Сладкая измена - Монтефиоре Санта - Страница 22

— И все потому, что я посоветовал тебе не носить пояс?

— Ты сказал, что талия является самой широкой частью моей фигуры.

— Не может быть! — Казалось, Оливье искренне раскаивался в своих словах. — Неужели это был я?

— А кто же еще?

— Прости меня. Я болван. И если я обидел тебя, то от всей души прошу прощения. Так куда же ты записалась?

— На пилатес, Оливье. Я вдруг подумала, что мне нужно привести себя в порядок. Я больше не хочу, чтобы меня называли пышкой. — Анжелика сжала его мускулистые плечи. — Особенно когда ты стараешься поддерживать форму. Я не желаю со временем выглядеть на десять лет старше своего мужа.

И когда он рассмеялся, Анжелика вдруг вспомнила, почему она влюбилась в него, — он казался таким красивым, когда его глаза наполнялись радостью.

— Сними одежду, — требовательно произнес Оливье, направляясь к двери, чтобы закрыть ее на ключ. — Пусть дети спят.

Она начала расстегивать рубашку. Повернувшись, он заметил на ней красивое белье и в недоумении нахмурился, скользя взглядом по ее телу.

— Похоже, в течение последних нескольких месяцев я ходил, словно лунатик. Вот что со мной сделало Сити. Подумать только, я ведь настоящий ценитель женской красоты, однако, каждую ночь находясь бок о бок с прекраснейшей из женщин, я все это время не осознавал, как крупно мне повезло! — Он обвил руками талию жены, и Анжелика выпрямилась, чтобы он смог почувствовать упругость этой части ее тела. — Ты мне сейчас очень напоминаешь ту девчонку, которую я встретил много лет назад, но в которой уже тогда чувствовалась истинная женщина.

Она ощутила прилив сил, и от этого ее настроение улучшилось еще больше. Оливье провел кончиками пальцев по ее животу.

— Похоже, ты усердно трудишься.

— Я рада, что ты заметил разницу.

— Моя любимая, гораздо важнее не то, что у человека снаружи, а то, что у него внутри. Однако, видя то, что тебе удалось сделать со своей фигурой, я полностью одобряю твою затею!

Глава 9

На следующее утро Анжелика, отводя детей в школу, случайно столкнулась с Кандейс, которая шла по улице. Она очень эффектно выглядела, что, казалось, не стоило ей особых усилий. Одетая в кашемировую накидку, наброшенную поверх пиджака из твида от Ральфа Лорена, и облегающие синие джинсы, заправленные в кожаные ботинки, она всеми силами пыталась удержать на поводке серебристого дога, который все норовил обнюхать проходящего мимо маленького терьера.

— Он просто одержим крошечными собачками! — пожаловалась Кандейс, когда Анжелика подошла ближе. — Довольно, Ральф! — Она сняла солнцезащитные очки и стала рассматривать подругу придирчивым взглядом. — Надеюсь, на ленч ты отправишься не в этом одеянии?

У Анжелики, одетой в мешковатые джинсы и кроссовки, был несколько небрежный вид.

— Нет.

— Приятно это слышать.

— Я вдруг засомневалась. Что же я делаю, Кандейс?

— Это ты мне скажи.

— Вчера вечером, придя домой, Оливье был чрезвычайно мил. Меня внезапно осенило: я жажду его внимания, а не какого-то там сексуального незнакомца.

— Мы все это знаем.

— Так что же мне делать? Отказаться?

— Нет, слишком поздно.

— Я чувствую себя ужасно. Я его подстрекала. Я похожа на провокаторшу, которая лезет на рожон.

— Так оно и есть. Но все равно ты не можешь отменить встречу.

— Какая же я идиотка!

— Послушай, пойди и повеселись. Теперь, когда ты знаешь, в чем заключаются твои приоритеты, нет никакой опасности, что ты попадешь в капкан.

— А что, если меня застукают?

— Не застукают. Оливье вряд ли заглянет в «Дафни» в середине дня, не так ли?

— Надеюсь, что да, если его вдруг не уволят! Я не сказала ему, что иду на ленч.

— Ты хочешь кофе?

— Почему бы тебе не помочь мне выбрать наряд?

— О'кей, давай что-нибудь выберем. Но только не кроссовки, пожалуйста.

Дома Сани сделала им кофе и поднялась в спальню Анжелики, неся его на подносе. Кандейс сняла накидку и стала перебирать вещи в гардеробной Анжелики.

Анжелика поставила диск своей любимой певицы Долли Партон и выскользнула из джинсов и свитера.

— Ух ты, а ты действительно заметно постройнела, Анжелика. И мне очень нравится твое нижнее белье. Чье оно?

— От Кельвина Кляйна.

— Прекрасно. А что по этому поводу думает Оливье?

Анжелика застенчиво улыбнулась.

— Скажем так — он заново открыл его для себя.

— Что ж, похоже, то же самое можно сказать и о тебе.

Кандейс вытащила блузку с цветочным орнаментом от Ванессы Бруно, с воротником, который можно было завязать на бант.

— Это круто, но можно вполне обойтись и без банта, пусть концы просто свободно свисают.

Анжелика тотчас примерила блузку.

— Думаю, тебе лучше надеть джинсы. Ты же не хочешь выглядеть так, словно слишком старалась, готовясь к встрече. Это всего лишь дружеский ленч, а не попытка закрутить роман. Надень туфли от Руперта Сандерсона, они выглядят эффектно и в них ты будешь казаться выше.

— Пожалуй, рост — это единственное, чего я не могу исправить с помощью пилатеса.

— Нам поможет вот это. — Кандейс взяла туфли с полки и передала подруге. — А где твои джинсы от Стеллы Маккартни с изящными маленькими карманчиками спереди?

Анжелика внимательно рассматривала свое отражение в зеркале.

— Боже мой, принарядившись, я едва узнаю себя. Я по-прежнему испытываю ощущение, будто передо мной совершенно другой человек.

— Милая, ты выглядишь потрясающе.

— Только благодаря тебе, Кандейс.

— Я с радостью принимаю похвалу в свой адрес. Не могла же я позволить, чтобы за тобой закрепился избитый имидж неряшливой писаки. Литераторы не должны одеваться плохо.

— Я люблю себя!

Анжелика вскинула руки и засмеялась.

— И конечно же, тебе уже наплевать на Джека.

— Мне даже немного грустно оттого, что он меня больше не интересует. Чем бы мне сейчас заняться?

— Пройдись по магазинам. Это занятие уж точно безопаснее.

— Теперь-то я понимаю, почему ты это делаешь.

— Однако в моем безумии все же есть система.

Анжелика внимательно посмотрела на Кандейс.

— А ты когда-нибудь испытывала искушение?

— Я ведь человек, и ничто человеческое, как говорится, мне не чуждо, поэтому время от времени я тоже поддаюсь соблазнам. Однако я люблю Гарри, и точка. И знаешь что? Если и есть что-то положительное, что досталось мне по наследству от матушки, так это ее твердый характер. Мне никогда не составляет труда сказать «нет» и уйти от греха подальше. И ты должна научиться делать то же самое. — Она бросила Анжелике ее куртку. — Сегодня будет твой первый урок.

Анжелика припарковала машину на Дрейкотт-плейс. Неуверенной походкой она пошла по дорожке, ведущей к «Дафни», стараясь дышать глубоко, чтобы хоть как-то успокоить нервы.

Сделав глубокий вдох, Анжелика распахнула дверь и шагнула внутрь, высоко держа голову. Она пыталась продемонстрировать уверенность, которой у нее сейчас в помине не было. Затем Анжелика увидела Джека, сидящего в уголке и читающего газету «Ивнинг стандарт», и при виде этого богатыря, рядом с которым стол казался крошечным, от ее осмотрительности не осталось и следа. Джек почувствовал ее приближение, и его лицо расплылось в улыбке.

— Мудрая Сейдж, — сказал он, вставая ей навстречу.

Рядом с ним и она казалась миниатюрной, — и это при том, что она была на каблуках. Анжелика поцеловала Джека, вдохнув лимонный аромат его одеколона и какую-то долю секунды наслаждаясь прикосновением его грубой кожи к своей щеке. Это ощущение было таким интимным, что она, боясь не сдержаться, отпрянула, а ее лицо залилось краской.

Анжелика села и нервно засмеялась.

— Итак, псу позволили уйти с крыльца.

— Странно было бы ожидать, чтобы такой пес, как я, останется неподвижно сидеть на задних лапках, когда по саду разгуливает восхитительнейший кролик!