Осознание (СИ) - Еловенко Вадим Сергеевич - Страница 95

Усмехнувшись, Вовка потащил меня обратно в нашу комнату. Забрав там пачку сигарет, какой-то странной марки, он повел меня в другую сторону коридора, и скоро мы уже дымили в специальной курительной, забравшись с ногами в зеленые огромные кресла.

- Рассказывай. - потребовал я выпуская дым в сторону вытяжки.

Пояснять «что рассказывать» не пришлось. Вовка был суперпонятливым человеком.

- Ты пробыл в реанимации двадцать два дня. Он сказал не много, но сказал больше чем нужно. Я чуть дымом не подавился.

- А ты? - спросил я, придя в себя.

- Четырнадцать.

Я молчал, переваривая информацию, а Вовка подойдя к небольшому столику, налил нам подогревшегося чая. Я взял в отвыкшие руки кружку и чуть не облил себя.

- Осторожнее! - предупредил меня Вовка и пояснил: - Я удивлен, что ты сразу на ноги вскочил. Я после двух недель еще дня два пошатываясь ходил. Отпивая чай, я пояснил:

- У организма была два пути… обоссаться или быстро вспомнить, как ходить и даже как бегать. У меня грамотный организм. Засмеявшись, Вовка сказал:

- А я до сих пор под себя… бывает… что-то с почками и еще чем-то медик говорит. Нашей жизни ничего не угрожает, потому нас не спешат отсюда вытаскивать. А что у меня энурез пробился, это им поффигу.

- В смысле не спешат вытаскивать? - переспросил я и до меня, наконец, дошло, что мы не в госпитале, а все там же в ВБНКа. - Мы в башне волшебника?

- Ага. В ней самой. Точнее - метров сорок ниже поверхности. В самой башне только спецы понаехавшие работают. Ох, как нас материли за то, что ты трактором терминал перегородил…

- Ты надеюсь, их от моего имени послал куда подальше? - спросил я изумленный какими-то претензиями.

- Нет. - Усмехнулся Вовка и добавил: - Этих не пошлешь. Тут даже у девочек, что работают третий допуск к секретности и всегда кобура с собой. Кажется, даже в постели. Пока не проверял, но может скоро… В общем наш трактор перепрограммировали и своим ходом в лагерь отправили. Кстати тебе привет от Лю и нашего особиста. Он выполнил обещание. Документы на тебя и меня отправлены были сразу, как нас тут нашли.

- А когда нас в госпиталь переправят? - перебил я его.

- А смысл? - пожал плечами Вовка. - Мои проблемы врач говорит сами пройдут. Работа спинного мозга и желез тоже сама восстановится в течении полугода. Нам нечего в госпитале делать вот нас и не спешат вывозить. А может просто боятся, что мы растрепим, что видели здесь внутри. Я хмыкнул и спросил:

- А что мы видели? Я лично ничего не видел. Вовка покачал головой и сказал:

- Зато я многое тут повидал. И даже помочь местным работягам успел.

Я вопросительно посмотрел на него, и он уже хотел рассказать, но в это время дверь в курительную открылась, и вошли двое немолодых мужчин, о чем-то оживленно беседуя. Они кивнули нам и, не прекращая своего разговора, налили себе нами подогретый чай. Невольно став слушателем, я ужаснулся оттого, что слышал. Не потому, что говорили что-то очень страшное, а потому что я ничего в их речи не понимал, а ведь говорили только по-русски!

- На седьмой фазе выброс будет на три с половиной процента меньше. На восьмой на три точка две… - говорил один мужчина другому. - На девятой выброса может вообще не быть. Там сигнал не нашел сопротивления вообще. Как в черную дыру ухнул и не вернулся.

- Ты же не думаешь что там полость?

- Я думаю, что там уровень.

- Ты тоже заразился этой дурочкой…

- При чем тут она. Ее модель рабочая. Ее теория имеет право на жизнь. В Новосибирске построили модель. Отработали все, что делали мы и получили те же результаты. Качалов уже статью написал. Уже отзывы из Аргентины пришли. Там повторили и получили тоже самое. Это не тот пробой, который мы добивались. Это тот самый сигма-пробой, который описал еще раньше Кстесс. Самый настоящий сигма-пробой

- Ты же сам Кстесса матом ругал и неудачником называл! - удивился собеседник и посмотрел мельком на Вовку, который отчаянно делал вид, что не слушает.

- Значит извинюсь, как возможность будет. - отрезал первый и закуривая пояснил: - Кстесс все равно баран. Вместо того, что бы дать полную выкладку, к которой мы сейчас пришли он с заумным видом, без выкладок, нам пытался нас убедить в том, что в теории Полякова не описано никак и не предусмотрено вообще. Что я должен был говорить? Ах, Кстесс вы такой гениальный, что сделали за неделю то, что не сделал Поляков со своей командой работая двенадцать лет? Вы, мол, смогли разобраться в том, в чем институт разбирается уже двадцать лет? Так? То, что ему озарение пришло это его проблемы. А вот мы доказали! Разницу почувствуй! Доказали существование полостей и уровней, и что если мы хотим получить единицу Полякова нам надо не в по синусу пускать, а искать прямой вариант. Кстати… Говоривший достал из кармана миниатюрный радиоприемник и проговорил в него:

- Катенька, а полость вы как для Игоря Андреевича описали? Через какое уравнение? Через мое? Ой, спасибо золотце. Это я и хотел узнать. Ага. Кстати, как там у вас? Почему температура падает? Ну, это к физикам. Да будите их смело, утро уже. Нет, мы с Павлом Георгиевичем еще не ложились. В обед ляжем. Спасибо Катенька еще раз. - он убрал рацию в карман и сказал собеседнику: - Не смотри на меня так.

- Да я чего… - покачал головой и, ставя чашку на столик, сказал второй.

- Я знаю, что ты думаешь, когда так смотришь. Второй негромко засмеялся и спросил:

- Но почему через твое-то? Это уравнение Кстесса.

- Без моих переменных и без моего вычисления обратного сигнала это уравнение ничто. И вот поверь мне, что оно будет названо моим именем, а не именем неудачника Кстесса. Пошли вниз посмотрим результаты… уже должны быть готовы. Они поднялись и вышли из курилки. Я только головой покачал и признался:

- Нифига не понял.

Вовка долил себе чаю и сказал:

- Начнешь понимать быстро… поверь. Это местный математик-теоретик. По мне так наимерзейшая личность, но надо отдать ему должное. Чтобы проверить свои выкладки он приперся на рабочую установку и уже недели две тут сидит проверяет. Смелый. С ним был местный физик. Он кстати прибыл с теми, кто нас нашел. Его Павлом зовут. Он не любит, когда его по имени отчеству называют. Он себя, говорит, старым чувствует. Катенька, с которой … этот… говорил это оператор контроля. Они в самом низу сидят на девятом или одиннадцатом этажах. Там две контрольных комнаты. Смотря, в какой фазе эксперимент в той и операторы живут. Сейчас у них бурение. Они посылают энергетический сигнал пространство Полякова и ловят эхо. По глубине и частотности эха судят, что они обнаружили. Если эхо частое, то его быстро превращают в выброс, чтобы не запороть аппаратуру и снова не равнять площадки под установку энергетическую, которые сходят на нет сразу после непереведенного эха… Я даже рот раскрыл.

- Эээээ, а ты сам понимаешь, что ты только что сказал? - справедливо спросил я. Улыбаясь и отпивая чай, Вовка пояснил:

- Поверхностно. Про пространство Полякова мне Катька неделю назад рассказала. Про выхлопы и преобразованное эхо мне Павел рассказывал и даже объяснил, почему слабый энергетический импульс при возвращении принимает вид страшнейшего энергетического удара. В принципе если не вдаваться в подробности они тут вечный двигатель изобрели.

- Ага… - сказал я, силясь понять, как за двадцать два дня можно ТАК изменить человека. - Я смотрю, ты тут времени даром не теряешь? С учеными общий язык нашел.

Засмеявшись Вовка, пообещал мне, что и я найду с ними общий язык. Главное сначала общий язык с медиком найти.

Уже перед завтраком, проходя тесты на адекватность и сдавая анализы, я пытался найти общий язык с медиком:

- Вы не скажете, когда нас переправят отсюда?

- Не скажу. - отвечал медик изучая отчет о содержании в мой крови белых и красных кровяных телец. То ли он не досчитался толи еще что, но он хмурился и как-то по-детски закусывал нижнюю губу.

- А вообще вы не знаете, когда все отсюда поедем?