Сломанная стрела - Лэки Мерседес - Страница 3

— И упразднить роль Личного Герольда Королевы? — Тэлия яростно замотала головой. — Гавани, Крис, Орталлен же умный человек! Не может быть, чтобы он вообразил, будто такое возможно! Прежде всего, у него нет Дара. И я вовсе не преувеличиваю.

— Ну полно, Тэлия…

— Нечего говорить со мной свысока! Ты сам твердил мне, чтобы я полагалась на свое чутье, а теперь заявляешь, что на него нельзя полагаться, потому что оно говорит мне то, чему ты не желаешь верить?

— Потому что это глупость и ребячество, — фыркнул Крис.

Тэлия сделала глубокий вдох и закрыла глаза.

— Крис, я с тобой не согласна, но давай не будем из-за этого ссориться.

Крис проглотил готовые сорваться слова. По крайней мере, Тэлия не собиралась заставлять его отбиваться и дальше.

— Как хочешь.

— Я… я хочу другого. Я хочу, чтобы ты верил мне и полагался на мое суждение. Если это невозможно — что ж, но ссориться я не хочу.

— Мой дядя, — осторожно сказал Крис, пытаясь быть полностью справедливым к обеим сторонам, — очень любит власть. Ему не нравится уступать ее кому-то. Что само по себе, вероятно, служит причиной того, что он выказывает враждебность по отношению к Герольдам и к тебе в частности. Просто будь тверда и спокойна и не отступай ни на шаг, когда знаешь, что правда на твоей стороне. Он успокоится и смирится: как ты сама сказала, он не глуп. У него хватит ума не бороться, когда он знает, что не может победить. Друзьями вы не будете никогда, но сомневаюсь, что тебе нужно его бояться. Может быть, он и любит власть, но на первом месте для него всегда стояли интересы королевства.

— Мне бы твою уверенность. — Тэлия вздохнула, потом поерзала в седле словно стараясь изменить неудобное положение.

Крис начал было возражать, потом передумал и усмехнулся. Пожалуй, лучше было сменить тему.

— Почему бы тебе не побеспокоиться о чем-нибудь другом — например, о Дирке?

— Скотина. — Тэлия улыбнулась, увидев, что он над ней смеется.

— А как же. Уверен, что он скажет мне то же самое. Ну да ладно, самое лучшее, что можно сделать в таких случаях — предоставить всему идти своим чередом. Рано или поздно, а Дирк дойдет до кондиции — даже если мне придется самому его подталкивать!

— Скотина, к тому же бессердечная. — Тэлия шутливо надулась.

— Не сомневайся, — любезно отозвался Крис. — Я собираюсь вволю понаслаждаться, задразнивая вас до смерти.

Тэлия сдерживалась, заставляя себя сохранять спокойствие. Как она и сказала Скифу, прямо сейчас ничего нельзя было сделать. Перед тем, как занять утром место в Совете, она хотела выяснить еще кое-что — вроде того, ходят ли по-прежнему слухи о том, что она «злоупотребляет» своим Даром, чтобы манипулировать людьми. И если да, то кто их подогревает. Пытаться узнать, от кого они исходили изначально, было уже поздновато.

Когда они приблизились к внешнему городу, где, как всегда, бурлили толпы народа, Тэлия осознала, насколько обострился ее Дар Эмпатии. Встречный натиск эмоций был так силен, что ей не верилось, что Крис его не ощущает. Уже в который раз она пожалела, что ее Дар не включает в себя мысленной речи: каким утешением было бы иметь возможность посоветоваться с Роланом так же, как Крис с Тантрисом. Тэлия и забыла, каково жить в большом городе, а то, что — во время стажировки ее Дар вышел из-под контроля, сделало ее более чувствительной, чем она была, когда уезжала. Будет нелегко днем и ночью оставаться наглухо заблокированной, но из-за ее возросшей восприимчивости, похоже, придется. Тэлия ощутила проблеск утешения — ее подбадривал Ролан — и слабо улыбнулась, несмотря на тревогу.

По становящейся все более людной дороге они въехали во внешний город.

Он раскинулся за пределами древних оборонительных стен, разросшись в мирные годы, за которые успело смениться уже несколько поколений. Во внутреннем городе располагались лавки, лучшие трактиры и дома горожан среднего достатка и знати. Внешний же составляли мастерские, базары, дешевые постоялые дворы и таверны, а также дома поденщиков и бедноты.

Вокруг кипела шумная и веселая жизнь. Как и тогда, когда Тэлия впервые въезжала в столицу, на нее со всех сторон обрушились цвета, запахи и звуки. Тысячи вкусных ароматов из харчевен, трактиров и от лотков торговцев съестным смешивались с менее аппетитными запахами скота и отбросов.

На один краткий миг, пока она не укрепила щиты, натиск разнообразных эмоций окружающих людей грозил захлестнуть Тэлию.

«Ах, — подумала она покорно, — мне придется туго.»

Они продолжали путь сквозь буйство красок, суматоху, давку и сливающегося в какофонию уличного шума, но неразбериха вокруг была лишь слабым отражением царившего в душе Тэлии смятения.

Возле Северных Ворот обосновались кожевенники, и Тэлию с Крисом застиг врасплох клуб едкого черного дыма, вырвавшегося из чана неподалеку.

— Уф! — задыхаясь, вымолвил Крис, смеясь над слезами, навернувшимися им с Тэлией на глаза. — Теперь я вспомнил, почему мы с Дирком обычно делали крюк и въезжали в Сенные Ворота! Эх, ну да теперь уже слишком поздно!

Короткая остановка, которую они сделали, чтобы проморгаться, позволила Тэлии завершить начатое: сделать блокирование автоматическим. Там, в их секторе — когда она восстановила щиты — она обычно держала их опущенными, когда находилась наедине с Крисом. Блокирование требовало энергии, а ее у Тэлии тогда было в обрез. Теперь же она поставила на место предохранители, которые обеспечат, чтобы щиты оставались поднятыми, даже если она потеряет сознание — и почувствовала мимолетный прилив благодарности к Крису за то, что он заново переучил ее и показал правильный способ блокироваться.

Крис внимательно наблюдал за Тэлией, пока они пробирались сквозь толпы. Если она сорвется, то именно сейчас, под напором окружающих эмоций.

— А вот я бы не волновался.

— Гм, да, ну может, мне стоит попросите ее одарить тебя одной из тех эмоциональных затрещин?

— Нет, спасибо, я уже одну получил. Забыл? Ролан чуть не вышиб мне мозги. — Послание Тантриса приобрело серьезную окраску. — Знаешь, тебе, право, не следует дразнить ее Дирком. Любовь-судьба — не такая уж легкая штука, особенно когда влюбленные еще не признались в ней.

Крис в изумлении уставился на развернутые назад уши своего Спутника.

— Ты уверен? Я хочу сказать, у нее, конечно, налицо все признаки любви-судьбы, но, .

— Мы уверены.

— А ты, случаем, не знаешь, когда… — начал Крис.

— Дирк стал первым Герольдом, которого она увидела; Ролан думает, наверно, тогда.

— Так давно? Господь и Владычица, какая, должно быть, мощная связь… — Не закончив мысль, Крис в некотором ошеломлении продолжил наблюдать за Тэлией.

Приказчики и их хозяева весело орали друг на друга, перекрикивая грохот телег, визг детворы и рев животных. Хотя вся окружающая публика, похоже, не обращала на двоих Герольдов, пробирающихся сквозь давку, никакого внимания, проход перед ними, казалось, расчищался сам собой, а кое-кто приветствовал их улыбкой или взмахом шапки. Когда Крис и Тэлия въезжали в ворота, Страж отдал им честь: Стражи привыкли к приездам и отъездам Герольдов. Они углубились в туннель, ведший сквозь толстую, сложенную из серого гранита стену старого города, и шум на мгновение стих. Затем они вынырнули и оказались на более узких улочках собственно столицы. До вечерней трапезы оставался всего час, а улицы были так же полны народу, как и всегда на памяти Криса. Здесь было менее шумно, но не менее людно, чем во внешнем городе. Крис обнаружил, что после месяцев, проведенных среди маленьких городков и деревень, он сам заново дивится людской толчее и многоэтажным, теснящимся впритык друг к другу каменным домам. В течение многих месяцев перезвон бубенцов на уздечках Спутников был самым громким звуком, который они слышали; теперь же он совершенно потонул в окружающем гомоне.

Улицы шли по спирали: никто не мог напрямик добраться до Дворца — как и в большинстве старых городов, построенных с учетом соображений обороны. Крис вел кавалькаду по маршруту, который неуклонно закручивался внутрь, к центру. Когда они оставили позади торговые улицы и очутились в сердце столицы, застроенном жилыми кварталами, шум остался позади. Скромные купеческие дома постепенно уступили место более внушительным зданиям, принадлежащим состоятельным людям и знати; каждый из таких особняков отделяла от улицы стена с палисадником. Наконец путешественники добрались до внутренней, сложенной из бежевого кирпича стены, окружавшей Дворец и три Коллегии — Бардов, Целителей и Герольдов. Одетая в синее с серебром Страж у ворот задержала их на минуту, пока отмечала в списке ожидающихся. Относительно того, когда Герольд должен прибыть из поля, велся строгий учет — в случае, когда люди возвращались из дальних секторов, время прибытия рассчитывалось с точностью до двух-трех дней, если же сектор располагался поблизости — с точностью до часов. Список находился у Стража Ворот, так что, если Герольд запаздывал, кому-то становилось известно об этом, и можно было что-то предпринять, чтобы быстро выяснить причину.