Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Собрание сочинения в четырех томах. Том третий. Избранные переводы

Маршак Самуил Яковлевич

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Собрание сочинения в четырех томах. Том третий. Избранные переводы - Маршак Самуил Яковлевич - Страница 38

Изменить размер шрифта:

В ячменном поле

Так хороши пшеница, рожь

Во дни уборки ранней.

А как ячмень у нас хорош,

Где был я с милой Анни.

Под первый августовский день

Спешил я на свиданье.

Шумела рожь, шуршал ячмень.

Я шел навстречу Анни.

Вечерней позднею порой —

Иль очень ранней, что ли? —

Я убедил ее со мной

Побыть в ячменном поле.

Над нами свод был голубой,

Колосья нас кололи.

Я усадил перед собой

Ее в ячменном поле.

В одно слились у нас сердца.

Одной мы жили волей.

И целовал я без конца

Ее в ячменном поле.

Кольцо моих сплетенных рук

Я крепко сжал — до боли —

И слышал сердцем сердца стук

В ту ночь в ячменном поле.

С тех пор я рад бывал друзьям,

Пирушке с буйным шумом,

Порою рад бывал деньгам

И одиноким думам.

Но все, что пережито мной,

Не стоит сотой доли

Минуты радостной одной

В ту ночь в ячменном поле!

Девушки из Тарболтона

В Тарбóлтоне, право,

Есть парни на славу,

Девицы имеют успех, брат.

Но барышни Рóналдс,

Живущие в Бéнналс,

Милей и прекраснее всех, брат.

Отец у них гордый.

Живет он, как лорды.

И каждый приличный жених, брат,

В придачу к невесте

Получит от тестя

По двести монет золотых, брат.

Нет в этой долине

Прекраснее Джинни.

Она хороша и мила, брат.

А вкусом и нравом

И разумом здравым

Ровесниц своих превзошла, брат.

Фиалка увянет,

И розы не станет

В каких-нибудь несколько дней, брат.

А правды сиянье,

Добра обаянье

С годами сильней и прочней, брат.

Но ты не один

Мечтаешь о Джин.

Найдется соперников тьма, брат.

Богатый эсквайр,

Владелец Блекбайр —

И тот от нее без ума, брат.

Помещик Брейхед

Глядит ей вослед

И чахнет давно от тоски, брат.

И, кажется, Форд

Махнет через борт,

Ее не добившись руки, брат.

Сестра ее Анна

Свежа и румяна.

Вздыхает о ней молодежь, брат.

Нежнее, скромнее,

Прекрасней, стройнее

Ты вряд ли девицу найдешь, брат.

В нее я влюблен.

Но молчать осужден.

Робеть заставляет нужда, брат.

От сельских трудов

Да рифмованных строф

Не будешь богат никогда, брат.

А если в ответ

Услышу я «нет», —

Мне будет еще тяжелей, брат.

Хоть мал мой доход

И безвестен мой род,

Но горд я не меньше людей, брат.

Как важная знать,

Не могу я скакать,

По моде обутый, верхом, брат.

Но в светском кругу

Я держаться могу

И в грязь не ударю лицом, брат.

Я чисто одет.

К лицу мне жилет,

Сюртук мой опрятен и нов, брат.

Чулки без заплатки,

И галстук в порядке,

И сшил я две пары штанов, брат.

На полочке шкапа

Есть новая шляпа.

Ей шиллингов десять цена, брат.

В рубашках — нехватка,

Но есть полдесятка

Белейшего полотна, брат.

От дядюшек с детства

Не ждал я наследства

И тетушек вдовых не знал, брат.

Не слушал их бредней

И в час их последний

Не чаял, чтоб чорт их побрал, брат.

Не плут, не мошенник,

Не нажил я денег.

Свой хлеб добываю я сам, брат.

Немного я трачу,

Нисколько не прячу,

Но пенса не должен чертям, брат.

Пойду-ка я в солдаты

На чорта вздохи — ах да ох!

Зачем считать утраты?

Мне двадцать три, и рост неплох —

Шесть футов, помнится, без трех.

Пойду-ка я в солдаты!

Своим горбом

Я нажил дом,

Хотя и небогатый.

Но что сберег, пошло не впрок…

И вот — иду в солдаты.

Ода шотландскому пудингу «Хáггис»

В тебе я славлю командира

Всех пудингов горячих мира,—

Могучий Хáггис, полный жира

И требухи.

Строчу, пока мне служит лира,

Тебе стихи.

Дородный, плотный, крутобокий,

Ты высишься, как холм далекий,

А под тобой поднос широкий

Чуть не трещит.

Но как твои ласкают соки

Наш аппетит!

С полей вернувшись, землеробы,

Сойдясь вокруг твоей особы,

Тебя проворно режут, чтобы

Весь жар и пыл

Твоей дымящейся утробы

На миг не стыл.

Теперь доносится до слуха

Стук ложек, звякающих глухо.

Когда ж плотнее станет брюхо,

Чем барабан,

Старик, молясь, гудит, как муха,

От пищи пьян.

Кто обожает стол французский —

Рагу и всякие закуски

(Хотя от этакой нагрузки

И свиньям вред),

С презреньем щурит глаз свой узкий

На наш обед.

Но — бедный шут! — от пищи жалкой

Его нога не толще палки,

А вместо мускулов — мочалки,

Кулак — орех.

В бою, в горячей перепалке

Он сзади всех.

А тот, кому ты служишь пищей,

Согнет подкову в кулачище.

Когда ж в такой руке засвищет

Стальной клинок, —

Врага уносят на кладбище

Без рук, без ног.

Молю я Промысел небесный:

И в будний день, и в день воскресный

Нам не давай похлебки пресной,

Яви нам благость —

И ниспошли родной, чудесный

Горячий Хаггис!