Полет стрелы - Лэки Мерседес - Страница 20

Крис уже почти кончил проверять животных и сбрую.

— Очаровательны, верно? Тебе кто-нибудь когда-нибудь рассказывал, как им удается выжить в снежные бури? У них три слоя меха, — сказал он, согнувшись и подтягивая подпругу вьючной упряжи, полускрытый корпусом чирры. — Наружный — длинный, грубый и почти водонепроницаемый: на нем даже иней не образуется. Средний — короче и не такой грубый. Внутренний — тот, что каждый год линяет: плотный, очень мягкий и тонкий, и именно он главным образом их и согревает. Нам придется каждый вечер тщательно их расчесывать, чтобы шерсть не свалялась, не то она не сможет ни греть, ни защищать от сырости.

— А зачем им такие большие лапы?

— Чтобы снег держал; они смогут идти по снежному насту, сквозь который Спутники будут проваливаться. — Крис передвинулся к голове своей чирры и взял переднюю лапу животного, добродушно посапывавшего ему в волосы. — Смотри, видишь шерсть между пальцами? Если ты думаешь, что у них сейчас большие лапы, погоди, пока они растопырят их на снегу. Можно подумать, что от шерсти никакого проку нет, но он есть, как от плетенки на снегоступах. Я безусловно предпочитаю чирр мулам в любом климате, который для них пригоден. У них ласковый нрав, и они к тому же весьма умны. Если мул артачится, в половине случаев нельзя сказать, дурит ли он просто из упрямства или что-то действительно не в порядке. А чирра никогда не заупрямится без серьезной причины.

Стоявшая рядом с Тэлией чирра вытянула шею и ткнулась носом ей в руку, явно прося приласкать.

— А сколько они могут унести? — спросила Тэлия, послушно принимаясь чесать чирру за ушами. Та издала счастливый вздох и закрыла глаза от удовольствия.

— Почти половину того, что весят сами — столько же, сколько мул, или больше. Ну, посмотри на вьюки, которые на них сейчас, и поймешь.

Размеры тюка, который подручные конюха навьючивали на чирру, которую она чесала за ушами, поразили Тэлию. Сама же чирра, казалось, не ощущала ни малейшего неудобства.

Крис оглядел животное, потом глянул на тюки, которые Тэлия принесла с собой из дому.

— Ты вполне можешь навьючить на нее и свои пожитки, Тэлия. Не бойся, она умная. Если груз окажется ей не под силу, она просто ляжет и будет лежать, пока мы не снимем часть поклажи.

К облегчению Тэлии, чирра не выказала ни намека на желание улечься после того, как поверх припасов и провизии приторочили еще и ее вьюки. Крис позаботился о распределении остальной части снаряжения и собственных пожитков, а Тэлия убедилась, что упряжь чирры затянута туго, но удобно, ничего не перекручено и не мешает.

Она сама взнуздала и оседлала Ролана, потом еще раз перепроверила свою работу и вполголоса спросила у него:

— Ты не против того, чтобы путешествовать с этими зверюшками?

Спутнику, казалось, было приятно, что Тэлия его спросила, однако он передал ощущение, что вполне доволен вьючными животными. Тэлия без слов получила отчетливое впечатление, что холодными зимними ночами общество чирр с их теплыми шубами будет более чем желанным.

Тэлия прикрепила повод чирры к пряжке позади задней луки и села в седло. Долей секунды позже очутился в седле и Крис.

— Готова? — спросил он.

— Думаю, так же готова, как и любой стажер.

— Тогда поехали.

Глава 4

Крис возглавлял отряд: по городу предстояло двигаться гуськом. Тэлия с Роланом последовали за его чиррой за ворота, ведущие со двора, мимо зданий Коллегии и дворца, мокрых и молчаливых в свете раннего утра, затем вниз по мощенной булыжником дороге к железным воротам, ведущим уже непосредственно на городские улицы, — по той самой дороге, вверх по которой Тэлия проехала пять с половиной лет назад. Она оглянулась через плечо, чтобы бросить прощальный взгляд на такие родные и знакомые каменные здания, гадая, какой она будет, когда увидит их снова.

Стражник выпустил их за ворота; до рассвета оставался еще почти час, и народу на улицах пока попадалось немного. Двигаясь по длинной спирали, путники сначала миновали прилегающие ко дворцу жилые кварталы, застроенные огромными особняками наиболее высокопоставленных вельмож; некоторые из резиденций даже соперничали размерами с Коллегиями Бардов или Герольдов, хотя и уступали самому дворцу. Их сменили стоявшие гораздо более тесно дома зажиточных горожан: купцов, мастеров и верхушки Гильдий. В отличие от дворца и особняков знати, возведенных из того же серого гранита, что и городские стены, их строили из дерева.

Поскольку земля в черте города ценилась весьма высоко, постройки скучились так тесно, что почти соприкасались крышами, и, когда требовалось расширить жилье, единственным возможным направлением строительства оказывалось вверх, что порой приводило к весьма причудливым архитектурным последствиям. На постройку большей части здешних домов пошел железный дуб, древесина которого почти не уступала твердостью и прочностью стали, но на том всякое сходство между ними заканчивалось. Стиль каждой постройки был глубоко самобытным, а зачастую они по несколько раз достраивались в манере, разительно отличавшейся от первоначальной. Не будь спирально идущая главная улица настолько широка, чтобы вмещать три повозки в ряд, сюда никогда не проникал бы солнечный свет: езда по ней в этот ранний час сильно напоминала путешествие по ущелью с нависающими стенами самых фантастических очертаний. Когда кавалькада проезжала мимо некоторых особо оригинальных строений, Тэлии пришлось сдерживаться, чтобы не хихикнуть: она вспомнила, что Скиф — «чтобы не потерять форму», как он объяснял, — частенько наведывался на верхние этажи подобных жилищ в качестве непрошеного гостя. На память о своем визите он, как правило, оставлял записки без подписи, в которых журил владельцев за недостаток бдительности. Таких шуток градоначальник не простил бы Скифу никогда — если бы прознал о них.

Улица сделала крутой, под прямым углом, поворот, и чисто жилые кварталы кончились. Дальше нижние этажи домов стали занимать лавки, мастерские преуспевающих ремесленников и конторы; иногда попадался постоялый двор для богатых приезжих. Верхние этажи отводились под жилье — собственное или сдаваемое внаем. Здесь на улицах уже замечалось, невзирая на ранний час, некоторое оживление. Среди тех, кто встречался Герольдам, преобладали крестьяне, привезшие продукты на рынок: из горожан высунули нос на улицу только те, кому нужно было закупить свежие продукты для своих трактиров. Тэлия с Крисом могли двигаться быстро, почти не останавливаясь; только пару раз им пришлось переждать, чтобы пропустить пешеходов или повозки. На улицах пока царила такая тишина, что почти весь шум производили сами Герольды: цокот копыт Спутников, перезвон подуздных бубенцов и клацанье когтей чирр по булыжнику далеко разносились в утреннем воздухе.

На то, чтобы добраться до Северных ворот, ушел почти час; чем дальше они отъезжали от центра города, тем меньше признаков богатства видели вокруг. В черте Старого Города трущоб не было; они располагались за городскими воротами, лепясь к стенам, словно в надежде, что прочная каменная кладка укроет их от враждебных стихий. В одном из таких кварталов вырос и Скиф — в весьма неблагополучной части города, прилегающей к ведущему на запад Тракту Изгнанников. Тэлия никогда там не бывала: она и в Старый-то Город выбиралась нечасто, не то что в Новый. Как-то раз она попросила Скифа сводить ее туда;

Скиф побелел и отказался. Больше она не просила.

Не придется ей побывать там и на сей раз, поскольку Крис избрал маршрут мимо товарных складов и корабельных мастерских; они пересекли Реку еще в стенах Старого Города и выехали через Ворота Северного Конца. Здесь пока сохранялись полная тишина и безлюдье: рабочие еще не пришли, поставки на склады не начались. Заспанная женщина-Страж помахала им вслед, и Крис и Тэлия оказались за пределами стен.

За воротами дорога стала шире; булыжная мостовая сменилась покрытием из какого-то странного вещества, не похожего ни на камень, ни на глину. Тэлия за годы учебы в Коллегии ни разу о нем не вспомнила, но сейчас решила поинтересоваться, чем же все-таки покрыты некоторые дороги королевства.