Весна - Лутс Оскар - Страница 70

– Конечно!

– Не ходите, – предупреждает арендатор, заметив, что барчуки действительно собираются лезть в воду.

– Пусть идут, черти, – шепчет Либле, подмигивая арендатору.

В это время в приходской школе заканчиваются уроки, и ребята с шумом и гамом выбегают во двор. Увидев на берегу реки толпу, они умолкают и с любопытством смотрят, как Либле и арендатор пытаются что-то выудить из реки шестами и баграми. Вскоре ребята догадываются, в чем дело, а Тыниссон и Тали обмениваются долгим многозначительным взглядом.

– Пойдем посмотрим, – предлагает кто-то.

– Не стоит, – предостерегает другой. – Опять драка начнется, как осенью. Кто потом разбираться станет.

Но вскоре подбегает Тоотс и решает, что «поглядеть все-таки можно бы».

С этими словами, засунув палец в рот, он направляется к реке и зовет с собой ребят постарше.

Ярвеотс, Кезамаа и Тоомингас медленно шагают за ним, а вскоре и вся толпа мальчишек устремляется с пригорка вниз, к реке.

– Не подходите, не подходите! – кричат им издали школьники с церковной мызы и машут руками, чтобы те вернулись.

Тоотс на минуту останавливается, но тут же решает, что берег реки принадлежит ребятам из приходской школы больше, чем кому-либо другому. Он шагает дальше, невзирая ни на какие предупреждения.

– Пускай идут, – успокаивает Либле молодых господ. – Парни смелые, помогут плот поднять.

– Они не помогать поднять плот, они уметь только потопить плот, – отвечают немецкие барчуки. Появление непрошенных гостей их очень злит. Один из них хватает с земли сухой корень аира и бросает в приближающихся ребят.

– Это что за угощение? – спрашивает Тоотс у своих товарищей, рассматривая корень аира. – Ты такое ешь? – кричит он бросившему корень мальчишке.

– Ты есть самый большой беспутник в школе, – отвечают ему с берега. Тоотс вопросительно глядит на своих товарищей, недоуменно пожимает плечами и, указывая на барчуков, говорит:

– Ну, разве не дураки!

– И бросает корень аира обратно на берег.

– Ты здесь не бросать! – орет самый высокий школьник с той стороны. Если не уйдешь, мы тебя опять будем бить хлыстом. Убирайся отсюда!

– Не знаю, кто от кого осенью удирал, – отзывается Тоотс, – я от вас или вы от меня. Не беспокойтесь, я припас себе в печке кочергу, суньтесь только, она у меня под рукой.

– Я тебя на багор насадить, как салаку.

– А я тебе нос поджарить, как картошку, – отвечает Тоотс и хохочет, как одержимый.

– Ну, ребята, ребята, – пытается арендатор успокоить разбушевавшиеся страсти, – не надо ссориться! Всяк себя молодцом считает. Главное – попробуем плот вытащить.

– Да нет, чего они сами лезут, – говорит Тоотс. – У них больше прав на этот берег, чем у нас, что ли? Мы пришли посмотреть, как вы будете плот вытаскивать. Его только вот как можно достать: вбейте в него крюк, прицепите веревку и тащите.

– Скажи, пожалуйста, какой мудрец объявился! – Говорит арендатор. – Ну, ежели ты такой храбрый, так иди, вбей крючок и прицепи веревку, а уж вытащим мы сами.

– Это пустяк, – заявляет Тоотс и направляется к берегу. – Где у вас крюк и веревка?

– Крюк и веревка… – Арендатор собирается ответить, но в это мгновение кто-то изо всей силы толкает Тоотса в спину и он шлепается в воду. Арендатор протягивает ему шест. Барчуки хохочут во всю глотку.

В толпе учеников приходской школы возникает движение.

– Ну разве не черти, сами в драку лезут, – возмущается Тыниссон.

– Нет, это прямо дикая выходка! – говорит Тоомингас. – Давай, ребята, на помощь!

Тоотс, фыркая, вылезает на берег и хочет уже подняться, но его снова толкают шестом в грудь, и он валится в воду.

– Не смейте, вы! – в один голос вскрикивают арендатор и Либле, но молодые господа не обращают на них внимания. С берега до носится новый взрыв хохота, и снова уже наготове несколько шестов, чтобы столкнуть Тоотса.

– Помогите! Помогите! – вопит Тоотс.

Он барахтается на одном месте, так как с берега на него грозно уставились шесты и багры, готовые еще и еще раз сбросить его в реку. Убедившись, что здесь выкарабкаться на сушу не удастся, Тоотс, собравшись с силами, плывет к противоположному берегу.

– Ага, аг-а-а, ты нас поджаривать! – издеваются над ним безжалостные противники. – Теперь ты сам плавать в реке, как салака. В другой раз ты знайт, что под нашим окном орать не смейт.

Тыниссон, Тоомигас, Кезадаа, Ярвеотс и еще несколько наиболее отважных считают, что пришло время напасть на распоясавшихся молодчиков. Но чтоты голыми руками сделаешь! Тоотс уже недосягаем для врагов и шесты их устремлены на нападающих. Тоомин-гасу, правда, удается ловким движением ухватиться за кончик одного шеста, но он тут же вынужден выпустить его из рук: с другой стороны его так сильно толкают в бок, что у него дыхание захватывает. Ярвеотсу врезаета в руку брошенная кем-то острая раковина, и ранка чуть ли не выводит из строя этого крепыша. Но Тыниссон, сделав большой круг в обход, оказывается у одного из неприятелей за спиной и могучим рывком бросает его наземь. На мгновение кажется, будто перевес в бою на стороне наступающих, но здесь к противнику Тыниссона приходит подмога, и его, такого сильного парня, тоже сбивают с ног. Шест, который он уже успел захватить, вырывают у него из рук и кидают в воду. Ребята в страхе отступают, ибо неприятель, воодушевленный неудачами атакующих, начинает контрнаступление Напрасно Тоотс, стоя на другом берегу и угрожая врагу смертью и гибелью, швъряет грязью и тиной в тех противников, что поближе к берегу. Ничто не помогает. Ребята потрусливее, удирая, достигли уже пригорка и никакая сила не могла бы заставить их вернуться. Тогда Кезамаа в отчаянии хватает с земли кусок дерна и бросает в самого смелого из неприятелей. Удар угодил в цель! Мокрый дерн попадает противнику прямо в лицо и мигом превращает его в мавра. Это производит на барчуков такое ошеломляющее впечатление, что они на минуту останавливаются и глядят на товарища, словно раздумывая, будет ли еще когда-нибудь толк из такой физиономии. Передышка эта на руку ребятам из приходской школы: Тыниссону удается вырваться из рук схвативших его трех самых сильных неприятелей и, подбежав к наступающим сзади, сшибить сразу двух мальчишек поменьше. В то же время он завладевает и шестом.

– Жарь, жарь ж, Тыниссон! – кричит Тоотс. – Бей их! В реку их!

Кажется, будто до ниточки промокший мальчуган вот-вот снова бросится в воду, тобы прийти на помощь товарищам.

В это время Кезамаа, отступая, снова набрел на кусок дерна, однако он его не бросает, а держит на тот случай, если под рукой не окажется лучшего оружия. Правой, свободной рукой он кидает врагам в лицо все что попадается: комья земли, камешки, хворост, сухой конский навоз, даже камыш и листья – и те летят в нападающих. Кезамаа дерется, как безумшьй, с дикой отвагой, будто это борьба не на жизнь, а на смерть. Что стоило бы ему сейчас убежать в классную комнату, где он бьи бы избавлен от всех опасностей, но нет! – он отступает перед прсиосходящими силами врага только с боем. Ярвеотсу, пока он перевязывает платком свою рану, приходит в голову счастливая мысль. Он хватает здоровенный кол, лежащий у изгороди, и появляется перед противниками; вид у него такой устрашающий, что кое-кто из врагов, уверовавший было в победу, в испуге останавливается. Крепкие удары по жердям отбивают руки нападающим барчукам, более слабые роняют свое оружие и трясут руками от боли.

Сымер, великолепный стрелок, с пригорка мечет в неприятеля мелкие камешки.

Битва приобретает ожесточенный характер. Кажется, будто военная фортуна начинает отворачиваться от школьников с церковной мызы. Дело в том, что на берегу реки идет другая битва, правда, в меньшем масштабе. Здесь Имелик и Виппер сражаются против четырех неприятелей, и весьма удачно.

Виппер, который в начале битвы был безучастным зрителем и только посмеивался, теперь, увидев, что у приходских мальчиков дела пошли скверно, по настоянию Имелика пришел им на помощь.