состоянии противостоять искушению. Он взял хлеб и, отламывая маленькие кусочки, начал медленно жевать. Знала бы мама, какой бывает вкусной кроха обветренного черного хлеба. — Днем-то что! Днем ничего не страшно, — продолжал он развивать беспокоящую его мысль.— А вот на ночь надо что-то придумать.

— Сообразим, — беспечно махнул рукой юнга. —Начнет темнеть, костер разведем. У костра и спать тепло, и звери костра боятся. Подожди! А спички у нас есть?

— У меня, кажется, нету, — сказал Витя и начал обыскивать свой рюкзак.

— Вот бамбуки! Спички в лесу важнее хлеба, А ты тоже, путешественник! Чего-ничего напихал в свой мешок, а спичек не захватил.

Это действительно непростительная оплошность. Ведь Витя с малых лет, с пионерских туристских походов, знал, что без спичек и ножа в походы не ходят. И вот нате вам!

— Найти бы кремень, — виновато сказал ленинградец и начал разглядывать придорожные камни. — И камни тут какие-то... не камни — рассыпчатый ракушняк. Из таких искры не высечешь. Был бы кремушек, об топор р-раз! — подпалил сухой мох — вот тебе и огонь. Постой, постой, —Витя наклонился, чтобы поднять какой-то серый камешек, и вдруг резко выпрямился.

— Коля, смотри!

— Что?

— Трава примятая!

— Ну и что?

Не понимаешь? Эх ты!.. Люди здесь были. Недавно. Видишь, трава не успела выпрямиться. Они и сейчас, наверно, где-нибудь близко. Вот тебе и спички! Давай покричим?

Ты что, спятил? — вскочил на ноги юнга. —Тут мог и зверь валяться: пришел к речке на водопой. Самое удобное для водопоя место — отлогий спуск.

104

— Определим по следам. — Витя стал на колени и пополз по траве. — Сейчас, сейчас найдем следы. Земля мягкая, от человека вмятины должны остаться.

И вдруг он вскочил на ноги, как будто его ужалила змея.

— Колька! ! !

— Что случилось?—бросился к другу Коля.

— Гляди сюда! — Витя поднял с земли старый брезентовый вещевой мешок. — Что это? Звери забыли?

— Хоть бы спички, хоть бы спички, -затанцевал вокруг находки юнга. — Скорей развязывай!

Витю нечего долго уговаривать, он и сам понимает, что находка может оказаться им очень полезной.

Друзья весело развязали мешок, оба нырнули в него руками. Юнга первым натолкнулся на что-то влажное и мягкое. Секунда — ион извлек из мешка какой-то сверток, обернутый белой чистой тряпицей. А в тряпице огромный кусок розоватого, расчлененного на четыре части свиного сала.

— Вот здорово! — обрадовался юнга. И хлеба почти целая буханка. Теперь не то что до района, до Петропавловска сыты будем. Доставай наш хлеб. А это пойдет в НЗ — неприкосновенный запас, понимаешь? Ох, я и голодный, по правде сказать. Сейчас наедимся и полный вперед! Миль пять еще сегодня отмеряем.

— Тихо! — приложил палец к губам Витя. Он беспокойно прислушался.— Коля, а ну-ка ляг нз землю, послушай. Или мне послышалось, или...

Коля послушно опустился на траву, прижал ухо к земле.

— Слышишь? Топот! Не люди, да? Или лошади, или... еще кто-нибудь. ..

— Близко, — шепчет юнга.

— А это ты верно заметил, что для зверя здесь удобный спуск,— бодро сказал Витя и оглянулся по сторонам.

Его беспокойство мгновенно передалось и Коле.

— Давай-ка быстро за эти кусты, — потянул он Витю, — важно освободить фарватер.

— Подожди, а рюкзак? — Витя заспешил к рюкзаку, но, зацепившись носком ботинка за выступающий из-под земли корень, упал в мягкую густую траву.

— Вставай скорей! С тобой только по тайге ходить! — Юнга попытался поднять растянувшегося во весь рост друга.

Но Витя быстро сел и тупо посмотрел на свой левый ботинок. Подметка повисла, как язык у усталой собаки, и из-под носка на свет божий выглядывают все пять не особенно чистых пальцев. (Носки Витя еще в поселке решил носить в рюкзаке.)

— Потом! — прошептал юнга.

Топот уже совсем близко. Мальчики, схватив рюкзак и мешок, быстро скрылись за низкорослыми кустами.

Топот приблизился, затем послышался сердитый окрик:

— Тпру, Добрый! Тпру! Вот леший беспамятный!

На место, где еще минуту тому назад были мальчики, вышел невысокий крепкий старик. В руках у него тяжелая кожаная сумка, к поясу подвязана пара подстреленных уток, за плечами новенькая вороненая двустволка. Продолжая ворчать, старик нагнулся и стал что-то искать в высокой траве.

— Было это когда? Раньше такое с тобой было? А я тебе говорю, не было! Вот теперь ищи, разиня! Ищи! И не уйдешь отсюда, пока не разыщешь... А я говорю, не уйдешь! А ре то подавай в отставку! В бессрочный отпуск уходи. Ишь разиня. Нынче сумку с едой забыл, а завтра — с почтой потеряешь.