Из архива миссис Базиль Э. Франквайлер, самого запутанного в мире - Конигсбург Э. Л. - Страница 23

В течение первых пяти минут поездки, мадам, мальчик тыкал во все кнопки задней приборной панели. А кнопок там предостаточно — я ведь повез детей на «роллс-ройсе», как вы велели. Первые кнопки он нажимал раз двенадцать подряд, не меньше, — а дальше я после пяти раз ухе и не считал. При этом, мадам, вид у ребенка был такой, словно перед ним не приборная панель, а клавиатура — не то пишущей машинки, не то ЭВМ, не то фортепьяно. Он, кстати, нахал и кнопку переговорного устройства, сам того не заметив. Включить включил, а выключить забыл — пришлось мне выслушивать весь их разговор, от начала до конца. Они — то думали, что через стеклянную перегородку мне ничего не слышно. Правда, пока мальчик тыкал во все кнопки без разбору, слушать было нечего. Но потом сестра повернулась к нему и спросила:

— И все-таки, как ты думаешь, почему она продала «Ангела»? Почему не могла просто подарить его музею?

— Потому что жадина, вот почему. Она же сама сказала, что не любит делать подарки.

— Нет, дело не в этом. Если она жадина и при этом знает, сколько стоит такая вещь, она ни за что не продала бы ее за жалкие двести двадцать пять долларов!

К счастью, ее братец заинтересовался беседой и перестал нажимать на кнопки. Кроме переговорного устройства, он оставил включенным и стеклоочистители на заднем окне. Замечу, мадам, что дождя не было и в помине.

— Но она же продала его на аукционе!

Ты что, забыла? А на аукционе все достается тому, кто заплатит больше всех. Значит, за «Ангела» давали двести двадцать пять долларов и ни центом больше. Все очень просто.

— Да нет, — медленно произнесла девочка. — Она продала ее не ради денег. Сам подумай: она же могла выложить доказательства подлинности и получить целое состояние. Она ее просто так продала. Ей так захотелось, и все.

— А может, у нее для «Ангела» места не нашлось?

— Это в ее-то огромном домище? Не смеши меня, Джимми! Ты бы видел, какие у нее наверху хоромы! А статуэтка всего в два фута высотой. Ее можно поставить в любом углу.

— Ну хорошо. Тогда ты скажи: по-твоему, почему она ее продала?

Девочка задумалась. (Я очень надеялся, мадам, что она не будет думать долго, потому что ее брат снова начал поглядывать на кнопки.)

— Наверно, когда слишком долго хранишь тайну и никто о ней не догадывается, то становится неинтересно. Конечно, ты не хочешь, чтобы другие ее разгадали; но хочешь, чтобы они узнали, что она у тебя есть!

Мальчик — я поглядывал на него в зеркало — немного посидел, наморщив лоб, потом повернулся к сестре и сказал:

— Эм, я вот чего придумал. Я начну копить карманные деньги, и все, что выиграю в карты, тоже буду откладывать, и мы поедем в гости

к миссис Франквайлер. — Помолчав, он добавил: — А то я кое-что забыл вчера рассказать. Ну, в магнитофон.

Девочка ничего не ответила.

— Поедем, Эм, а? Тайно, чтоб никому ни слова.

— Сколько ты вчера выиграл? — спросила она.

— Всего тридцать четыре цента. Старушенция — это вам не Брюс. Она королей с дамами не путает.

— А может, и мои двадцать пять центов

за хлопья уже пришли… — Девочка помолчала немного, а потом спросила: — Как ты думаешь, она правду сказала? Насчет того, что хотела бы почувствовать, как быть мамой?

Мальчик пожал плечами.

— Давай навещать ее время от времени, как только накопим на билеты. Съездим — и в тот же день вернемся. Маме с папой скажем, что пошли играть в боулинг или еще чего-нибудь такое. А сами на поезд — и к ней.

— А что если мы ее усыновим? — предложила девочка. — То есть удочерим. То есть наоборот. Мы вроде как сами станем ее детьми.

— Не, Эм, это невозможно, она сама сказала — помнишь? Да и вообще у нас есть своя мама.

— Тогда давай считать ее бабушкой! Наших — то бабушек давно уже нет.

— И это будет наша тайна! Которую мы никому не расскажем. Даже ей самой! Она будет единственной бабушкой в мире, которая никогда не была мамой!

Я привез их по адресу, который они мне назвали. Шторы были подняты, и за окном мелькнули хозяева дома — как мне показалось, довольно приятная молодая пара. И еще мне показалось, что я вижу нашего мистера Саксон— берга. Мальчик распахнул дверцу, когда машина еще не до конца остановилась, — весьма опасный трюк, мадам. Первым из дома выбежал другой мальчик — видимо, самый младший, — а за ним уже все остальные. Разворачиваясь, я успел услышать вопль младшего:

— Ничего себе машинища! Эй, Эм, будешь теперь за мной подсматривать аж до самого…

Кстати, мадам, «спасибо» от брата с сестрой я так и не дождался.