Пришествие фей - Дойл Артур Игнатиус Конан - Страница 15

Многие люди, запомнив подобные встречи с детства, во взрослом возрасте пытаются найти для них всевозможные материалистические истолкования, никак не кажущиеся приемлемыми или логичными. Например, в своей превосходной книге о фольклоре преподобный С. Баринг-Гулд[52] сообщает о личном опыте такой встречи, причем его рассказ может послужить иллюстрацией некоторых высказанных мною соображений. «В 1838 году», — говорит он, — «когда мне едва исполнилось четыре года, мы ехали жарким летним днем в Монпелье по длинной прямой дороге, пересекающей каменистую, усеянную валунами равнину, где не растет ничего, за исключением кое-каких пряных трав. Я сидел на козлах рядом с отцом и внезапно, к огромному своему удивлению, увидел множество карликов, ростом примерно в два фута, бегущих рядом с лошадьми; некоторые из них, хохоча во все горло, уселись на оглоблях, другие же цеплялись за упряжь, пытаясь вскарабкаться на спины лошадей. Я рассказал об увиденном отцу, он резко остановил повозку и пересадил меня внутрь, к матери; поскольку повозка была закрытой, я оказался защищен от солнечных лучей. В итоге толпа бесенят постепенно начала редеть, пока совсем не рассеялась».

Здесь, конечно, сторонники идеи о солнечном ударе получают в свое распоряжение сильный, но отнюдь не решающий довод. Второе свидетельство мистера Баринг-Гулда более весомо:

«Когда моей жене», рассказывает он, — «было пятнадцать лет, она шла как-то по тропинке в Йоркшире, между двумя живыми изгородями из кустов бирючины, и вдруг заметила, что в одном из кустов затаился маленький, отменно сложенный зеленый человечек, который уставился прямо на нее черными, похожими на бусинки глазами. Росту в нем было дюймов пятнадцать или фут. Она в страхе побежала домой. Жена вспоминает, что все это случилось в летний день».

Пятнадцатилетняя девушка представляется достаточно надежным свидетелем: и четкие детали, что ей запомнились, и ее поспешное бегство говорят о реальности этого происшествия. Заметим, речь снова идет о жарком летнем дне.

Баринг-Гулд приводит и третий случай. «Однажды мы велели сыну», — пишет он, — «нарвать в саду гороховых стручков, чтобы кухарка налущила их к обеду. Вскоре он вбежал в дом, белый как мел, и принялся рассказывать, что во время сбора гороха увидел между двумя грядками маленького человечка в красном колпаке, зеленой куртке и коричневых бриджах до колен. Лицо его было старым и изнуренным, борода седой, глаза напоминали черные и твердые на ощупь ягоды терновника. Он так пристально глядел на мальчика, что тот бросился наутек, не помня себя от испуга».

Упоминание гороховых стручков вновь дает нам понять, что дело происходило летом и, возможно, в жаркий полуденный час. И опять приведены очень точные детали, которые вполне совпадают, как я покажу далее, с рядом независимых свидетельств. Мистер Баринг-Гулд склонен объяснять все эти случаи жарой, вызывающей в воображении знакомые картинки из книг о фейри, но рассказы других очевидцев покажут читателю, что такое объяснение сомнительно.

Сравним эти три происшествия с прямым свидетельством миссис Вайолет Твидейл[53], чье мужество в публикации результатов своих опытов, полученных благодаря выдающимся психическим способностям, достойно глубокого уважения любого исследователя этих материй. Потомки едва ли поймут, как трудно в наши дни получить свидетельства из первых рук, подписанные именами очевидцев, ибо они забудут времена, когда любой наблюдатель, будь он человеком сколь угодно почтенным и умеренным во взглядах, немедленно слышал крики о «фальшивке», «мошенничестве» или «обмане», издаваемые людьми, которые ничего либо почти ничего не знали о предмете. Миссис Твидейл рассказывает:

«Лет пять назад со мною произошел чудесный случай, который убедил меня в существовании фей. Был летний день, я в одиночестве шла по дорожке к Лаптон-хаус в Девоншире. Погода стояла совершенно безветренная, ни один листок не шевелился. Вся природа, казалось, дремала под горячими лучами солнца. Мой взгляд привлекли судорожные подергивания длинного клинообразного листа дикого ириса в нескольких ярдах впереди. Лист то раскачивался, то резко сгибался, в то время как само растение сохраняло неподвижность. Ожидая увидеть на листе мышь-полевку, я осторожно подкралась поближе. К моему радостному удивлению, там обнаружился маленький зеленый человечек. Он был около пяти дюймов ростом и раскачивался на листе, повиснув спиной вниз. Его крошечные зеленые ножки, обутые, как мне показалось, в зеленые сапожки, охватывали лист; руки он поднял над головой и цеплялся ими за края листа. Мелькнуло веселое маленькое личико и что-то похожее на красную шапочку на голове. Целую минуту он оставался на виду, продолжая раскачиваться на листе. Затем он исчез. Впоследствии я не раз видела, как на неподвижном растении вдруг начинал резко дергаться один-единственный лист, но никогда больше мне не удавалось определить причину этих подергиваний».

Одежда фейри в рассказе миссис Твидейл, а именно зеленая куртка и красная шапочка, в точности совпадают с независимым свидетельством сына Баринг-Гулда, и мы вновь встречаем такие детали, как жара и безветрие. Можно не без оснований возразить, что многие художники изображали фейри в подобных нарядах и что эти цвета запечатлелись в сознании обоих наблюдателей. Но поскольку подергивания ириса указывают на действительное событие и не могут быть сочтены галлюцинацией, случай этот кажется мне вполне убедительным свидетельством.

Миссис X. - дама, занятая весьма ответственной работой, с которой я состоял в переписке — рассказывает о встрече, живо напоминающей историю миссис Твидейл. «Единственный случай, когда я видела фейри», — говорит она, — «произошел в большом лесу в Западном Сассексе около девяти лет назад. Это было крошечное создание в полфута ростом, кутавшееся в листья. Самым удивительным в его лице было то, что в глазах не отражалось никаких признаков души. Он весело играл на поляне среди высоких трав и цветов». И снова мы имеем указание на лето. Рост и окрас этого создания соответствуют описанию миссис Твидейл, в то время как его взгляд, лишенный признаков души, можно сравнить с «твердыми» глазами, описанными сыном Баринг-Гулда.

Одним из самых одаренных ясновидящих в Англии был покойный мистер Терви из Борнмута, чья книга «Начала ясновидения»[54] является настольной для любого уважающего себя исследователя. Мистер Лонсдейл из Борнмута также известен своими способностями к ясновидению. Последний ознакомил меня со следующим отчетом о событии, которое он наблюдал несколько лет назад в присутствии мистера Терви:

«Мы сидели у него в саду в Брэнксом-парке», — рассказывает мистер Лонсдейл. «Мы находились в садовом домике, откуда открывался вид на лужайку. Вот уже некоторое время мы хранили молчание, не разговаривали и не двигались, как часто было у нас заведено[55]. Внезапно мне почудилось некое движение на краю лужайки, там, где она граничила с сосновой рощей. Приглядевшись, я заметил, что сквозь кусты на нас глядят несколько маленьких фигурок, одетых в коричневое платье. Несколько минут они оставались неподвижны, затем исчезли. Через несколько секунд около дюжины крошечных созданий примерно двух футов ростом, в ярких одеждах, высыпали с сияющими лицами на поляну и затеяли жизнерадостную пляску. Я обернулся к Терви и, желая убедиться, что он также их видит, прошептал: «Вы видите их?» Он кивнул. Фейри, по-прежнему занятые игрой, потихоньку приближались к домику. Нас очень повеселил один маленький храбрец — он подобрался к крокетным воротцам неподалеку от садового домика и, используя их как турник, принялся вращаться в воздухе. Некоторые из фейри стали глазеть на него, другие продолжали плясать. Нельзя сказать, что то был упорядоченный танец, скорее выражение чистейшего веселья. Так продолжалось минуты четыре или пять, как вдруг, словно услышав тревожный сигнал, который подали им одетые в коричневое существа, все это время остававшиеся на краю лужайки, фейри бросились в лес. Сразу после этого из дома вышла служанка и подала нам чай. Трудно было выбрать более неподходящий момент, так как появление чайных приборов, вполне очевидно, стало причиной исчезновения наших маленьких гостей». Мистер Лонсдейл добавляет: «Я несколько раз встречался с фейри в Нью-Форест[56], но никогда еще не видел их так близко». И здесь действие разворачивается в жаркий летний день, тогда как разделение фейри на два различных вида полностью совпадает с общими описаниями этих созданий.