Подорожный страж (СИ) - Лукин Андрей Юрьевич - Страница 20

Эффектно крутнув ятаганами и держа их почему-то наоборот, то есть вогнутой стороной от себя (Стёпка не знал, что у ятаганов режущим краем является именно вогнутый), рыцарь двинулся на тролля. Была в его движениях удивительная при столь несуразной фигуре, почти змеиная грация. Он не шёл, он скользил, перетекая, и мечи в руках — как живые. Впрочем, это ему не помогло. Тролль встретил противника бесхитростным прямым ударом. И не промахнулся. Оглобля загудела, ятаганы бессильно лязгнули, рыцарь, не издав ни звука, покатился по земле.

И тут же откуда-то из-за повозки выскочил ещё один, почти такой же, в измочаленных доспехах, с двумя кривыми мечами, проворный и опасный. Кони испуганно шарахнулись, дёрнули повозку; Стёпка пронзительно жалел, что нет у него в руках автомата. Дать бы по этим уродам хорошей очередью, чтобы вдребезги их…

Сбитый рыцарь легко поднялся на ноги, сокрушительный удар не причинил ему ни малейшего вреда. Вряд ли это были живые люди, нормального человека такой оглоблей приласкаешь — и дух из него вон. А этот даже не закашлялся.

Больше Стёпка ничего увидеть не успел, потому что его самого рывком выдернуло из повозки, швырнуло спиной на землю и поволокло к дому. Это было неприятное и уже знакомое ему ощущение: почти так же его схватило тогда, в комнате, после того, как Ванька проорал Смаклову «забурдынзу». Те же невидимые великанские руки. И ещё почти так же его тащили прошедшей ночью разбойники. Но в этот раз всё было намного хуже.

«СТРАЖ!» — возопил Стёпка, безуспешно пытаясь перевернуться со спины на живот, чтобы уцепиться за что-нибудь, хотя бы и за траву. Однако толку от стража не было ни на грош, он болтался под рубашкой бесполезным грузом и призывов хозяина не слышал.

Стёпку доволокло до крыльца и чувствительно воткнуло затылком в твёрдую ступеньку. Нарочно воткнуло, чтобы он поменьше дёргался и был посговорчивее. Стёпка схватился за голову: больно, блин! Чёрные сапоги неторопливо спустились вниз, и оркимаг взял его за шиворот уже безо всякой магии.

— Не противься, де-емон. Я хочу с тобой поговори-ить, и я с тобой поговорю-у.

У ворот раздался ещё один гулкий удар, и что-то тяжёлое, бренча доспехами и стуча конечностями, покатилось по земле. Дядько Неусвистайло бил без промаха и сдаваться не собирался.

Стёпка тоже дёрнулся, но вырваться не смог.

— Отпустите! Отпустите меня! Не хочу с вами говорить!

— Захо-очешь, — зловеще пообещал оркимаг, взволакивая его на крыльцо.

«Страж!» — пискнул про себя Стёпка и, не дождавшись желанного прилива сверъестественных сил, судорожно ухватился за последнюю ступеньку обеими руками. Он понимал, что оркимаг тянет его в избу не забавы ради. Что-то он там, внутри, страшное приготовил для изловленного демона. И разговаривать с пленником, понятное дело, не о погоде собирается и не о видах на урожай.

— Страж! — возвал Стёпка от отчаяния во весь голос и, вспомнив Стурра, ещё громче крикнул. — Конхобулл! Помоги!!!

— Тебе и это ведомо? Истинное имя зна-аешь? — удивлённо изогнул бровь оркимаг. — Прав был магистр, непростой ты де-емон. А кричать не на-адо. Конхобулл тебе не помо-ожет.

— Почему? — не хотел спрашивать Стёпка, но само вырвалось.

— Не хозяин ты стражу своему-у, — сказал оркимаг довольно. — Не тебе и о помощи проси-ить. Отныне я ему приказывать бу-уду. Разожми ру-уки!

Стёпка сопротивлялся с отчаянием обречённого, но всё равно безнадёжно проигрывал. Оркимаг был старше и сильнее. Магию он уже не использовал, полагая, видимо, что незачем растрачивать ценные заклинания на какого-то дрянного отрока, если можно одолеть его и так.

До двери осталось несколько шагов, хвататься больше было не за что, и Стёпка от отчаяния, от безвыходности, а больше всего от испуга тоже решил обойтись без помощи магии. И обошёлся. Удар ногой снизу вверх был, конечно, нечестный, но зато очень действенный. Чудо что за удар. Лучше даже получилось, чем с Никарием.

Оркимаг отпустил Стёпку и скрючился, зажимая обеими руками пострадавшее место. Его высокомерное и непроницаемое до того лицо побледнело, исказилось в гримасе боли и стало похоже на нормальное человеческое лицо. Только перекошенное. Наверное, его так ещё никогда не били. Ничего, пусть привыкает. Как говорил, папа, всякая неприятность имеет обыкновение когда-нибудь случаться впервые. Вот она с оркимагом и случилась.

Стёпка скатился с крыльца и вскочил на ноги, одёргивая задравшуюся рубашку. Та, не самая главная его половина, что перепугалась до предательской дрожи в коленях и — стыдно признаться — чуть ли не до мокрых штанов, судорожно пыталась завладеть его разумом и вопила изнутри в уши: «Беги! Беги, дурак! Спасайся, пока не поздно!» Стёпка оглянулся. До забора было всего несколько метров, перепрыгнуть через него он железно сумел бы, главное зацепиться за верх… О, каких усилий ему стоило подавить в себе это подлое побуждение, с каким трудом удалось ему не поддаться панике, заставить замолчать этот трусливый внутренний голос! На какой-то миг ему даже показалось, что он сейчас разорвётся пополам, на прежнего робкого семиклассника и нынешнего отважного демона. Но — не разорвался. Устоял. Задавил в себе страх и даже слегка возгордился тем, что не драпанул геройски от врага.

А враг уже слегка оправился от подлого удара.

— Мерзкое созда-ание! — прошипел он через силу. — Ты мне за это ответи-ишь! Я у тебя с живого ко-ожу сниму!

— Поймай сначала, — огрызнулся Стёпка, напрочь забыв о вежливости. Какая уж тут вежливость после такого близкого знакомства! Не на «вы» же теперь этого гада называть. «Ваша милость, вы подлец и негодяй». Чуть в стороне дядько Неусвистало уверенно теснил рыцарей к забору. Вернее, одного рыцаря. Второй валялся у колодца, судорожно дёргая конечностями. Смакла сидел в повозке и не высовывался. Нужно было что-то делать. Нужно было как-то подтверждать свою «безумную отвагу» и каким-то образом побеждать оркимага. И для этого у Стёпки в запасе был всего один способ.

«Страж!»

Ни ответа, ни привета. Способ не работал. Сознавать, что есть магия, способная пересилить магию стража, было весьма неприятно. Стёпка как-то уже привык думать, что обладает небывалым могуществом, и вдруг оказалось, что его могущество очень даже бывалое. Первый же встречный вражеский колдун не оставил от него и следа. Переподчинил могучий амулет походя, даже пальцами при этом не щёлкнул.

«Конхобулл! Я приказываю тебе! Приказываю! Повелеваю! Помоги мне немедленно!» Стёпка даже ногой притопнул: «Спаси меня сию же минуту!»

Ага, щас, разбежался. Чёртовой побрякушке на его приказы и повеления плевать по ветру с высокой колокольни. Ни фига не слышит, хоть во весь голос ори.

«Не хозяин ты стражу своему-у».

Оркимаг то ли сам, то ли с помощью магии преодолел боль, выпрямился, сделал пару осторожных вдохов, а затем с нескрываемым удовольствием потянул из ножен длинный узкий меч. Беседа по душам, как видно, откладывалась. Или вовсе отменялась.

Пришлось Стёпке отступать. Дураку понятно, что против меча он и секунды не продержится. И что в таком случае прикажете делать? Настругает ведь сейчас оркимаг из обидчика мясную окрошку. Вон как глазами сверкает, отомстить хочет наглому отроку. В общем-то, его можно понять: после такого удара едва ли кто захочет оставлять своего противника в живых. Может, сдаваться пора?

— Живым не да-ашься? — криво ухмыльнулся оркимаг, поводя мечом на уровне Стёпкиной шеи. Сверкающий клинок холодил взгляд: такой свистнет — и слетит голова с юных плеч, не успев понять, почему всё так быстро и печально кончилось.

— Не дамся! — выдохнул Стёпка и тут же об этом пожалел. Но очень уж не хотелось признавать поражение. Да и не верилось, что оркимаг всерьёз захочет рубить его мечом. — Вы меня пытать будете!

— Бу-уду! — признался оркимаг, наступая на Стёпку. Его косички ехидно подрагивали в такт шагам. — Обязательно бу-уду. А ведомо ли тебе, подлейший из мерзейших, что мёртвых тоже можно пыта-ать? Что можно пытать не умершее те-ело, а ещё живую, но не успевшую освободиться ду-ушу? У тебя, надеюсь, есть душа, де-емон?