Как соблазнить невесту - Лэйтон Эдит - Страница 42

– По подозрению в убийстве вашего мужа Джеймса Таннера, – сказал сыщик. – В колонии его величества для преступников в Ботани-Бей, а именно в Порт-Джексоне.

Лицо у Дейзи сделалось серым, как зола. Ноги задрожали, и она ухватилась за дверь, чтобы нс упасть. Но тут же взяла себя в руки.

– Это неправда, – сказала она. – Я этого не делала. Джеймс погиб в результате несчастного случая. Я никуда не пойду. Хелена, пошлите за Джеффом. И за виконтом Хеем, непременно пригласите его. Ах да, и за моим адвокатом, я познакомилась с ним сразу после приезда в Лондон. Его имя Рональд Арбес, оно записано вместе с адресом на одном из листков в бумагах на моем письменном столе. Я никуда не намерена идти, – заявила она сыщику. – У меня есть деньги и потому, как я полагаю, есть враги, но они не получат ни денег, ни меня. Я остаюсь здесь.

– Вы не должны являться на Боу-стрит, – говорил граф, меряя шагами комнату из одного конца в другой. – У меня есть друзья в верхах. Я поручился за вас. Ведь вы останетесь в Лондоне, верно? – спросил он, посмотрев на Дейзи.

Она кивнула. Разговор происходил в городском доме графа. Дейзи сидела в кабинете хозяина, но ей казалось, что она уже на месте допрашиваемого в суде. Руки, сжатые в кулаки, лежат на коленях. Джефф продолжал ходить; Лиланд стоял у окна и немигающими глазами наблюдал за Дейзи. Хелена устроилась поблизости, и вид у нее был такой, словно она вот-вот ударится в слезы.

– Я не собираюсь бежать, – сказала Дейзи. – Ведь я не совершила ничего противозаконного.

– О да, разумеется, – произнес граф.

– Мне известно, что каждый подозреваемый отрицает свою вину, – со злостью заявила Дейзи. – Но я говорю правду. Таннер уехал верхом, они с приятелем скакали наперегонки. Он хотел во что бы то ни стало выиграть пари. Домой он вернулся мертвым, как та дверь, на которой его принесли. Лошадь шарахнулась и взбрыкнула. Так говорили все. Я была дома и готовила Таннеру обед, я это делала каждый день. Кто утверждает, что в его смерти виновна я?

– На вас подан иск, – сказал граф. – В нем содержится обвинение. Утверждают, что несчастный случай имел место, но будто бы вы его спровоцировали.

– Как это?! – вскрикнула Дейзи. – Они что, считают, будто я была там же, где и он, стояла у дороги и махала руками на его коня?

– Нет, – заговорил наконец Лиланд. – Они заявляют, будто вы сунули острый камешек под седло.

– Однако долго же они собирались сообщить об этом! – Дейзи передернула плечами. – Сейчас уже никто не может это подтвердить. С чего бы я стала это делать? Камешек под седло? Ничего себе, ценная мысль! Если бы я задумала отделаться от Таннера, я бы действовала наверняка. Боже милостивый, камешек под седло! Какой прок от него, ведь Таннер мог упасть с лошади и всего лишь сломать себе руку или ногу. Он устраивал мне адскую жизнь, когда у него, к примеру, болел живот! Если бы он сломал ногу, мне бы это обошлось куда тяжелее, чем ему, можете мне поверить! Он бы мне голову проломил, если бы подумал, что это я сделала такое дело. Все это ложь. И они ничего не в силах доказать.

– Скорее всего так, – согласился Джефф. – Но они могут подкупить лжесвидетеля, и это меня беспокоит. Ведь вы помните, Дейзи, среди каких людей мы с вами жили в Порт-Джексоне.

– Помню. Но я знаю, что не все они были плохими. К тому же никто не захочет, чтобы его считали и называли доносчиком. С такими в колонии расправа короткая. И вы это знаете, Джефф.

– Не спорю. Но есть и еще одно обстоятельство. Все знали, что вы ненавидите Таннера, вы этого не скрывали. Как говорится, очко в их пользу.

– В их пользу? – повторила Дейзи голосом, полным отчаяния. – Что вы такое говорите, Джефф, как вы можете? Вы просто разбиваете мне сердце.

Граф подошел к ней и взял за руку.

– Я ни секунды не думал и не думаю, что вы совершили то, в чем вас пытаются обвинить, Дейзи. Я говорю лишь, что дорога может оказаться каменистой.

Дейзи медленно высвободила руку и подняла голову. Взглянула на Лиланда и подавила готовое сорваться рыдание.

– Я всю жизнь шла по каменистой дороге. Я к этому привыкла. Я не убивала Таннера, но не стану отрицать, что у меня нередко возникало желание прикончить его. Значит ли это, что они снова могут упрятать меня в тюрьму? Или отправить в Ботани-Бей?

Она сидела в кресле, выпрямив спину, явно испуганная, почти отчаявшаяся, но гордая, словно королева, приговоренная к позорной казни. Во всяком случае, Лиланд воспринимал Дейзи так. Ее отливающие золотом волосы и платье огненно-красного цвета подчеркивали бледность лица, на котором пылали гневом широко раскрытые глаза. Хоть она и подавлена, огонь ее души неугасим, она вся воодушевление и гнев, и Лиланд подумал, да, Дейзи могла бы убить человека, если бы до этого дошло, но не таким трусливым и гнусным способом, который ей приписывают. Она предупредила бы врага о нападении, прежде чем пустить в него пулю или вонзить кинжал ему в грудь. Но совершила бы убийство лишь в том случае, если бы ей самой или тому, кто ей дорог, угрожала смертельная опасность и не существовало бы иного пути ее избежать.

– Кто же мой обвинитель? – спросила Дейзи.

– Следователи с Боу-стрит не разглашают имя, – ответил Лиланд. – Я знаю это, я спрашивал и граф тоже, но они тверды, как гранит.

– Потому что боятся, как бы я его не убила! – заявила Дейзи, с силой втянув носом воздух. – Нет, я бы его оставила жить. Но постаралась бы искалечить, это уж точно!

Лиланд расхохотался.

– Я бы так и поступила, – сказала Дейзи, глядя на него. – Какие низкие происки! Никто, ни один человек во всем Порт-Джексоне, никогда не говорил ничего подобного. Были там такие, кто относился ко мне плохо. На свете нет людей без недостатков, и у меня они тоже есть. Я, например, терпеть не могла нашего мясника Моррисона. Просто ненавидела его за то, что он всегда старался обмануть, присчитать лишнее к оплате, да еще и руки распускал, а это несовместимо с торговой деятельностью, так я прямо и заявила ему самому и всем прочим, можете быть уверены. – Дейзи сделала паузу, потом снова заговорила, быстро и горячо: – Была там у нас некая миссис Коулмен, настоящая преступница! Она отравила двух мужей и не потому, что они с ней жестоко обращались, а из-за денег! Она получила свободу, потому что вышла замуж за тюремщика. А я прямо сказала, что ни за что не стала бы пить с ней чай. – Дейзи опустила голову и снова помолчала минуту-другую. – Думаю, я слишком свободно высказывала свои мнения, и не только об этих двоих, поверьте. Я была несчастна, а люди в горе становятся злоязычными, потому что им хочется, чтобы и другие чувствовали себя не лучше их. Мне следовало быть более милосердной, что верно, то верно. Но все это не делает меня убийцей!

Граф и Лиланд переглянулись, но ни тот ни другой не улыбнулся.

– Я знаю о законах больше, чем другие женщины, – продолжала Дейзи. – Так сложилась моя судьба. Но скажите, разве тот, кто меня обвиняет в убийстве, не встретится со мной в зале суда?

– Это было бы неизбежно, – сказал граф, – но мы не верим, что дело дойдет до суда.

– Но почему же нет? – спросила Дейзи.

Она нахмурилась, заметив, что мужчины снова обменялись взглядами. Она ни разу не видела Лиланда таким серьезным и озабоченным, а у Джеффа даже появились красные пятна на щеках возле ушей.

– Я объясню вам позже, – уклончиво ответил граф. – Если вообще придется к этому возвращаться.

– А сейчас, – встрепенулся Лиланд, – нам нужно, чтобы вы успокоились, сели за письменный стол и составили список всех, кто, по вашему мнению, имел основания питать к вам недобрые или мстительные чувства. Абсолютно всех, – подчеркнул он. – Начиная со времени накануне ареста вашего отца. Ведь кто-то, несомненно, донес на него. Мы поднимем старые документы, однако чрезвычайно важно и ваше мнение. Внесите в список имена тех, с кем познакомились в Ньюгейте, и кто мог тогда затаить на вас злобу, а также тех, кто находился вместе с вами на корабле, который доставил вас в Ботани-Бей. Ну, разумеется, и имена ваших предполагаемых недоброжелателей в колонии. Это даст нам материал для работы.