Преступление у Зеленой тони - Кравченко Всеволод - Страница 1

Всеволд Кравченко

Преступление у Зеленой тони

Тайна одной башни

Глава первая

День в пионерском лагере начался по сигналу. Как только горнист Федька громко заиграл в свой горн, лагерь сразу ожил. Захватив полотенце, мыло, зубные щетки, пионеры один за другим выбегали во двор, на широкую, залитую солнцем площадку. Тут их уже ждала вожатая Зося, молодая веселая комсомолка, тоже с полотенцем на плече. Ока сразу утихомирила пионеров и сказала:

— Ну, пошли на берег умываться…

Вскоре берег реки был усыпан смуглыми от загара мальчиками и девочками. Смех и гомон не стихали ни на минуту.

Разговор, звонкий и радостный, пересыпался шутками. Кто рассказывал о своих необычных приключениях на реке, кто о птицах, а кто просто припоминал забавные сны.

Потом ребята шумно бросились в воду и стали умываться. Брызгались, плескались, обливали друг друга водой.

Синяя гладь реки зашумела, заволновалась, по ней во все стороны побежали круги.

Кое-кто из мальчишек хорошо плавал и вскоре уже оказался почти на середине реки. Девочки далеко плыть не решались. Все, кроме быстрой непоседливой Оли. Она не отставала от лучших пловцов, Миши и Костика.

— Хватит, хватит! Пора на зарядку! — закричала Зося.

После трехминутной спортивной зарядки пионеры побежали завтракать. Снова поднялась суматоха. Дружный хохот взрывался то за одним, то за другим столом.

— Гляньте, какую большую ложку взял Мартын, — ха-ха-ха!

— Ты мое место занял!

— Я частной собственности не признаю, не лезь! Вдруг поднялся Миша, смуглый от загара, коротко подстриженный, лет четырнадцати — пятнадцати.

— Хлопцы, — весело сказал он, — а где же наш Чивик?

Все бросились искать Чивика. Чивик был общим любимцем в лагере. Звали его Рыгором, а дразнили Чивиком. «Чиви-чи-чи», — тоненько и быстро щебетал он.

Чивик в лагере был самым маленьким и поэтому старшие пионеры с первого же дня взяли над ним шефство.

В лагерь Чивик попал не случайно. Его прислали из районного фабричного пионеротряда как лучшего октябренка. Он участвовал в выпуске лагерной стенгазеты, рисовал карикатуры, писал стишки.

Чивика нашли за серьезной работой: он искал сандалии, которые терял каждые десять минут.

— Чивик, как спалось, сухо всталось? — хохотали кругом, а Чивик пищал в ответ:

— Сухо…

И таким он был смешным, этот Чивик, что Миша заходился от хохота, глядя на него.

После завтрака — кто куда. Свободные два часа. Заядлый рыбак Колька пошел с удочками на берег ловить красноперок, Костик учился играть на балалайке, другие ребята играли в парке в «красных» и «синих».

Миша разостлал под старой грушей рубаху, лег на спину и начал читать книгу. Иногда отрывался и смотрел на небо. Маленькие белые тучки медленно плыли на запад. Между ними была чистая синяя даль. Мысли Миши поплыли вместе с тучками. «Бегут вот они, кажется, такие маленькие, красивые, — думал он, — а как соберутся где-то вместе, набрякнут, почернеют, страшными станут. Гром загремит, как из пушки, ручьями польет дождь… А небо какое синее… Ни конца нигде ему нет, ни края…»

Потом мысли сами повели Мишу дальше, в межпланетные просторы: «А там — что? Холодно, наверно, холодно, бр-р!» Миша даже вздрогнул и приподнялся.

Сверху жарко палило солнце, в парке пели птицы. Зеленая травка под грушей ласково щекотала голые ноги. Миша повернулся и стал глядеть в глубину парка. И снова почему-то, как вчера, его внимание приковала к себе кирпичная постройка, красневшаяся в густой чащобе.

Еще в первый день, когда Миша приехал в лагерь, он облазил весь парк, и его тогда же заинтересовала эта кирпичная башня. От нее веяло какой-то таинственностью, и Мише даже показалось, что с этой башней наверняка связано что-то страшное, необыкновенное. Однажды не вытерпел — спросил старого, в морщинах, рыбака, кто и зачем построил эту башню. Тот ответил коротко:

— Помещик построил, еще в пятом году, как бунты начались. Тогда они черт знает что со страху делали. А во дворце, где вы живете, видал дубовые ставни? Их тогда же навесили. Думал спрятаться за ними пан, да не удалось.

Рыбак весело засмеялся и оттолкнул от берега свою душегубку.

Башня была круглой, но низкой, не выше окружающих ее деревьев. С одной стороны в стене виднелись двери, крепкие, дубовые. Железные полосы перекрещивали их, они были наглухо заклепаны вделанным в кирпичную стену железным прутом. А вокруг рос такой непролазный олешник, что Мише едва удалось сквозь него пробраться.

Башня очень заинтересовала паренька, и он не переставал о ней думать.

Подошла Оля, оторвала Мишу от размышлений.

— Что ты читаешь, серьезный человек? Миша от неожиданности вздрогнул.

— Ах, это ты? Испугала только. Да я и не читаю сейчас, а так лежу, думаю. А это «Амок» у меня, интересная книжка.

Миша и Оля вместе учились в семилетке и в этом году будут вместе ее заканчивать.

— Когда прочитаешь, дашь мне?

— Хорошо.

— Ну, гляди же. А теперь скорей идем на сбор отряда. Уже, наверно, начался.

И она весело побежала через густой парк назад ко дворцу. Миша набросил на голое тело рубашку и пошел следом.

У дворца, на траве, роем гудела детвора. Кто сидел, кто лежал вокруг вожатых, советовавшихся о чем-то в середине пестрого красногалстучного круга.

Вожатая Зося встретила Мишу вопросом:

— Куда это ты исчез? У нас сейчас сбор отряда начнется, а тебя нету.

— Зачитался, — виновато ответил Миша и в свою очередь спросил:

— А о чем сбор?

— Сейчас узнаешь. Тише, ребята! Общий сбор отряда считаю открытым. Надо избрать председателя и секретаря сбора.

Притихшие перед этим хлопцы и девочки снова зашумели, закричали, засыпали Зосю предложениями. Наконец избрали Костика и Мишу. Костик мало чем отличался от Миши. Так же острижен, такой же загорелый. И только длинные сильные руки, зычный голос и широкие плечи отличали его от худощавого Миши.

Миша подложил под тетрадь книжку, лег на живот и приготовился писать. Костик сразу же загремел:

— Тише, ребята! На повестке дня следующие вопросы: первый — об охране урожая, второй — о практической работе нашего лагеря и текущие дела.

Все притихли. Зося встала и начала говорить про то, как кулаки и подкулачники, часть которых пролезла в колхозы, всеми силами стараются нам вредить. Кулаки зверски убили пионера Павлика Морозова, который смело разоблачал ярых врагов колхозного строя.

— Каждый пионер должен собирать колоски, — говорила Зося, — следить за тем, чтобы не разворовывали снопы, чтоб хлеб не терялся при перевозке…

— Ну, а что нам надо делать в лагере? — спросила вожатая.

Чернявый невысокий пионер Коля, по прозвищу Чиж, сразу же выпалил:

— Купаться!

Кто-то тоненько засмеялся. Зося удивленно посмотрела на Чижа и пожала плечами.

Слово взял Миша. Словно не расслышав шутки Чижа, Миша предложил пойти поработать в подшефный колхоз «Колос Октября». Затем выступила Оля. Она критиковала стенгазету «Сигнал», работу драматического и струнного кружков.

Сам по себе зашел на сборе разговор и про Колю Чижа, про то, что его хулиганские выходки позорят весь лагерь. Вожатая не раз делала Коле замечания, но он не исправлялся. Однажды насыпал в молочный суп одному пионеру целую ложку соли. Чуть раньше вырвал из стенгазеты заметку о себе, плохо дежурил на кухне и в комнате.

И сейчас, когда почти все пионеры выступили против Чижа, тот только огрызался: «Да я не делал, да я не говорил, да чего вы пристали?..»

Но когда ребята единогласно постановили объявить ему строгий выговор, Чиж забил отбой.