Повесть о Демидке и медной копейке - Куликов Геомар Георгиевич - Страница 10

— Ты, дяденька, на замок погляди получше… Такого второго на всём Пожаре не сыщешь…

Долго торговались. Раза три мужик уходить собирался. А всё-таки уговорил его Демидка. Против Фролкиной цены на треть продал дороже замок.

Отошёл мужик. Разжал Демидка ладони и не верится, что это он такую выгодную продажу совершил. Спохватился: не фальшивые ли деньги? Сколько ни глядел — деньги как деньги. Одна сторона — царь-государь на лошади верхом едет и змея копьём колет. На другой — буковки мелкие. Не успел Демидка деньги спрятать — перед лавкой ещё один мужик, ростом повыше, видом поприветливей.

— Ладно торгуешь, — похвалил. — Покажи-ка товар свой, может, и я что подберу.

Мелким бесом завертелся Демидка. И так и этак замки показывает, расхваливает, ключами крутит, Христом богом клянётся. Толпа вокруг собралась. И все к Демидкиным замкам тянутся. Демидка весело приговаривает:

— Не сразу, дяденьки, по одному! На всех товару хватит.

А про себя думает: разные люди по Пожару ходят, далеко ль до греха, заглядишься — в самый раз замок утянут…

Полдюжины замков продал до обеда. Может, и ещё бы сумел, да стали вокруг лавки прикрывать и покупатели расходиться. Думает Демидка: а ему что делать?

Тут как раз Фролка-кузнец, пошатываясь, весёлый, с компанией идёт.

— Ну, купец-молодец, поведай, велики ли барыши?

Поманил Демидка пальцем Фролку, зашептал на ухо:

— Полдюжины продал. И дороже, чем ты велел. Гляди, во денег сколько…

Потрезвели Фролкины глаза. Выпрямился. Грудь колесом выкатил.

— Чего шепчешь, у меня секретов от честных людей нет. Докладывай, как торговал…

Приутихли Фролкины друзья. С запинкой начал рассказывать Демидка. Потом осмелел. Закончил вовсе бойко:

— Вот, дядька Фрол, и барыши наши…

Пересыпал Фролка-кузнец медные деньги из ладони в ладонь, сказал горделиво:

— Оттого барыши, что замки хороши!

Хохотом одобрительным грохнула Фролкина компания.

А Фролка серьёзно:

— Погоди, племянничек, скоро вторую лавку откроем, а там, глядишь, и третью…

Похваливают Фролку друзья-приятели, Демидку по плечу треплют.

— Золотой племянничек, Фрол, у тебя… В большие люди выйдет!

На крыльях летел домой Демидка. Да разом как в холодную воду. Криком встретила его тётка Матрёна:

— Где шляешься?! Дел прорвища накопилась, а он разгуливает, лоботряс проклятый…

Фролка было заступился:

— Погоди, Матрёна…

А хозяйка:

— Я те сейчас погожу кочергой поперёк спины, пьяница окаянный!

Потемнели Фролкины глаза. Надулись желваки на скулах. Волосатый Фролкин кулак упёрся в женин бок. Охнула Матрёна. Глаза закатила. А Фролка Демидке:

— Во дворе побудь…

Вскорости выкатился Фролкин старший сын Никола:

— Федька, тятя кличет.

В избе за столом всё семейство — к обеду приготовились.

Тётка Матрёна сердито смотрит, однако молчит.

А Фролка про Демидкину торговлю рассказывает, деньги с ладошки на ладошку опять пересыпает. В глазах у Фролки искры весёлые. И показалось вдруг Демидке: смеётся Фролка над его, Демидкиными, барышами…

Нужный человек

Фролка то молотком позвякивает в кузнице, то по своим делам ходит. А в лавке — Демидка. Правду сказать, по полдюжины замков в один день продавать больше не приходилось. Да Фролка всё одно не бранил. Напротив, громко, так, чтобы слышали другие, утешал Демидку, говорил многозначительно:

— Не через тебя одного наши замочки по Руси святой да по заморским краям расходятся.

Попривык Демидка. Вовсе бойким стал. Среди лавочных мальчишек — за коновода.

Взрослые друзья-приятели завелись.

Остановился однажды возле лавки парень. Быстрыми глазами замки оглядел. Демидку легонько по носу щёлкнул. Высокий, красивый, рубаха красным огнём горит. Синие штаны в мягкие сапоги заправлены.

— Показывай товар, ухарь-купец! Ишь какое тебе отец дело доверил!

— Не отец — дядька, — сказал Демидка, доставая замок помудрёнее.

— А отец где?

Понравился Демидке быстроглазый красавец. Подумал: не рассказать ли про тятьку, не попросить ли совета? Вдруг поможет? Но поостерёгся.

— Сирота я, — сказал, — тятька с мамкой померли.

Перестал улыбаться незнакомец. Цокнул языком сочувственно.

— Плохо. Я, брат, сам сирота. У чужих людей вырос. Ведомо мне то счастье. Поди, голодом морят?

— Нет, харч справный, — вступился за Фролку-кузнеца Демидка.

Слово за слово, рассказал Демидка Спиридону, как назвался незнакомец, про своё житьё-бытьё.

Слушает Спиридон Демидку, языком цокает, тётку Матрёну за подзатыльники, что достаются Демидке, поругивает.

Стал уходить Спиридон, Демидка попросил:

— Только ты хозяину про то, что я тебе тут сказывал, не передай…

Удивился новый знакомый:

— Ты ничего особенного и не говорил!

— А всё ж, — попросил Демидка, — не велел хозяин про то, как живёт он, да что ест, да что пьёт, рассказывать…

— С чего бы? — опять удивился Спиридон.

— Люди кругом завистливые…

— А-а-а… — понимающе кивнул Спиридон. — Не сомневайся. Друзей отродясь не подводил. А ты мне по сердцу пришёлся. Какая подмога потребуется — выручу.

— Кто будешь-то? — спросил Демидка, сообразив, что о новом знакомом ничего, кроме имени, не знает.

С усмешкой, шутя, напыжился Спиридон:

— Я, брат, не простой человек. Сквозь землю на три сажени вижу. Из всякой беды вызволить могу, понял?

Ничего не понял Демидка, однако ещё больше ему новый приятель понравился. И, когда тот стал прощаться, попросил Демидка:

— Приходи почаще, а?

— Может, завтра и приду, — пообещал Спиридон.

— Не позабудешь?

— Нет, я, брат, памятливый!

Однако ни на другой день, ни на третий Спиридон не пришёл. Демидка всё шею тянул. Казалось ему, будто то там, то здесь мелькает в толпе огненная рубашка белокурого красавца. Приглядится Демидка — рубашка-то красная, а в рубашке мужик бородатый иль парень молодой, вовсе на Спиридона непохожий.

Фролка заметил:

— Кого выглядываешь?

Демидка про Спиридона, понятно, не рассказал, а потому ответил:

— Человек тут приходил, к замкам приценивался. Не сошлись мы. Гляжу, не вернётся ли.

Неделя прошла. Демидка ждать перестал. И глядь, словно из-под земли, — кудри белые и глаза быстрые. Улыбается Спиридон:

— Чай, заждался?

Демидка от радости не может слова вымолвить. А на его знакомом рубаха другая, штаны наряднее прежних.

— Думал, не придёшь!

— Не-ет, брат. У меня слово твёрдое. Раз сказал — сделаю. Негоже попусту-то языком трепать. А задержался — потому дела. Я ж тебе говорил — важная птица Спиридон твой… — и засмеялся весело: кому, мол, важная птица, а тебе — друг-приятель.

И тут Демидка решился.

— Слышь, Спиридон, а тут один мужик месяц назад пропал, ты про него ничего не знаешь?

— Как так — пропал?! — изумился Спиридон. — Куда ж он делся?!

— Схватили его царёвы слуги, — шёпотом сказал Демидка.

— За что ж?

— Медь продавал, царского указа не знал…

— По-о-нят-но, — протянул озабоченно Спиридон и уставился на замки Фролкиной работы, будто впервой увидел.

— Так как? — ещё тише спросил Демидка. — Слышал ли чего?

Помолчал Спиридон.

— Слышать-то слышал, да мало…

— А поболе узнать не можешь? — жалобно попросил Демидка.

— Узнал бы, кабы кто из твоих родных то был. А любопытство твоё тешить…

— Нешто любопытство?.. — взмолился Демидка. — То ж мой тятька был…

И поведал Демидка своему новому другу всю про себя правду.

Заиграл глазами Спиридон:

— Не печалься, брат, не кручинься! Поможем твоему горю. Разузнаю всё про твоего тятьку…

Руку узкую протянул:

— Держи!

Пожал Демидка неловко руку. А Спиридон:

— Будет всё о горестях… Как торговал-то? Велики ль барыши?

— Не, не очень!.. Кабы хозяин сам денег не приносил, прогорели б мы… — фыркнул Демидка. — Хозяйке что ни неделя — обновка. Из одёжи что, колечко какое иль серёжка…