Сломанная стрела - Лэки Мерседес - Страница 52

В глазах Элспет появилась надежда — и сомнение.

— Она ведь страшно далеко.

— Знаю. Неважно. Меня заботит не расстояние, а вес. Я никогда еще не Доставал таких больших предметов; боги, даже ничего близкого по размеру не пробовал. — Его лицо кривилось от боли, разрывающей сердце. — Но я должен попытаться… как-нибудь, как угодно!

— Но ведь Крис… — Элспет осеклась. — Криса здесь нет, он не может Смотреть для тебя… нет, погоди… — продолжала она, опускаясь рядом с Дирком на колени, когда он уже решил, что последняя надежда рухнула. — Я же могу Видеть. Я необучена, но Дар у меня есть. Он рано ко мне пришел… а с тех пор, как меня Избрали, он все время усиливается, и я уверена, что могу Видеть дальше, чем все, с кем я говорила. Я тебе подойду?

— Да! О боги, да! — Дирк обнял ее за плечи, и они вдвоем встали и побрели, спотыкаясь, сквозь сумерки к палатке наследницы престола.

Элспет нырнула внутрь и выбросила оттуда две подушки, на которые они и уселись. Дирк легонько положил руки на запястья девочки и сделал все возможное, чтобы успокоить собственные мысли. Он постарался внушить себе, что Элспет — всего лишь очередная студентка, которую он учит пользоваться Даром, и начал вводить ее в легкий транс. Окончательно стемнело, звезды в вышине заблестели ярче, а они все сидели, не обращая внимания на окружающий мир. Элспет молчала очень долго, и Дирк начал опасаться, что ее нетренированный Дар окажется бесполезным на таком расстоянии, несмотря на силу переживаний, его питающих.

И тут Элспет внезапно всхлипнула от страха и боли, и уже ее руки конвульсивно сжались на запястьях Дирка.

— Я нашла ее… о боги! Дирк, они сделали с ней такие ужасные вещи! Я… по-моему, меня сейчас стошнит…

— Держись, бесенок. Не разрывай связь! Ты нужна мне… ты нужна ей.

Элспет громко глотнула — и удержалась. Дирк последовал за ее мыслью туда, куда она дотянулась, нашел цель, ухватился и потянул что есть сил.

Он не знал, сколько времени боролся с тяжестью, но внезапно боль поднялась волной и захлестнула его. Дирк потерял сознание.

Потом он обнаружил, что лежит на земле, а Элспет яростно его тормошит.

— Ты неожиданно… перестал дышать, — сказала она испуганно. — Я думала, ты умер! О боги, Дирк… ничего… не выходит, да?

Он немо покачал головой.

— Я старался, да простит меня Владычица, старался. Я нашел ее, но не могу перетащить сюда. Просто сил не хватает.

Дирк почувствовал, как на руку ему закапали горячие слезы Элспет, и решил попробовать еще раз. Он знал со всей уверенностью, что скорее умрет, пытаясь вернуть Тэлию, чем будет жить с сознанием того, что у него не хватило мужества на вторую попытку.

Но не успел он ничего сказать, как решение вопроса взял на себя другой.

— Человек, — прозвучал голос в его голове, — Дирк… Герольд.

Голос принадлежал не Ахроди: он был мужским. Дирк поднял голову и обнаружил, что рядом стоят три Спутника: Ахроди, Гвена Элспет, а впереди них — Ролан. Они подошли так тихо, что ни веточки под копытом не хрустнуло. За ними, на краю окружавшего палатку Элспет пространства, собрались другие Спутники — все Спутники, бывшие в лагере, вплоть до жеребенка Симри.

Исхудалый Ролан походил на призрак, и, казалось, светился; при взгляде на него у Дирка мурашки побежали по спине. Спутник выглядел как существо из легенд, не принадлежащее прочному повседневному миру.

— У тебя есть Дар и воля, чтобы воспользоваться им. У нее есть Зрение. У нас есть сила, которая вам нужна.

— Я… но… ты что, хочешь сказать…

— … Что мы еще можем спасти ее, если у нас хватит любви и мужества. Но знай… если нам удастся, то лишь дорогой ценой для вас. Будет ужасно больно. Вы можете умереть.

Дирк, не говоря ни слова, взглянул на Элспет и по ее кивку понял, что Ролан говорил и с ней.

Дирк посмотрел в мерцающие сапфировым светом глаза Ролана.

— Какова бы ни была цена, мы ее заплатим, — сказал он, зная, что говорит за них обоих.

Они с Элспет поднялись и подвинулись, давая место Спутникам. Все пятеро встали кружком: Ролан, Элспет, Гвена, Ахроди и Дирк. Элспет с Дирком взялись за руки и положили руки на спины Спутников, установив таким образом необходимый физический контакт.

Во второй раз Элспет оказалось гораздо легче найти нужное место.

— Вот она, — тихо сказала девочка, снова дотянувшись до Тэлии, потом всхлипнула, — Дирк… по-моему, она умирает!

Дирк снова направил сознание по тропинке, проложенной для него Элспет, ухватил и потянул.

Затем к его воле добавилась еще одна, и она стала расти. Ко второй присоединилась третья, четвертая. На одно ужасное, полное боли мгновение — или то была вечность? — Дирк почувствовал себя канатом, который пытаются перетянуть, каждая на себя, две силы, намного превышающие его собственную. Он держался. Потом он почувствовал, что растягивается, все сильнее и сильнее, становясь все тоньше и тоньше, дрожа, словно готовая лопнуть струна арфы. Казалось, из него вытекают последние остатки энергии; Дирк ощутил, что сознание снова туманится, стиснул зубы и держался уже на одном упрямстве. Наконец одна из противоборствующих сил подалась — и ею оказалась чужая. И все вместе они перетянули свою ношу к себе, бережно поддерживая и защищая, чтобы не причинить дополнительного вреда.

Их объединенных сил хватило. Едва-едва, но хватило.

В палатке Селенэй шел военный совет: королевские советники, офицеры армии и Стражи, Герольды расселись кто где мог, а Кирилл показывал слабые участки обороны — места, в которых нападение противника представлялось наиболее вероятным — на расстеленной на столе карте. Крик ужаса, вырвавшийся у одного из стоявших снаружи, у самого входа в палатку, заставил всех присутствующих вздрогнуть и вскинуть головы.

Кто-то раздвинул полог и стоящих внутри, и в палатку, спотыкаясь, ввалилась Элспет, белая как полотно и осунувшаяся, расталкивая с дороги остальных. Следом за ней шел Дирк, который выглядел еще хуже. Когда присутствующие увидели, что он несет на руках, крик ужаса эхом отдался и внутри палатки — ибо Дирк держал исковерканное, окровавленное человеческое тело, у которого было лицо Тэлии.

Все застыли на месте — кроме Дирка и Элспет. Элспет, ни слова не говоря, освободила кровать Селенэй, спихнув примостившихся на ее краешке пятерых Герольдов. Дирк направился прямо к постели и осторожно опустил на нее Тэлию. Затем, не оглядываясь, протянул измазанную кровью руку, схватил за локоть старшего из присутствовавших Целителей и подтащил его к Тэлии. После чего преувеличенно четко выпрямился, отошел на два-три шага от кровати и, потеряв сознание, рухнул на землю, словно подрубленное дерево.

Когда общее смятение чуть улеглось и Селенэй удалось оглядеться, она обнаружила, что Элспет проделала то же самое, только менее эффектно — тихонько, в уголке.

Элспет оправилась быстро — как она довольно едко заметила, к счастью для рассудка тех, кто не мог себе представить, как им с Дирком удалось невозможное: спасти Личного Герольда Королевы.

Она оказалась в центре внимания всех, кто не принимал участия в попытке вызволить Тэлию. Больше всех ее замучил Кирилл — он столько раз требовал, чтобы она описала все происшедшее до малейших подробностей, что Элспет уже казалось, что она может декламировать свой рассказ во сне, да еще и донимал девочку бесконечными расспросами. В конце концов терпение Элспет лопнуло, и она заявила Кириллу — тихо, но непреклонно — что если он желает узнать что-то еще, пусть спросит собственного Спутника, что же до нее, Элспет, то она намерена пойти и узнать, чем может помочь Целителям, выхаживающим Тэлию и Дирка.

Целительница Тэса была обеспокоена: Дирк поправлялся совсем не так быстро, как Элспет. На следующий день он все еще не приходил в сознание, и вскоре Целители определили у него новую вспышку воспаления легких плюс невероятное нервное перенапряжение. Его лечение взяла на себя Тэса; Тэлией занимался ее старый друг, Деван, хотя оба Целителя постоянно советовались и делились опытом. Дирк нечаянно перенес вместе с Тэлией бутылочку из-под аргонела, и оставшиеся внутри склянки следы снадобья подсказали Девану, с чем еще необходимо бороться, помимо жутких травм и переломов. Через день-другой они с Тэсой решили, что сделали для обоих пациентов все, что возможно в условиях лагеря. И решили, что, хотя перевозить больных опасно, оставлять их на месте еще опаснее. В любую минуту могли начаться военные действия, кроме того, оба, и Деван, и Тэса, крайне нуждались в помощи многоопытных преподавателей Коллегии Целителей.