Стрелы королевы - Лэки Мерседес - Страница 28

Следующим уроком в расписании шла математика; Тэлия никогда не питала особой страсти к цифрам, но Герольд Сильван, по-видимому, так любила точность и хитросплетения своего предмета, что часть ее энтузиазма просто не могла не передаться ученикам.

Самым новым предметом для Тэлии явилось последнее перед обедом занятие, курс под названием «придворные манеры»; этот предмет очень беспокоил Тэлию. Она не сомневалась, что при дворе будет выглядеть не уместнее козы. Особенно же ее пугал этот предмет сейчас, когда она чувствовала себя внутренне скованной и выбитой из колеи. Она почти страшилась встречи с преподавателем, рисуя себе чопорного, раззолоченного франта и заранее предвидя, что станет посмешищем. Тэлия прокралась в класс и укрылась за спинами нескольких более рослых одноклассников прежде, чем появился инструктор. Когда гул голосов смолк, она съежилась на стуле, надеясь остаться незамеченной.

— Разве Тэлия не здесь? Я думала, она сегодня присоединяется к нам, — озадаченно произнес показавшийся очень знакомым голос.

Тэлия вздрогнула и подняла голову.

— Светлые Гавани, детка, — улыбнулась Домоправительница Гэйта, — нам бы нужно поставить тебя на подпорки — ты такая малюсенькая, что тебя почти не видно!

— Но вы же не… — выпалила Тэлия, потом осеклась и покраснела.

— Я не придворная, по существу, и не Герольд — но прежде чем я заняла эту должность, я была Управительницей Воронопольского Дома; вот почему я преподаю этот предмет, — терпеливо объяснила Гэйта. — Управительница видит двор с особой точки зрения: она внутри него, и вместе с тем невидима. По этой причине я могу научить вас всем необходимым манерам и тому, как разглядеть ядовитые клыки, скрытые за шелковыми языками. И не советую питать иллюзий, детка: если ты сохранишь привычку сначала говорить, а потом уж думать, то быстро почувствуешь эти клыки на себе!

Еле заметная добродушная улыбка на лице Домоправительницы смягчила эту отповедь.

Возможно, «придворные манеры» окажутся не такой уж ужасной вещью, решила Тэлия.

Это и впрямь оказалось довольно занимательно — такой сложный, запутанный танец манер — хотя у Тэлии не раз возникало сомнение, что она когда-нибудь поймет эти тонкости по-настоящему, не то что сможет непринужденно выполнять все требуемые церемонии.

За последним уроком и обедом следовал час свободного чтения в Библиотеке, и для того, чтобы не подпустить Тэлию к этой комнате чудес, пришлось бы приставить ей нож к горлу. Вспомнив рассказ Давана о том, как начиналось их королевство, она выбрала книгу из самого первого ряда в разделе истории.

На сегодня Тэлию не назначили в помощники повара, поэтому следующий за свободным чтением час она провела в швейной мастерской — тесной, но светлой комнате с множеством столов, на которых стояли корзины, полные разнообразных предметов одежды, находящихся на различных стадиях негодности. Именно здесь, где руки трудились, а голова была ничем не занята, Тэлия почувствовала, что не в состоянии больше выносить одиночество. Это чувство еще больше усугублялось тем, что остальные студентки смеялись и болтали о вещах и людях, о которых Тэлия даже слыхом не слыхивала. Она нашла укромный уголок, заслоненный от остальных горой отданной в починку одежды, и уселась там, прихватив свою корзину с работой. Рано или поздно она должна была дать выход своей тоске, а время и место показались подходящими, здесь ее никто не увидит. Прежде, чем закончился этот час, драный чулок, который штопала Тэлия, стал соленым и влажным от слез.

По крайней мере сегодня ей не пришлось столкнуться с демоническим Альберихом — вместо себя он назначил ее наставником бывшего вора, Скифа. За прошлую неделю Тэлия обнаружила, что постепенно проникается теплыми чувствами к этому мальчишке. Скиф, похоже, сочувствовал ее неловкости и был бесконечно терпелив со своей ученицей. Без единого упрека он помогал ей добиться правильной постановки непослушных рук и ног, и замедлял собственные движения так, чтобы Тэлия смогла точно понять, что от нее требуется. Когда она падала духом, Скиф веселил ее потешными историями о несуразных проделках, которые он якобы совершал в те дни, когда еще был уличным мальчишкой, попрошайкой и карманником. Тэлия робко отвечала на его открытое дружелюбие, а Скиф, казалось, чувствовал, когда можно потянуться к ней, а когда лучше отступить.

С площадки для рукопашного боя Тэлия отправилась упражняться в стрельбе из лука, а затем к Ролану.

Когда она очутилась в обществе Спутника, боль одиночества стихла. Они работали на полосе препятствий, пока оба не выбились из сил, потом отправились в дальний угол Поля, чтобы остыть и просто побыть вдвоем. И снова сама близость Ролана волшебным образом преобразила душевное состояние Тэлии. Когда она подумала, какой одинокой чувствовала себя даже с двумя ближайшими родственниками, и какой наполненной жизнь казалась рядом с Роланом, цена, которую она заплатила за то, чтобы попасть сюда, перестала представляться слишком высокой. К тому времени, когда она закончила чистить Ролана скребницей и щеткой и расчесала его гриву, к Тэлии уже почти вернулась веселость. Всегда, когда она оказывалась вдвоем со Спутником, она точно знала, что ее любят и что Ролан никогда не бросит ее и не лишит своей дружбы.

Либо Тэлия начинала привыкать к темпу здешней жизни, либо ее выносливость увеличивалась; она недостаточно устала, чтобы остаться дома после ужина, поэтому решила исследовать сады, граничащие с территорией Коллегии.

Тут-то она и узнала, почему Шерил советовала не сталкиваться с «невключенными» студентами в одиночку.

Тэлия шла по посыпанным гравием дорожкам между цветочных клумб, разбитых в форме правильных геометрических фигур; заходящее солнце и подступающие сумерки, казалось, сгустили посиневший воздух. Аромат роз смешивался с нежным запахом ночных цветов, которые только-только начинали распускаться. Тэлия замечталась и не заметила, что поблизости, кроме нее, есть еще кто-то, пока этот кто-то не заговорил:

— Мне это чудится или здесь действительно запахло навозом? — спросил за ее спиной мужской голос; его обладатель брезгливо принюхался. — Право, похоже, что так!

— Может, садовники удобряли клумбы? — на этот раз голос принадлежал девушке, и в нем отчетливо прозвучала ядовитая нотка.

— О, не думаю, — отозвался первый, — этот запах совершенно определенно свежий, и чрезвычайно похож на козий.

Ошеломленная Тэлия обернулась. В тени живой изгороди лежали, развалясь, четверо или пятеро одетых в синюю форму подростков.

— Э, что тут у нас? — первый говоривший прикинулся удивленным при виде ее. — Право же, мне кажется, я нашел источник этого благоухания!

— Несомненно, — отозвалась сидевшая рядом с ним девушка, — поскольку это та девка с границы. Какая жалость — нынче в Коллегию стали принимать что угодно. И все же можно было подумать, что они вымоют это, прежде чем позволять ему бродить в приличных местах.

Они наблюдали за Тэлией с хитрым и выжидательным выражением на лицах. Поначалу она хотела ответить им в том же духе, но тут же отбросила эту мысль. Их пятеро, а она одна — и, судя по тому, что говорила Шерил, они вряд ли ограничатся оскорблениями и едва ли станут драться честно.

— О Владычица, эти твари погрязли в нечистотах; такую вонь не смоешь и сотней ванн, — злобно продолжал первый мальчишка. — Что неудивительно, учитывая, что они погрязли также и в невежестве. Мне дали понять, что это существо пыталось вернуть своего Спутника в Коллегию… что оно даже не имело представления о том, что означает быть Избранным.

Уши Тэлии горели от стыда и гнева.

— Оно что, столь же глупо, сколь и вонюче? — спросил третий.

— Должно быть, поскольку оно, по-видимому, не понимает, что мы говорим о нем.

Слезы навернулись на глаза Тэлии — и мгновенно высохли. Ни в коем случае нельзя показывать этому сброду, как больно ранят ее их оскорбления — обидчиков это только воодушевит. Тэлия закрыла глаза, которые щипало и жгло от непролитых слез, повернулась и пошла прочь; насмешники так быстро догнали ее, что она не заметила, что окружена, пока от хорошо рассчитанного толчка не полетела вниз головой в щедро политую садовником клумбу. Тэлия была не готова к нападению и упала тяжело; лицо облепила грязь и сухие листья.