Летописный замок (СИ) - Лукин Андрей Юрьевич - Страница 26

В этом «шИбает» Стёпке послышалось что-то не совсем приятное, словно от не мылся недели три, и теперь все при встрече с ним носы зажимают. Но здесь, видимо, это слово употребляли немного не в том смысле.

Маг слегка склонил голову и представился, и это у него получилось легко и непринуждённо:

— Алексидором меня зовут, демон. А тебя как звать-величать?

— Степан, — постарался так же склонить голову Стёпка. — А почему вы себя магом называете, а Серафиан — чародей? Это такие звания разные или что?

— Это мне так больше по душе, — засмеялся Алексидор, показывая крепкие белые зубы. — Чародеями у нас всё больше старички-тайгари себя величают, по правде ветхозаветной. А те, кто помоложе да поноровистее, тем больше весский обычай нравится. Маг — оно и звучит весомее и… Ну вот, как, скажи на милость, назвать, когда маг дальше обучение продолжить желает?

Стёпка пожал плечами.

— Магистратура, — выдал Алексидор вполне знакомое слово. У Стёпки двоюродный брат как раз в магистратуре учился. — А ежели бы я был чародеем?.. Вот то-то же. Язык сломать можно, пока выговоришь, да и нет такого слова. Я вот выучусь и буду магистром. А чародей, как был чародеем, так на всю жизнь и останется. Что молодой — что старый. Скучно. Да и в Кряжгороде чародеев не шибко жалуют. У них там все магами величаются, и нам отставать негоже. Даром что в глухомани таёжной обретаемся.

Он перехватил свою ношу поудобнее, лежащая сверху книга выскользнула и шмякнулась на пол. За ней — другая. Стёпка подобрал книги, но магу не отдал, потому что сразу видно было — они у него опять упадут.

— Я вам помогу, — предложил он.

— Не вам, а тебе, — поправил маг, чем сразу вызвал к себе ещё большую симпатию. — Молод я ещё на «вы» величаться. А за помощь благодарю, шагай за мной, демон Степан, тут недалече.

Оказалось, что и в самом деле идти недалеко. Буквально за углом Алексидор ногой отворил тяжёлую двустворчатую дверь, пропустил Стёпку вперёд.

— Клади на стол, — кивнул он и сам же первый вывалил все книги на широкий стол, на котором и без того свободного места почти не было.

Стёпка с любопытством оглядывался. Здесь было ещё интереснее, чем в кабинете Серафиана. Книг, пожалуй, поменьше, зато от обилия других таинственных вещей просто разбегались глаза. Стояли ларцы всевозможных размеров, просвечивали на полках непонятным содержимым пузатые бутыли, лежали на столах связки свечей, ножи, каменные фигурки каких-то идолов или божков; одна стена была сплошь покрыта пятнами копоти, подпалинами, а в двух местах камень даже оплавился, словно в эту стену кто-то стрелял молниями или файерболами. Вдоль стен громоздились непонятные чародейские приспособления, какие-то шары, жезлы, цепочки, светильники, свечи, ступки, тигли, жаровни и ещё много такого, чему Стёпка не мог подобрать ни названия ни определения. Но выглядело всё это очень заманчиво и волнующе. Так и хотелось сотворить что-нибудь волшебное.

У дальней стены за столом сидел ещё один чародей, вернее, маг. Такой же молодой и безусый. Он старательно водил пером по бумаге и на Стёпку даже не взглянул, настолько был поглощён работой. Заклинания, наверное, составлял, или демонов вызывать готовился.

Зато сидящие в бутылях джины (если это, конечно, были джины) разглядывали Степана во все глаза. Около десятка больших пузатых бутылей тёмного стекла стояли на верхней полке, и в каждой сидело по страшному уродцу. Они прижимались мордочками к стеклу, кривлялись и что-то беззвучно выкрикивали. Может быть, просили о помощи, учуяв в демоне родственную душу. Сам Стёпка никаких родственных чувств к этим страшноватым созданиям не испытывал. Мало того, что у некоторых из них имелись приличные рожки, а кое у кого, кажется, и вполне обезьяньи хвосты, — они ко всему прочему все как один были четырёхглазы. Боже упаси от таких родственников! Стёпка с трудом отвёл взгляд и постарался больше на верхнюю полку не смотреть. Разочарованные уродцы поняли, что демон играет не на их стороне и принялись кривляться с удвоенной энергией, теперь уже посылая на голову презренного отступника неслышимые проклятия.

Алексидор тем временем сдвинул книги на край стола, повёл рукой, и перед Стёпкой из ничего возникла расписная пиала со слегка дымящейся жидкостью.

— Угощайся, демон Степан, — сказал маг и ещё одним движением создал себе точно такую же пиалу, только чуть побольше. — Пей без опаски, это вкусно.

Здорово! Стёпка был не на шутку впечатлён. Настоящее волшебство приятно взволновало кровь, лишний раз напомнив ему, что он угодил не куда-нибудь, а в мир, где чудеса происходят наяву. Пусть даже и такие незатейливые. Но ведь это только начало!

Он потрогал пиалу (настоящая, не иллюзорная), затем осторожно глотнул горячий травяной напиток, слегка напоминающий чай из листьев смородины и с отчётливым медовым привкусом. Алексидор тоже с удовольствием прихлёбывал из своей пиалы, поглядывая на Стёпку весёлыми глазами.

— А на кой тебе слуга Серафианов надобен? — спросил он.

Стёпка подумал, подумал и решил сказать почти правду:

— Серафиан велел мне в Ясеньград отправляться. А Смакла со мной пойдёт, потому что я дороги не знаю, ну и чтобы просто помогать.

Он чуть было не проговорился, что ему надо своего пропавшего друга Ваньку отыскать, но вовремя вспомнил совет чародея и прикусил язык. Алексидор, конечно, не враг, но лучше ему об этом не говорить, а то мало ли что. Серафиан-то, наверное, не просто так предупреждал, чтобы никому ни слова!

— Что делать в унылом Ясеньграде такому молодому демону? — удивился Алексидор. — Оставайся лучше в Летописном замке. Здесь, понятно, тоже не стольный град, но всяко любопытнее. Тебе, возможно, ещё не ведомо, но вскорости сюда послы из степи, из Веси, да из Оркланда прибудут. Вот на что тебе посмотреть бы. Рыцари с дружинниками турнир устроить намерены. На мечах да на копьях в воинской ловкости состязаться будут. Пропустишь — пожалеешь.

— Я бы остался, — совершенно искренне вздохнул Стёпка. — Но Серафиан велел идти в Ясеньград. Сказал, мне непременно туда попасть нужно. А зачем — я пока не знаю.

— Ну и ладно, — согласился Алексидор. — Видно, судьба у тебя такая демонская, своим хотением жить не волен.

Стёпка дёрнулся было возразить, но смирил свою демонскую гордость и промолчал. Ведь и правда, не было у него другого выбора, надо идти и выполнять.

— Вы в стену огнём стреляете? — спросил он, чтобы перевести разговор на другую тему.

— И огнём тоже, — оживился маг. — Хочешь, покажу?

Ещё бы Стёпка не хотел! Совсем он глупый, что ли, от такого счастья отказываться! Алексидор тут же с явным удовольствием пальнул в стену небольшим огненным шаром. Жахнуло знатно, но не слишком громко, чтобы народ не пугать, как пояснил маг. До Стёпки докатилась волна горячего воздуха. На каменной стене образовалась ещё одна подпалина.

Сказать, что Стёпка испытывал восторг значит ничего не сказать! Только тут, в комнате Алексидора, он по-настоящему осознал, что волшебство существует, что оно ЕСТЬ! На самом деле существует, и не где-то там, в неведомых далях и мирах, а вот здесь, прямо перед ним: протяни руку — и тебя обожжёт магическим огнём. Понять, каким образом из обычной человеческой ладони появляется этот огонь, было невозможно. Магия, и всё тут. Алексидор вытягивал руку в направлении мишени, прищуривался, чуть заметно шевелил губами — и вот уже в стену врезается очередной огненный заряд. После пятого выстрела Стёпка ухитрился разглядеть, что огонь появляется на некотором расстоянии от руки мага, так, словно воспламенялся сам воздух. Потом мгновенный огненный прочерк, вспышка и медленно остывающее раскалённое пятно на каменной поверхности.

— Когда силы побольше накоплю, сразу тремя огнями кидаться смогу, — пояснил маг, вытирая вспотевший лоб. — Я ведь, Степан, на боевого мага выучиться желаю, мне над рукописями чахнуть норов не позволяет. Скучно мне в заклинаниях прадедовых чернильные загогулины разбирать, я свои умения придумывать хочу. Глянь, что у меня недавно получилось. Тебе первому показываю. — И он хитрым движением руки заморозил часть стены так, что на ней появился приличный слой льда. В комнате сразу стало прохладнее, даже зимой слегка запахло.