Умри красиво - Тармашев Сергей Сергеевич - Страница 28

— Медведь, можно спросить? — Похоже, просто так маячить за его спиной и молча радоваться жизни девчонке никак не удавалось. Ей обязательно надо доставать его болтовней, а как же!

— Спрашивай, — здоровяк издал многозначительный вздох, намекая на то, что это плохая идея.

— Когда мне будет можно разговаривать? — Бэмби была сама невинность, не знающая намеков.

— Ты уже разговариваешь, — обреченно изрёк майор. — Чего тебе спокойно не стоится, а?

— Я стоять устала, — призналась девчонка. — Можно мне немного походить? — Она торопливо добавила: — Я не буду поворачиваться к вашим приборам! Просто подвигаюсь немного и всё.

— Ну подвигайся, — недовольно буркнул Медведь. — Немного. За вешки только смотри не зайди.

— Я помню, что там Воронка, — улыбнулась Бэмби. — Вы меня ею каждый раз пугаете, когда мы на крышу выходим. Оборачиваться к ней нельзя, так что вешки увидеть я не смогу. Это вы специально?

— Конечно, — подтвердил здоровяк. — Чтобы у тебя возникало поменьше желания тут шастать.

— Водяной сказал, что от неё до края крыши почти шесть с половиной метров безопасного расстояния, — девчонка принялась бродить по крыше туда-сюда, старательно не глядя в сторону поглощенной аномалией радиостанции. — Этого места хватит, чтобы вчетвером с закрытыми глазами ходить. Мне правда не хочется знать никаких секретов, я не шпион, честно! — Она печально вздохнула: — Я знаю, что вы мне не доверяете, хотите выгнать меня отсюда, как только Абрамов добьется ареста Прокопенко, наверное, это с вашей стороны правильно… — Бэмби немного помолчала и негромко продолжила: — Я вообще не думала, что когда-нибудь окажусь в Ареале, да ещё при таких обстоятельствах. А тут ещё травма обострилась, после того прыжка ходить становилось всё тяжелее. А когда для Сизого по трубе шла, то прямо спиной чувствовала, что очень скоро ноги откажут, в лучшем случае буду на костылях ковылять. Было очень страшно. Прокопенко, ультиматумы о сожительстве, резь в позвоночнике на каждый шаг — всё смешалось в какой-то неслышный и жуткий кошмар, из которого нет и не может быть выхода. Тогда, на торговой поляне, когда стрельба началась и в меня попали пули, я даже подумала, что паникую последний раз в жизни, и это, наверное, даже хорошо. Уж ничем не хуже ожидавших меня перспектив.

— У тебя какое-то депрессивное мышление, — усмехнулся Медведь. — Попроси Кнопку, пусть привезет тебе из Сателлита апельсин. Или укради у Шороха шоколад, добром он его не отдаст.

— Апельсины Кнопка вчера привезла, больного Водяного кормить, — невозмутимо ответила Бэмби. — Только он ещё не пришел в себя, и потому их уже съели. Случайно получилось. Шорох шоколадом делится, если вежливо попросить. Вы просто не пробовали. В смысле, вежливо.

— По вежливости и обходительности у нас Прокопенко большой специалист! — ехидно поддел её Медведь. — А мы люди простые и грубоватые, витиеватых фраз не любим и предпочитаем называть вещи своими именами. Ты не переживай, скоро будешь жить в Сателлите, там цивилизация! Все вежливые и утонченные, любители поддержать умную беседу, сплошной гламур, интеллектуалы, местные олигархи и даже своя социальная сеть и блогеры. Почти Москва, одним словом.

— Кнопка говорит, что мечтает о том дне, когда ей можно будет навсегда послать этот Сателлит куда подальше, — вкрадчиво произнесла Бэмби. — Не уверена, что буду безумно счастлива там оказаться даже после того, как поквитаюсь с Прокопенко. Почему мне нельзя остаться тут?

— Потому что ты забыла прихватить с собой побольше очаровательных подружек, — фыркнул Медведь. — Не задавай глупых вопросов, не беси меня! Ещё вопросы есть?

— Почему Рас не стал убегать от Зомби? — девчонка поспешила сменить тему. — Он же знал, что они опасны и стремятся убить всякого, кого встречают. Зачем он так поступил? Если это не тайна…

— Тайна, — Медведь болезненно поморщился. — Которая известна всем. Отца своего он увидел. Его отец в своё время был одним из лучших сталкеров. Двенадцать лет назад он отпраздновал с сыном его десятилетие, а после дня рождения ушел в Ареал и не вернулся. Это он теми Зомби командовал.

— Рас встретил своего отца?! — ужаснулась Бэмби. Среди Зомби?! Бедняга, даже не представляю, как тяжело ему пришлось! Но… — она нахмурилась, — вы же сказали, что прошло двенадцать лет. А Рас тогда, в лазарете, говорил, что они узнали друг друга. Это же невозможно! Зомби полностью теряют память, способность узнавать знакомых, и не осознают себя как личность. От своей человеческой жизни они сохраняют только рефлексы и профессиональные навыки. Это происходит с ними очень быстро, за несколько минут после зомбирования! Данный процесс необратим, я изучала научные материалы, когда работала в фонде Абрамова. Как же отец Раса мог его узнать?

— Как-то смог, — пожал плечами здоровяк. — Я не знаю, как это произошло, я не ученый. Никита с Людмилой говорят то же самое — это невозможно. Но, тем не менее, Рас уверен, что отец его узнал. Вот Водяной придет в себя, послушаем, что он расскажет. Может, Расу всё почудилось.

— Можно присесть рядом с вами? — Бэмби возникла около Медведя, и ему пришлось на неё посмотреть. Девица была сама кротость. — Не хочу на бетон садиться, пыльно, одежда испачкается.

— Садись, — здоровяк смерил её недовольным взглядом. — Ноги ещё болят? После ранений?

— Нет, просто стоять надоело, а уходить отсюда не хочется! — весело созналась наглая девица. — У меня от ран даже шрамов почти не осталось, тонкие ниточки незаметные. После лечения я стала здоровее, чем до Ареала. Если честно, то эти два месяца — лучшее, что случилось со мной за два последних года, хотя раньше я представляла счастье совсем по-другому.

Сидящий на ящике кролик заскрипел, словно несмазанная телега, и Медведь иронично хмыкнул:

— Это развеселило даже Фантика. — Майор бросил на девчонку насмешливый взгляд: — Зависимость, ранения и перманентный плен — я бы тоже представлял себе счастье несколько иначе!

— В Зависимости приятного мало, — согласилась девчонка. — Всё остальное в конце концов пройдет. Главное в том, что жизнь из бесцветной снова стала настоящей! Пропало ощущение однообразной безнадежности, когда проживаешь день за днём, как робот, и месяцы похожи друг на друга, словно день сурка, и не понимаешь, ради чего…

— Помолчи-ка… — жестом оборвал её Медведь, внимательно разглядывая Фантика.

Хитиновый кролик не переставал скрипеть, жалобно прижимая к телу чешуйки, отчего стал совершенно гладким, словно рептилия. Маленький мутант спрыгнул с ящика, прижался к ноге майора и заскрипел громче, беспокойно переводя взгляд с одного человека на другого. Убедившись, что Медведь обратил на него внимание, Фантик сжался в комок и, буквально стелясь по бетонному полу, быстро засеменил к ведущему внутрь Базы люку. Оказавшись у закрытой крышки, он принялся бегать вокруг неё, не переставая жалобно скрипеть.

— Выброс, — уверенно заявил майор, поднимаясь со скамьи. — Жаль, я надеялся, что он начнется позже, хотя бы часов через пять-шесть. Опять до полуночи не усну… Всё, топай внутрь, прогулка окончена! — Он посмотрел на заметно погрустневшую Володину и кивнул ей на скрипящего возле люка Фантика. — И монстра с собой захвати! Мне пора потратить время с пользой!

Расстроенная Татьяна пробубнила слова благодарности и поплелась к люку. Она откинула тяжелую крышку, распахивая вход, и не перестающий жалобно скрипеть Фантик метнулся вниз по лестнице. Девушка принялась спускаться внутрь и украдкой бросила взгляд на Медведя, но тот переключал частоты на рации и не смотрел в её сторону. Володина печально вздохнула. Выброс пришел очень не вовремя, она и сама надеялась, что сможет провести на крыше ещё несколько часов. Татьяна, выполняя указания инструкции по борьбе за живучесть, закрыла за собой люк и прислушалась к голосу Медведя, едва доносящемуся снаружи:

— Всем! Всем! Всем! Я — База! Двадцать пять минут до Выброса! Повторяю! Приближается Выброс! Двадцать пять минут до начала!