На румбе 202 - Реут Наталья Сергеевна - Страница 18

— А что у вас тут. .. — начал было Софрон.

Бабушка Вера, бросив быстрый взгляд на мальчика, приложила палец к губам.

Поставив на полочку фонарь, она подошла к висящему на стене телефонному аппарату и быстро завертела ручку индуктора:

— Станция, станция!

Саня по-хозяйски осмотрела комнату и потянула Витю к русской печи:

— Прислонись, тепленькая. Промок ведь.

— Богато ребят набрал, шкипер, — сказала бабушка Вера Софрону. — Свои или чужие?

— Всякие есть, и свои и чужие, — отозвался Софрон. — Ну, команда, первей всего — обсушиться. Скидывай с себя все мокрое. Выжимай воду из куртки, — провел он рукой по Витиной спине. — Видишь, промокла насквозь, аж на пол льет! . . Разувайтесь! А ты, матрос, что присмирел? — поднял он за подбородок Колину голову. — Сейчас попросим диспетчера связаться с «Зарей Востока» и узнаем, какие есть распоряжения с «Богатыря». Там у нас рация работает.

Резкий дребезжащий звонок заглушил слова Софрона.

— Что? Станция? Наконец! — Бабушка Вера сняла телефонную трубку. — Доча, у тебя есть связь с «Зарей Востока»? Надо вызвать! Передать, что ихний артельный катер «Труженик» с кунгасами благополучно прибыл в артель «Приморье». Наказывай, что еще передать, — обернулась она к Софрону.

— Что соль сохранена в целости. Выгрузим на берег, укроем брезентом. Кунгасы, как начнется прилив, тоже вытащим, малость подлатаем. Отсюда, из «Приморья», пока не стихнет шторм, не тронемся... А что, если председателя «Зари» к телефону вызвать? Пожалуй, вернее поговоришь, чем через передатчик, а? Скажем, через полчасика, а?

— Доча, вызови председателя. Чтоб сюда позвонил. Давай, давай! Ждем! — Бабушка Вера повесила телефонную трубку и подошла к ребятам.

— А ну-ка лезьте на печь, — скомандовала она промокшим гостям.— Там у нас жарко — живо просохнете. Верно, Мишатка? И что ты маешься у окна? Ложился бы тоже на печь!

— Лезь с нами, места всем хватит, — позвала парнишку Саня.

— Не пойду!—буркнул Мишатка и снова прильнул носом к стеклу.

Подставив табурет, Саня ловко вскарабкалась на горячую русскую печь и протянула руку Вите. — Давай помогу! Ох, и хорошо здесь.

— Пойдем, Коля, погреемся, — забираясь на печь, позвал Витя. — Знаешь, а на земле все же лучше, чем на воде. Не качает. И теплынь!

— А мне бы сейчас лучше быть на «Богатыре», — не двигаясь с места, глухо сказал Коля.

— Будешь! — вмешался в разговор Софрон. — Никуда не денется твой «Богатырь». Как только шторм малость стихнет, так и отправимся. Без кунгасов пойдем, налегке. Может, к утру подзатихнет, так с приливом и снимемся. К экзамену чтоб на борту быть. Как твое мненье, матрос?

— Хорошо бы, — начал солидно, по-мужски, юнга, но не выдержал тона и по-мальчишески повис у шкилера на шее. — Вот было бы здорово, дядя Софрон!

— Думаешь, я за тебя не горюю? — растрогался рыбак. — Эге! . . Что рыбаки, что моряки — одна порода. Из одной миски горе хлебаем. Море оно и есть море. А капитану «Богатыря» я доложу: практику управления рулем юнга сдал на отлично. Ну, Санек, дадут «Зарю» раньше срока, проси председателя обождать. Скажи, я к кунгасникам на берег вышел. Чтоб начали разгружаться. Грейтесь пока, я скоро.

— Мишатка, послушай телефон, пока я вернусь, — шагнула за Софроном бабушка Вера.

Не успел Софрон с диспетчером скрыться за дверью, как Коля одним прыжком очутился на печке. Озабоченности последних часов как не бывало.

— Слыхали? Утречком к «Богатырю» подадимся! — втиснулся он между Саней и Витей. — А в девять ноль-ноль. . . на экзамен.

— А ты бы остался лучше погостить в «Приморье». А то завалишься еще, чего доброго, — не смогла удержаться от «подначки» Саня.

— На госкомиссии? — Коля презрительно свистнул. Затем, отчеканивая слова, на одном дыхании выложил выдержку из Устава Морского Флота: «Матрос второго класса обязан уметь вязать все узлы, крепить концы, грести одним или двумя веслами на шлюпке, знать правила несения сигнально-наблюдательной. . .»

— Все знаю!—со вздохом перебила юнгу девочка. — До чего же обидно, что только ребят в матросы берут!

— А какие обязанности вахтенного матроса на баке? — вошел в раж юнга. — Небось не знаешь? Хоть бы скорее рассвет. Я выполню наказ капитана. В девять ноль-ноль я явлюсь спокойным, уверенным! Ничего у меня больше не спрашивайте! Я сплю!

Минуту на печке была тишина. Потом послышался громкий шепот:

— Витя, а ты здорово уморился? И я. . . — Коля рывком поднялся. — Не могу спать! И ничуть я не уморился! Пойду на берег. . . Помогать кунгасникам соль разгружать!

— Тогда и я с тобой, — поднялся Витя.

— Лежи. Лежи уж. . . Ладно, не пойду. Эй, вахтенный у иллюминатора, — позвал он Мишатку. — Ты кто? Школьник?

— Зимой — школьник, — не поворачиваясь, отозвался Мишатка.

— А летом?

— Курибан. Михаил Громов. Помогаю рыбакам кунгасы на берег вытаскивать. Мое дело на лебедку буксир подать, пока остальные курибаны удерживают кунгас при накате.

— Курибан? Тебя самая малая зыбь слизнет.

— Не слизнет. Я быстрый.

— Быстрый, а глаза слипаются. Это волна сразу заметит, кто на ходу засыпает. Иди-ка к нам отдыхать, Михаил Громов! А наблюдательный пост у окна мне доверь — проинструктируй только, за чем наблюдать. Мне все равно не до сна... А ты хотел бы стать рулевым океанского судна «Богатырь»? ..

Громкий телефонный звонок прервал «доклад» юнги.

— «Заря»? «Зарю Востока» дают,— змейкой скользнула на пол Саня. — Вам кого?— схватила она трубку.— Да. Диспетчер вышла... Что?.. Сейчас... Спрашивают, рыбаки не вернулись? — зажала она ладонью микрофон. — Какие рыбаки? — снова поднесла трубку к губам девочка.

— Пусти! — вырвал у Сани трубку Мишатка. — Рыбаки с моря еще не вернулись... Никто!.. Меры? Все меры приняты. Курибаны дежурят на берегу круглые сутки. Да. . . Все население выщло на побережье. Несут штормовую вахту от устья реки до ставных неводов. Да. И школьники тоже. Я? Я — Мишатка!

Мишатка повесил трубку и, тяжело вздохнув, вновь забрался с ногами на скамейку у окна.

— А молчал, — после паузы сказал Коля.

— И много... ваших... в море?.. — спросила Саня.

— Полная бригада.

— А как же они? — спросил Витя.

— Как! Это в «Заре Востока»,—ткнул Мишатка пальцем в сторону Сани, — перешли на активный лов рыбы. У них там и сейнера и эмэрэски. А наши ловят у берега. Ставят ставники. А берега, где рыба идет, крутые. Там высадиться негде и в хорошую погоду, а в шторм и думать нечего — расшибет в щепки.

— У ставников и захватило? — спросила Саня.

— Не. Еще раньше. Только они вышли, шторм и взялся. «Курилка» задула! Отец — на что знатный рыбак... Алексей Громов, слыхали небось? А вот... Ни слуху ни духу!

— Твой отец? — спросил Витя.

Мишатка молча кивнул головой.

— И никто не вышел на спасенье? На розыски? — крикнул юнга.

— Тебя ждали! —-Мишатка сверху вниз посмотрел на Колю и продолжал: — Найди-ка в поселке хоть одного рыбака.

— Молодцы, — похвалил Коля. — То-то я ни одного катера в затоне не вижу.

— А у нас их и нет, катеров. Только самоходные кунгасы. Им делов — дотопать до ставника и обратно. В открытое море они не выходят. Куда им. Захлебнутся. Вот на тот год, председатель говорил, купим два сейнера, тогда.

Саня поспешно стала завязывать на голове еще мокрый платок!

— Ты куда собираешься? — спросил Витя.

— К отцу!..

— Одевайся живей! Вместе пойдем, — стал обуваться и Коля.

— Думаешь, я не понимаю зачем? — спросил Витя. — А я? Я с вами.

— Ты ведь сам только что говорил:, на берегу лучше. . . Мы ведь пойдем в открытое море, где качает!

— А если опять что-нибудь с мотором случится? Опять масло или еще что!

От одной мысли очутиться снова в море у Вити закачалась печь перед глазами. Но разве он может отпустить в море Колю с Саней одних? Ведь дядя Софрон говорил, что без ребят ему бы несдобровать. Под «ребятами» он подразумевал не только Колю, .но и Витю. Жаль, конечно, расставаться с теплой печкой. Но долг прежде всего.